Нэнси-Гэй Ротстейн - Бьющееся стекло
В этот миг у нее было только одно желание — убежать отсюда, скрыться от этого кошмара, в который превратилась вся ее жизнь. Оставив покупки на прилавке, нетвердо переставляя ноги, она направилась к выходу и не остановилась, даже услышав растерянный голос новенькой кассирши:
— Мэм, так нужны вам в конце концов эти продукты или нет? — Протянутых ей талонов на сумму четыре доллара и десять центов Джуди попросту не заметила.
Но выйти за дверь было легче, чем забыть о пережитом позоре. Что ей действительно было нужно, так это самоуважение, а его не купишь на продовольственные талоны.
В ту ночь она не прислушивалась к звучанию дома, а терзалась одной-единственной мыслью: как защитить себя и Шейна? На сей раз у нее просто не было права на неверное решение, не было права снова загнать себя в тупик. Следовало поторопиться, пока еще есть энергия и здоровье, ведь ей уже тридцать три. Даже если она встретит кого-нибудь и устроит свою личную жизнь, это отнюдь не панацея. Джуди хорошо усвоила, что замужество вовсе не гарантирует уверенности в завтрашнем дне. Рассчитывать можно только на себя.
У нее имелся сертификат учительницы начальной школы, но о постоянной работе не приходилось и мечтать. Школьные власти не только не нанимали новых преподавателей, но и сокращали существующий штат. Подменная работа с почасовой оплатой не сулила никаких перспектив — так можно всю жизнь трудиться за гроши. Значит, надо переучиваться, получать новую профессию. Но какую? Какая специальность избавит ее от унизительного страха перед неоплаченными счетами и поможет вернуть самоуважение? Какая работа обеспечит доход, позволяющий побаловать Шейна, может быть, даже потакать его капризам, а не отказывать в самых пустяковых просьбах и постоянно видеть на лице мальчика обиду?
Ей нужны серьезные знания, такие, чтобы не приходилось выслушивать то здесь, то там фразу, приучившую не одно поколение женщин к молчаливой зависимости: «Позвольте, я вам растолкую…» Знания, которые позволят ей обрести уверенность в правильности собственных суждений, а если без совета все же не обойтись, то дадут возможность проанализировать этот совет и оценить по достоинству. Она хотела, чтобы ошибки, проистекающие от некомпетентности, — такие, как подписание злосчастного соглашения о разводе, — не повторялись никогда в ее жизни. И еще хотела научиться руководствоваться во всем разумом, а не сердечными порывами. Возможно, когда-нибудь она еще сможет полюбить, но сделает все, чтобы не попасть в зависимость от мужчины. С легковерием и наивностью покончено навсегда!
Но какую бы карьеру она ни избрала, ее придется начинать с нуля.
И тут она вспомнила встречу с миссис Бельмонт, случившуюся во время ее учебы на последнем курсе в Суортмор. Эта сцена предстала перед ее мысленным взором отчетливо, словно все произошло вчера. Ей снова двадцать один, и она одна из очень немногих девушек, которым посчастливилось оказаться принятыми на юридический факультет Джорджтаунского университета. Окрыленная собственным успехом, Джуди сама напросилась на разговор с этой леди, одной из первых женщин в штате, ставшей известным юристом и достигшей положения партнера в престижной фирме.
Сумерки уже изгнали из углового, с огромными, во всю стену, окнами, офиса остатки естественного освещения, когда погруженная в деловые бумаги миссис Бельмонт жестом пригласила Джуди сесть. Гладко причесанная худощавая матрона с жемчужными бусами на шее работала при ярком свете сразу двух металлических настольных ламп.
— Чем могу служить? — Джуди показалось, что резкий голос миссис Бельмонт отразился эхом от лежавших на столе папок. Прямой вопрос требовал от девушки столь же прямого ответа.
— Этой осенью я собираюсь приступить к занятиям в Джорджтауне, в Юридическом Центре… — начала она.
— Очень хорошо, — промолвила женщина за столом, оторвавшись от своих папок и полностью сосредоточившись на посетительнице. — Но насколько вы этого хотите?
Решив, что миссис Бельмонт не совсем поняла ее, Джуди уточнила:
— Меня туда уже приняли.
— Понятно, но я спросила вас не о том. Меня интересует, насколько сильно ваше желание стать юристом.
— Ну, конечно же, я этого хочу…
— Само собой — хотите, но чем вы готовы ради этого пожертвовать?
— Вы хотите спросить, насколько серьезно настроена я работать в следующие три года, чтобы стать хорошим юристом?
— Нет, вовсе нет. Раз вы сумели подготовиться и уже приняты, то наверняка намерены отнестись к ней серьезно. Это понятно. Я говорю о том, что начнется после окончания учебы. Сдача квалификационных экзаменов — это только начало. — Она помолчала и снова повторила уже звучавший вопрос: — Итак, чем вы готовы пожертвовать, чтобы стать юристом?
