Наталья Милявская - Адреналин
– А… – на моем лице крайняя степень заинтересованности.
Разговор Вадика и Паши состоялся в каком-то ресторане. Устало откинувшись на диван, одной рукой держа бокал, а другой – колено сопровождавшей его девицы модельной внешности, Паша пожаловался Вадиму, что жизнь в последнее время кажется ему до чертиков скучной. То, что радовало еще пару лет назад, ныне не вызывает эмоций. Люди, которые недавно приводили в восторг, навевают скуку. Интересно, каждый человек в тридцать два года, поднявшись до должности заместителя главы департамента регионального развития одного из ведущих банков страны, перестает ощущать вкус жизни?
А тут еще негаданно, вкупе со скукой, на голову Паше свалился этот корпоратив… И многоуважаемое руководство банка, тоже, видимо, уставшее от благополучия, жаждало чего-то особенного. За тем, собственно, банкир и вызвал Вадика на разговор. Вадик, не веря своему счастью, осторожно поинтересовался, каков бюджет мероприятия. Паша объяснил, что деньги не имеют значения – главное, чтобы его руководство смогло отвлечься от ежедневной рутины.
Подробностей того, в каких именно красках Вадим обрисовал свое недавнее открытие, французское агентство с нестандартным подходом к развлечениям, осталось для нас загадкой. На следующий после общения с Пашей день Вадик собрал нас вместе и сообщил итог беседы – он не только договорился вместе с Пашей слетать в Париж пообщаться с несуществующими французами-затейниками, но и лично с ним поспорил на крупную сумму денег, что во Франции вернет приятелю утерянный вкус жизни.
«У него искры из глаз посыплются!» – весело заявил Вадим и занялся визами и билетами. И вот, спустя неделю, я сижу на лавочке набережной Турнель в парике и ботфортах и беседую с Пашей-банкиром, обутым в старые рваные тапки.
Поверьте, в этот предрассветный час жизнь кажется ужасно увлекательной нам обоим…
– Я, разумеется, ему объяснил, что вряд ли даже в Париже можно отдохнуть лучше, чем в Москве, – продолжает Паша свою историю.
Ну да, какая разница, где жрать коньяк – с видом на Кремль или на Эйфелеву башню.
– И мы с ним поспорили: если французы действительно такие молодцы и смогут мне устроить нечто экстраординарное, я ему… ну, в общем, на деньги поспорили. И на контракт по мероприятию для моей фирмы. Поняла?
Я киваю.
– Только Вадика… того… – произносит неожиданным шепотом Паша.
– Что – «того»? – пододвигаюсь я к нему вплотную.
У Паши – неплохой парфюм. И темная вселенская тоска в глазах.
Он молча оглядывается по сторонам.
– Убили? – округляю я глаза.
Паша подпрыгивает на месте, смотрит на меня, как на привидение, и закрывает рот ладонью.
– Вадима убили? – переспрашиваю я громким шепотом и театрально прикладываю ладони к щекам.
Мне стоит больших усилий не расхохотаться в голос.
– Не знаю… – тихо говорит Паша. И снова зачем-то оглядывается.
На безлюдной набережной – никого.
– Так. Спокойно! – говорю я и достаю нам по сигарете. Огонек зажигалки освещает осунувшееся лицо моего собеседника. – Ты мне в деталях расскажи, что произошло, когда вы прилетели в Париж. Где были, с кем разговаривали. И что эти ваши французы, массовики-затейники, предложили. Ну, в виде культурной программы.
Паша делает несколько жадных затяжек и продолжает.
– Французов я не видел. Мы должны были завтра с утра ехать к ним в агентство. Вадик сказал, там то ли яхта была зафрахтована, то ли еще что-то… В общем, темнил, говорил, типа сюрприз для меня готовят. Ну, мне-то что? Не понравится отдых – Вадик реально на бабки попадет. Так… хотели поехать в отель, Вадик сказал, живем где-то в районе Площади Республики, четыре звезды… А он мне, типа – давай перед отелем где-нибудь кофейку дернем. Тем более тут ему какая-то местная знакомая стала названивать, типа, заказала столик в хорошем заведении… Ну и… дернули…
Паша выпускает дым и вдруг начинает тараторить, словно боится, что я встану и отправлюсь по своим делам, не дослушав до конца эту увлекательную историю.
– Я в Париже года два назад был, проездом, в деловой командировке, не очень хорошо город знаю.
Я тоже…
– В аэропорту нас уже такси ждало, все как положено, представительский класс. Где-то в районе… э… то ли улицы Лафайет, то ли Мобёж Вадик попросил нас высадить. Говорит, знаю тут одно кафе… или ресторан. В общем, прошли пешком какими дворами, сели за столик…
И вовсе не Лафайет и не Мобёж. Ресторанчик «L’espagnol jardin» на улице Шатодён, отличное тихое местечко. Как раз то, что нам было нужно… И кухня приличная. Мы с Машкой и Андрюхой успели съесть там чудесных блинов с мясом и грибами и упиться горячим шоколадом. И забронировать два столика на восемь часов вечера…
Сидели на улице, под смешным полосатым навесом, и из расположенной рядом кондитерской вдоль домов плыл сумасшедший запах свежей выпечки. Несмотря на пасмурную погоду и легкий ветер, город все равно был… светлым.
