Людмила Немиро - Игрушка для чудовища (СИ)
Очнись, Летти, ты в Марокко и заперта в особняке известного греческого мафиози. Это несколько паршивый расклад.
Пора прекращать внутренние стенания и взять себя в руки. Даешь отпор, значит, до конца иди. Только вот звучит это немного глуповато, пусть даже мысленно. Особенно после того, как стонала под этим… гадом.
Кавьяр слез с меня осторожно и не спеша освободил вначале ноги, затем, оседлав, снял наручники и кляп. Во что превратились кисти рук и лодыжки знать я не хотела. Так же как не горела желанием смотреть Клио в глаза. На душе стало так мерзко, как будто я предала саму себя, получив удовольствие от секса с врагом.
Но этот придурок не церемонился, сам перевернул меня на спину и принялся осматривать шов.
— Нитка лопнула, — цокнул он, проведя пальцами по моему животу. — Сейчас вызову Марио.
Поднялся и, натянув штаны, направился к двери.
— Наслаждайся, пока можешь, Кавьяр, — прошипела ему вслед.
Грек остановился и, оглянувшись, лучезарно улыбнулся.
— То же самое могу сказать и тебе, Летти: наслаждайся, пока можешь, — отчеканил Клио и, скользнув по мне взглядом, добавил. — Тебе бы рану зажать — кровоточит.
— Ты, тварь поганая, думаешь, что тебе все можно? — сползла с кровати, прикрывая живот простынёй. — Я отыщу способ уничтожить тебя. Обещаю, твоя жизнь превратится в ад.
Скучающий вид Кавьяра так сильно раздражал меня, что я готова была наброситься на него, если бы не звон в ушах и головокружение.
— Высказалась? — почти зевнул Клио. — Теперь сядь и жди доктора.
Что я могла ответить? Никакие обвинения и оскорбления должным образом не цепляли «господина». Оставалось лишь стискивать кулаки и скрипеть зубами, представляя Кавьяра, растерзанным койотами или растоптанным слонами. Легче не становилось, зато я искренне злорадствовала.
Марио влетел в комнату в своей эмоциональной испанской манере и тут же принялся отдавать распоряжения толпящимся у двери служанкам. Из всего этого поняла лишь то, что меня повезут в операционную. Ничего себе, похоже, Клио здесь отлично устроился. Видимо, во избежание разговоров. Наверняка боится внимания прессы. Конечно, в больнице сразу поймут, что синяки мои — это следы побоев. Мало Кавьяру не покажется, если кто пронюхает, чем он тут занимается.
Пока я мысленно рассуждала о последствиях поступков грека, доктор внимательно осмотрел рану и, взяв с подноса, который держала одна из девушек, шприц, наполненный прозрачной жидкостью, улыбнулся мне.
— Ложись, Лена…
— Летти… — машинально поправила я.
— Да, конечно, Летти… Это общая анестезия. Рана неглубокая, но…
— Наркоз? — напряглась, пытаясь вырваться из цепких рук Марио. — Я не хочу лежать в отключке. Прошу, док. Этот псих будет делать со мной все, что ему вздумается, — запаниковала.
Служанка фыркнула.
— Дура ты, господин не страдает такими извращениями, — сорвалось с ее губ, и Марио, шикнув на девушку, внезапно побледнел.
Похоже, он, как и я, заметил Кавьяра, застывшего в дверях. Служанка, заговорившая со мной, как-то совсем ссутулилась.
— Вон отсюда, — казалось бы, коротенький приказ, а каким тоном отдан.
Девушка, склонив голову, выскочила из комнаты, при этом умудрилась обойти своего господина, так и не сдвинувшегося с места.
— Я улетаю в Грецию. Марио присмотри за Летти, чтобы не сглупила, — холод, сквозивший в словах Кавьяра, заставил нас с доктором сидеть тихо и не задавать лишних вопросов.
— Проблемы, Клио? — все же поинтересовался Марио, поднявшись.
Кавьяр отмахнулся и устало сжал переносицу.
— Занимайся девчонкой, — сказал грек, заметив в руках доктора шприц. — Сопротивляется?
Спасибо Марио — он меня не сдал. Головой отрицательно покачал и ответил:
— Все в порядке. Сейчас отвезем в операционную. Нужно хорошенько поработать с ее раной. Ты перестарался, Клио. Я тебя предупреждал…
— Вот и отлично, — перебил Кавьяр. — У нее есть неделя на восстановление.
— Рана не затянется за это время. Второй раз я не позволю все испортить, — нахмурился доктор и наконец-то сделал мне укол.
Грек усмехнулся, всем видом показывая, что он думает по поводу слов Марио. Проведя ладонью по своим темным волосам, Кавьяр подошел ближе. В это время я уже почувствовала тяжесть во всем теле. Веки постепенно закрывались.
Доктор держал меня за запястье, как я понимаю, проверяя пульс.
— Ты уже выяснил, во что влез Стивен? — донеслось до моего слуха, но голоса стремительно удалялись.
Стивен? Стивен? О ком это они? .. Темно как-то становится. Ох, не нравится мне это…
***
Целую неделю провела почти в полном одиночестве, не считая визитов Марио и служанок, приносящих завтрак-обед-ужин. В целом, я чувствовала себя намного лучше. Даже гуляла по дому, поражаясь окружающей роскоши.
Иногда доктор приглашал меня на прогулки по саду, и там я наслаждалась ухоженностью деревьев и кустарников. Все бы ничего, если бы не засевшее внутри чувство, будто я что-то пропустила, что-то не уловила. Находясь в постоянном напряжении, все же достаточно внимательно слушала лекции Марио на темы флоры и фауны пустыни Сахары.
Древесные мамбы, скорпионы, вараны — это лишь самое малое из того, о чем мне поведал доктор. Но вскоре я поняла, что знания эти очень даже полезны. Мало ли я окажусь где-нибудь… Подальше отсюда. Всякое может случиться. Нужно быть внимательнее и прислушиваться к словам дока.
— Сегодня возвращается Клио, — сообщил Марио, когда мы в очередной раз прохаживались по зеленому лабиринту, и с любопытством уставился на меня.
— Да, я не верещу от радости, — проворчала, покосившись на испанца. — И что с того? Как по мне, так лучше бы он разбился на машине или попал в авиакатастрофу. Видеть его не могу.
— Летти, Летти, — вздохнул Марио, сцепив руки за спиной. — Это временно. Вскоре ты начнешь зависеть от своего мучителя. Потом полюбишь его и будешь ждать, когда же господин заглянет в твою спальню. Не перестарайся, прошу. Клио… Он хороший человек, просто ему в свое время жутко не повезло…
— Нет, док, молчите! Я не желаю слушать душещипательную историю жизни Кавьяра. Розовые сопли не по мне, — запротестовала.
И это было справедливо. На кой-черт мне знать, что там случилось с этим мудаком? Жалеть его я не собиралась…
Нет, ну вот зачем доктор заговорил об этом? Интересно же стало.
— Правильно, ты не хочешь ничего слышать, потому что боишься пожалеть того, кто не жалеет тебя, — проявил дар ясновидения Марио. — Ты борешься с ним и с собой одновременно. Рано или поздно, но ты поддашься, Летти. И вот тогда не говори, что я был не прав.