Видимо, чтобы их разговор приобрел более доверительный характер, миссис Бельмонт пересела в одно из кресел, предназначенных для клиентов, и взглянула Джуди прямо в глаза.
— Готовы ли вы отказаться от роскоши иметь близких друзей? Друзья, знаете ли, требуют к себе постоянного внимания. На них уходит уйма времени, а время необходимо для постоянного профессионального совершенствования… Готовы ли вы всегда подчинять личные планы интересам дела? Отказаться от планируемых отпусков, от дней рождения, от возможности отмечать в кругу семьи День Благодарения или Рождество?
— Но вы живете не так!
— Не так? Вы, Джуди, ослеплены моей известностью в юридических кругах, этим офисом и тому подобным. Но это все внешнее: вы ведь не можете видеть, от чего мне пришлось отказаться. На этом пути я не раз становилась перед нелегким выбором. У меня нет детей. А хоть бы и были! Какая из меня мать? Что бы я могла дать малышам? Домой добираюсь за полночь, вконец выбившись из сил. У меня не остается времени ни на что личное.
— Но ведь вы замужем! — возразила Джуди, читавшая об адвокатской семье Бельмонтов.
— Да, но мой муж занят ничуть не меньше меня. Даже больше. Мы — коллеги: он понимает и разделяет мою приверженность работе. Не будь этого, не было бы и нашего брака. Но я отдаю себе отчет в том, что моей заслуги здесь нет — просто он редкостное исключение. В подавляющем большинстве мужчины желают, чтобы жены уделяли им внимание. А от женщины юридическая практика требует полной самоотдачи. Поймите, Джуди, в юриспруденции господствуют мужчины. Эта профессия — нечто вроде закрытого мужского клуба, и чтобы попасть туда, чтобы преодолеть предрассудки и предубеждения, вам придется работать вдвое упорнее и результативнее любого из них.
Время было довольно позднее. Уборщики, а уборка проводилась в девять вечера, уже успели заглянуть в офис.
Миссис Бельмонт выдержала паузу и, как подобает опытному адвокату, каким она заслуженно слыла, подвела итог сказанному ранее:
— Итак, юриспруденция для женщины — это не просто работа, а особый образ жизни. Я пожертвовала для этого очень многим. Готовы ли вы сделать то же самое?
Тогда Джуди решила, что жизнь, полная жертвенного самоограничения, не для нее, и выбрала преподавание как профессию, вполне совместимую с полноценной, счастливой семейной жизнью.
Бессонная ночь, проведенная в воспоминаниях и размышлениях, не прошла даром: когда в спальню стал проникать утренний свет, Джуди приняла твердое, окончательное решение. То самое, которое не решилась принять тринадцать лет назад. То самое, которое даст ей и доход, и уверенность в себе — и знания, без которых невозможно ни то, ни другое. Она сумеет защитить и себя, и сына без помощи Боба. Она не допустит, чтобы развод порушил их жизнь.
— Да, — промолвила Джуди, словно спустя годы, отвечая на давний вопрос миссис Бельмонт. — Я действительно хочу стать юристом. И ради этого готова на любые жертвы.
Глава 3
Однако позвонив по телефону в Юридический Центр Джорджтауна, Джуди услышала не совсем то, на что рассчитывала.
— Когда, говорите, вас приняли? Тринадцать лет назад? Да, вообще-то у нас сохраняются документы за этот период, но вам, наверное, следует обратиться в архив. Я соединю.
Вместо женского голоса в трубке зазвучал мужской:
— Дэвис слушает.
— Меня приняли на обучение тринадцать лет назад. Не будете ли любезны сказать, что мне следует сделать, чтобы приступить к занятиям?
— Подайте заявление, как шесть тысяч девятьсот других претендентов.
— Но меня ведь уже зачислили!
— Вы полагаете, мы резервируем места пожизненно? Вы хоть понимаете, как давно это было? Можно сказать, что по вашему делу истекла исковая давность, — архивный работник хмыкнул, видимо довольный своим юридическим остроумием. — Вам, наверное, невдомек, какую конкуренцию нужно выдержать, чтобы попасть в Джорджтаун сейчас? — Не дожидаясь ответа на свои сугубо риторические вопросы, он продолжил: — Речь идет о возможности обучения в одной из пяти наиболее авторитетных юридических школ страны. Позвольте проинформировать вас, что в прошлом году при шести тысячах девятистах поданных заявлениях мы приняли только пятьсот человек. Одного из тринадцати! — с нажимом добавил клерк, чувствовавший себя уверенно на твердой почве статистики. — Двести пятьдесят обращений были отклонены сразу. На первой странице заявления о приеме должны быть указаны ваши результаты по тестам «Джи Пи Эй» и «ЛСАТ». Без 3,4 балла «Джи Пи Эй» и 600 баллов «ЛСАТ» вы зря потратитесь на пересылку документов.
![Агата Кристи - Раз, раз - гость сидит у нас [= Раз, два - пряжку застегни]](/uploads/posts/books/148730/148730.jpg)
