Тимур Зульфикаров - Изумруды, рубины, алмазы мудрости в необъятном песке бытия
И нет других ночей…
Разве можно съесть дважды один персик?
Глупец тот, кто еженощно сладко спит с женой.
Он уже ест, гложет косточку плода…
И он уже ест завязь дитя своего…
Соитий должно быть столько же, сколько деторождений…
Не больше…
Нет печальней истины для грешных сладострастных мужей…
233.Мужы и жены не должны получать наслажденья от того, что в ногах их!..
Наслажденье — лишь малый нищий спутник зачатья, как яблоко — лишь спутник яблони.
Но люди стали отделять наслажденье от зачатья…
Стали рубить яблоню, чтобы сорвать яблоко…
234.Для русских несметных вдов и жен крестильная прорубь — брачная постель.
А неоглядный русский жемчужный снег — снежные одеяла, простыни… мех нищих… шуба снежных горностаев… пока весна не растопит, не обернет их талыми водами…
И нет иных у жены, у вдовы на Руси любовных утех…
А мужи ушли на войну иль сгорели в самогоне, как в огне…
А Русь — необъятная вдовья постель…
И потому русский человек всегда хочет спать от необъятных сиротских пространств…
Иль пить вино…
235.
Жена! Сокройся! в избе иль в кибитке, за стеной — сохрани, утаи лицо свое!..
Ты тайна! Ты колодезь запечатанный…
Бездна гор, куда не глядят…
Ты рыба в ночной реке — и кто знает пути твои?..
В великой тайне созревают девьи соски твои для девственных женихов твоих… и каплют млеком для ангельских агнцев святорожденных твоих…
236.Жена, ты зверь! ты должна ступать на четырех ногах и руках, как снежный барс-ирбис стелющийся!
И ты должна исчезать после первого соитья и вынашивать плод зачатья тайно, тайно,
тайно… вдали от мужа твоего… как одинокая вечноизумрудная ель-арча на вершине горы…
237.Последние Времена — это когда жены являют нагие лица и тела свои, как нагие атласные кобылицы караширские на скотном базаре…
Последние Времена — времена наготы…
Человечество, ты скотный базар?.. ты торжище капище нагих жен-кобылиц?..
Русь Святая… кто сотворил из Тебя нагой базар…
238.Жена, лицо твое — тайна за паранджой иль за платком…
И жена, являющая, обнажающая средь человеков наготу свою, как бешеный муж, обнажающий, являющий на базаре-торжище многолюдном сокровенный зебб-фаллос свой!..
239.Жена — это нощь…
И зачем тебе нощь средь дня?..
240.Одежды — это листья вокруг плода…
И зачем жены стремятся к богатым одеждам, когда их тайна-сила — в ночной наготе их?..
И кто ест листья, оставляя нетронутым плод?..
241.Раньше я всех человеков любил — теперь вижу добрых и злых…
Раньше — я был река, из которой всякий пил…
Теперь — я стал высокогорный, редкий, тайный родник, к которому надо подниматься по козьим тропам…
Я стар…
И что` мне одинокая, могильная высокогорная родниковая мудрость моя?..
И зачем мне родник, когда мне нужен лишь глоток воды?..
242.Если ты встал ранним утром от теплого сокровенного ложа твоего и почувствовал, что ложе твое еще хранит тепло тела твоего, но душа хладна как роса…
Если ты встал ранним утром и почуял, что нет в тебе любви и состраданья к людям — то не выходи из дому…
Сиди и набирайся любви, как корова наливается млеком в гиссарских лугах, а пчела медом в уратюбинских цветах, а змея целебным янтарным ядом в кандаринских нагорных тучных садах…
И тогда выходи к людям с любовью своей, а до той поры сиди дома…
Если бы все люди с хладною душой не выходили из дому — то опустели бы многие дороги, тропы, города, а иные заросли б глухим бурьяном…
243.Как камни древлих мавзолеев, мечетей, мазаров, церквей, пагод, синагог — смертно, тленно, люто, кровно, свято, до глубинной, заветной, потаенной кости, крови — связаны люди на земле любовью…
И если любовь не соединит их — их соединят грех, горе, болезнь, война, смерть!..
Любовь — это ветр, изгоняющий тучи несчастий…
244.Мудрец сказал:
— Чтобы спастись от ночного землетрясенья, надо всю ночь сотрясать ложе и лоно жены своей — тогда не услышишь, не учуешь никакого землетрясенья и не узнаешь страха… если даже камни упадут на бушующую спину твою…
Землетрясенья нет для влюбленных, упоенных, не спящих в медовых одеялах, а есть лишь для спящих и хладнотелых, которым уже снятся саваны и могилы…
Блаженны святые соитья — святые землетрясенья земли!..