А потом мы шли пешком до «Галереи Лафайет», и Андрей с Машкой наперебой рассказывали мне, что где. «Впереди – бульвар Осман». «Прямо – Опера Гарнье, шикарное здание, дальше за ней – Церковь Мадлен». «Справа – вокзал Сен-Лазар, правда, его отсюда не видно».
А потом, пока в самой «Галерее Лафайет» я, обалдевшая от роскоши и размаха, вертела головой и беспрестанно повторяла «Ух ты!», рассматривая ярусы бесконечных, уходящих куда-то вверх этажей, Машка успела потратить все наличные деньги на какие-то сумки и шарфы. А Андрюха подарил мне купленный тут же в какой-то сувенирной лавчонке стеклянный шар с традиционной La Tour Eiffel внутри. Если шар потрясти, можно увидеть, как на Эйфелеву башню падает снег…
И я дала себе обещание обязательно приехать в Париж – но уже по-настоящему. А вовсе не за тем, чтобы таскаться в парике и лакированных ботфортах и устраивать театрализованное представление для скучающего банкира.
Вспомнив про Андрюхин подарок, который лежит у меня в рюкзаке, я, кажется, отвлеклась от Пашиных ужастиков.
– …а потом к нам эта телка за столик подсела.
В принципе, Машка не обижается, когда очередной наш клиент называет ее телкой. Привыкла…
– Такая, знаешь, грудастая, – показывает Паша руками объемную выпуклость на уровне своей груди. – Блондинка.
Еще бы! В блузке с таким декольте… Удивительно, как еще Паша успел запомнить цвет ее волос…
– Вадик сказал, что это его знакомая. Яной зовут. То ли одноклассница бывшая, то ли однокурсница… В общем, живет тут уже лет пять, была замужем, развелась… Не помню точно, – вздыхает Паша. – А Вадик, типа, как только в Париж приезжает, так с этой Янкой тусит. Ну, по клубам, там, и вообще… Мы в том кабаке часа полтора или два просидели, пока совсем не стемнело.
Ага. А за соседним столиком, театрально поставив на стол букет роз, мы с Андрюхой старательно изображали влюбленную пару. А на той стороне улицы, в припаркованном авто, за этой идиллией наблюдал Леха. Он, кстати, и сейчас недалеко – наверху, на бульваре, сидит в машине. В пределах прямой видимости…
– Вадик предложил переместиться в отель. Типа, мы вселимся, Янка нас подождет внизу, в ресторане, а потом подумаем, куда двинуть. Ну, расплатились, Янка говорит – надо идти к вокзалу, я там машину оставила, пошли тачку ловить… Ну и… повела нас через какие-то дворы. А там…
– Что? – спрашиваю я театральным шепотом.
На самом деле мы выбрали ресторанчик «L’espagnol jardin» не потому, что там потрясающий горячий шоколад или вкусные десерты… Буквально в двух шагах от него располагается вереница типично питерских дворов-колодцев. Арки, подворотни, глухие тупики… идеальное место преступления…
– Что! – передразнивает он меня. – В какой-то подворотне – бах! – мне под дых. Сука, до сих пор больно, – морщится Паша. – Не успеваю опомниться – еще раз. И по затылку, кажется. Янка визжит, что с Вадиком, вообще понять не могу. Смотрю – а там просто толпа каких-то козлов. На мордах такие шапочки, типа спецназовских. Только глаза и рот видать. И, кажется, у кого-то из них пистолет был. Ну и…
Как меня достало это Пашино «ну и…»! И вовсе там никакой толпы не было – Леха и Андрюха, в своих любимых вязаных шапочках. Вообще без оружия! Просто у Андрея какой-то особый удар… После шести лет занятий рукопашным боем.
– Смотрю – Вадик на полу валяется. Все, уделали пацана. Янка мне орет – отдай им деньги, иначе не отстанут! И что-то по-французски лопочет, я ни хера не понимаю. А я что? Попытался сопротивляться – только я же уже датый был, какой с меня толк? В общем, видел только, как Вадика ногами лупят. А дальше – раз! – и темнота.
И в этой темноте, вырубив несчастного банкира своим любимым электрошокером, Леха со словами «Спокойной ночи!» ввел ему внутримышечно два кубика реланиума. Отличная история! Соблюдайте дозировку– и глубокий сон на период от трех до семи часов вам обеспечен.
А потом парни, чертыхаясь, тащили Пашино бесчувственное тело до арендованной нами тачки, снимали с него дорогую куртку, часы, шарили по карманам, и, задыхаясь от хохота, напяливали на его ноги привезенные из Москвы старые Лехины тапки с дырой. А мы с Машкой, стоя в узкой улочке возле машины, самозабвенно изображали двух туристок, отдыхающих в компании друзей, один из которых напился до беспамятства.