Землетрясенья земли — убивают человека… а землетрясенья любви — рождают…
245.— Мудрец, рот твой уныло пуст… Только обломки былых зубов в нем… увы…
Что не вставишь зубы?..
Сказал:
— Ты видел развалины Парфенона?.. И ты хочешь, чтоб его восстановили и нарушили седую древность его?..
Почему-то кажется мне, что развалины прекраснее новых дворцов… Сказал, улыбаясь:
— Да и жена моя скажет: «Если тебе вставили, вернули тридцать два зуба, значит, скоро вернется, восстанет и один единственный зуб — плодоносный зебб, забытый фаллос — ласкатель мой?»
246.
У истинного мужа должны быть три жены…
Первая приходит к нему в молодости, чтоб разделить с ним сладкий пожар его чресел и усмирить его…
Вторая приходит к нему в зрелости плодоносной, чтоб родить и поднять чад его и дать бессмертие роду его…
Третья приходит к нему в старости, чтоб проводить его в мир загробный и усмирить, умягчить смерть лютую, ибо тот, кто раждает — не так страшится смерти…
Жена отважней мужа перед смертью…
Свята и редка та жена, в которой живут эти три, как дерево о трех стволах…
247.Аллах всех сотворил равными на земле…
Аллах не хочет разницы между людьми…
И между мужами и женами тоже…
Но вот у жены выступают, выбегают две груди, а у мужа один зебб-фаллос…
Но вот во время соединенья, соитья муж берет в ладони две груди жены, а жена ногами, лоном вбирает зебб мужа…
И где теперь разница между ними?
И потому соитье — это святое уничтоженье разницы меж мужем и женой, между человеками…
И как теперь отличить мужа от жены?
Так хотел Всевышний, который сотворил всех равными на земле.
И нет для Него ни жен, ни мужей, а есть божьи человеки…
И уничтожая в соитье разницу меж собой — умножаются и продолжаются человеки…
Так совершается Божья Воля…
248.О, сладкая, вожделенная, необъятно сладимая халва, бездна в ногах жен!
Как не стремиться туда мужу, если он вышел оттуда?..
Как не любить гнездо рожденья своего?..
Как не лелеять кибитку, мазанку-люльку-зыбку детства сладчайшего, первоначального, птенцового своего?
249.
Самое прекрасное в молодости — девичий близкий смех на ночной реке…
Самое печальное в старости — девичий дальний смех на ночной реке…
250.Любовь и секс — враги.
Любовь — это таинственная рыба, струящаяся в хрустальной реке, — кто знает вольные пути ее?..
Секс — это та же рыба в кипящем масле казана…
251.На свете нет любви сильней, чем любовь матери и сына!..
В этой любви все сошлось! все объединилось! Все переплелось — любовь мужа и жены, любовь к дитя, любовь сильного к слабому, любовь к Богу, давшему скоротечному человеку это бессмертное чувство…
Бог — родитель человеков… Как мать!..
Воистину так! Бог до людей, как мать до детей…
О Боже! Не зря самые великие иконы — это иконы, где живут, дышат, склоняются друг к другу Богородица и Богомладенец!..
Тут земная, тленная любовь переходит, переливается в неземную Вечную любовь…
О Боже! не может быть, чтобы эта Любовь ушла, растворилась навеки на земле, а не отразилась, не осталась, не продлилась вечно в Вечности! в небесах!
Среди непостижимого Царствия Небесного!..
Которое ждет щедро всех людей — и грешных, и безгрешных…
А матери — не умирают, а переселяются заживо в Рай…
Рай — это Сады матерей… Это Сады любви…
252.В молодости только тело девы, жены влечет нас, а в зрелости и в старости еще более влечет, горчит, сладит оно…
О Боже!.. Когда же приходит час женской души? А не тленного лакомого неистового тела ее?
И что’ тело жены опять побеждает, искушает ее душу и душу мужа?..
Одно тело уморяет две души?..
253.Муж в любви — зверь, а жена в любви — мать…
Муж в любви — водопад, а жена в любви — заводь…
254.Мудрец сказал:
— Что делает глухую гранитную скалу в варзобском ущелье уязвимой? живой? текучей?.. как все живое?.. смертной?..
