Дженнифер Доннелли - Чайная роза
Он видел, как Фиона, вздернув подбородок, смотрела в витрину ювелирного магазина, и понимал, что она все еще переживает из-за Бертона и уволенных подруг. Джо зашел за ней сразу после ужина, и девушка все рассказала ему во время прогулки.
— Ты же не рассчитывала на успех, правда? — спросил он.
Расстроенная Фиона повернулась к нему:
— В том-то и дело, Джо, что рассчитывала.
Он улыбнулся и покачал головой.
— Ей-богу, ты не девчонка, а настоящий конь с яйцами!
Фиона засмеялась, и он обрадовался. В начале прогулки она плакала от гнева и сочувствия подругам. Джо не мог видеть ее слез. Это заставляло его ощущать чувство бессилия и собственной бесполезности. Он обнял Фиону, привлек к себе и поцеловал в макушку.
— Двенадцать и шесть, — прошептал Джо, когда они продолжили прогулку. — Уильям Бертон — ублюдок.
— Двенадцать и шесть? — обрадовалась Фиона.
— Ага. На этой неделе дела шли неплохо.
— Ты помирился со своим па?
Джо пожал плечами. Он не хотел выносить сор из избы, но Фиона настаивала, и в конце концов Джо пришлось признаться, что сегодня он опять крупно поссорился с отцом.
— Опять? Из-за чего на этот раз?
— Из-за второй тележки. Я хочу ее купить, а он нет.
— Почему?
— В том-то и дело, Фи! — с жаром начал Джо. — С одной тележкой у нас получается, но с двумя было бы намного лучше. Спрос хороший. В прошлую субботу — ты сама это видела — от покупателей отбоя не было. У нас товар кончился, представляешь? Кончился товар! Мы могли бы продать еще один ящик яблок, не считая инжира, картошки, брокколи, но торговать было нечем. Я уже два месяца твержу отцу, что нужно купить еще одну тележку и отделить фрукты от овощей, но он ничего не хочет слышать.
— Почему? Это имеет смысл.
— Он говорит, что нам и так хорошо. Мол, на жизнь хватает, поэтому рисковать нет резона. Рано или поздно везение кончается. Господи, какой же он тормоз! За деревьями не видит леса. Зарабатывать себе на жизнь мне мало. Нужно получать прибыль и расширять дело.
— Джо, не расстраивайся из-за отца, — ответила Фиона. — Еще годик, и он потеряет над тобой власть. Мы освободимся, заведем собственный магазин и будем управлять им так, как считаем нужным. Так что махни на отца рукой. Его уже не переделаешь.
— Ты права, — мрачно ответил Джо.
Махнуть рукой? Это вряд ли. Их отношения становились все хуже. Он не хотел говорить и без того расстроенной Фионе, что они с отцом чуть не подрались.
И что сразу после ссоры, когда отец ушел заливать горе пивом, к ним явился Томми Питерсон. Он заметил, как ловко Джо ведет дело, и пригласил юношу завтра заглянуть в его контору на Спитлфилдс[9]. Джо был уверен, что Томми хочет посоветовать им купить еще одну тележку и даже предложить лучшую оптовую цену на товар. Что ему ответить? Что отец против? И как он после этого будет выглядеть?
Дальше они шли молча. Солнце не могло одолеть вечернюю прохладу. Скоро осень. Холод и дождь положат конец их вечерним прогулкам. Господи, где взять денег, чтобы они могли поскорее пожениться и открыть собственный магазин? Внезапно Фиона сказала:
— Давай срежем.
— Что?
Она лукаво улыбнулась:
— Срежем дорогу. — Девушка показала на узкий проход между пивной и лавкой угольщика. — Держу пари, так можно выйти на Монтегью-стрит.
Джо поднял бровь.
— А что? Я просто хочу пораньше вернуться домой, — невинно ответила Фиона и потянула его за собой.
Когда они вошли в проход, из-за пустых пивных бочонков выскочила какая-то тварь на крошечных когтистых лапках. Фиона взвизгнула и остановилась как вкопанная.
— Это просто кошка, — сказал Джо. — Э-э… карликовой породы.
Фиона фыркнула, прижала его к стене и поцеловала. Такая дерзость была ей несвойственна. Обычно Джо сам проявлял инициативу, но ему и в голову не пришло возражать. Наоборот, понравилось.
— К чему бы это? — в шутку спросил он. — Хочешь командовать мной?
— Если не нравится, можешь уйти, — ответила Фиона и снова поцеловала его. — Когда угодно. — За этим последовал новый поцелуй. — Стоит только сказать.
Джо сделал вид, что задумался.
— Да нет, пожалуй, нравится, — сказал он и обнял Фиону. Ответный поцелуй был долгим и страстным. Ладони девушки прижимались к его груди, и он сквозь рубашку ощущал их тепло. Джо осторожно погладил ее грудь, ожидая, что Фиона остановит его, но она этого не сделала. Он чувствовал, как бьется ее сердце. Девушка была беззащитна. Ощущение стало таким острым, что Джо чуть не задохнулся. Фиона была готова отдаться ему не только душой, но и телом. Она была с ним, в нем и во всем, что он делал. Была воплощением всего, о чем он мечтал и хотел от жизни.
Изнывая от желания, Джо выпростал из-под ее юбки блузку и нижнюю сорочку и запустил под них руку. Грудь, оказавшаяся в его ладони, была нежной и тяжелой, как спелая гроздь. Он слегка сжал ее, и у Фионы вырвался слабый стон. Этот негромкий звук заставил его плоть напрячься. Он желал ее. Нуждался в ней. Сейчас. Немедленно. Джо мучительно хотелось прижать Фиону к стене, задрать ей юбку и овладеть девушкой. Держать себя в руках было неимоверно трудно. Запах и вкус ее нежной кожи сводили Джо с ума. Но он не мог себе этого позволить. Не хотел, чтобы в первый раз это случилось в каком-то грязном проулке, быстро и впопыхах. Но что-то должно было случиться, иначе боль в паху стала бы настоящим мучением.
Он взял руку Фионы и направил ее. Сначала эта рука ласкала его сквозь брюки, а потом проникла внутрь. Джо показал ей, как нужно двигать ладонью, и девушка подчинилась. Так продолжалось до тех пор, пока его дыхание не участилось. Джо уткнулся ей в шею, застонал и затрепетал всем телом, ощутив облегчение. Потом он прижался спиной к стене и закрыл глаза, пытаясь справиться с дыханием.
— Джо, — услышал он тревожный шепот. — Ты в порядке?
Он хмыкнул.
— О да, Фи. Никогда не чувствовал себя лучше.
— Правда? Я… По-моему, у тебя кровь…
— Да ну? Это твоих рук дело.
— Черт побери! — воскликнула она.
Джо невольно рассмеялся:
— Успокойся, я пошутил. — Он вытерся платком и выбросил его. — Не отдавать же его матери в стирку…
— Почему?
— Ох, Фиона, ты ничего об этом не знаешь, верно?
— Ты тоже, — упрямо ответила она.
— Ну, во всяком случае, больше твоего. — Джо наклонился и поцеловал ее в шею. — Я знаю, как доставить тебе такое же удовольствие.
— Значит, это приятно?
— Угу.
— И на что это похоже?
Джо задрал ей юбки, несколько секунд возился с завязкой трусов, потом проник внутрь и начал ласкать ее ляжки, удивляясь, что кожа может быть такой шелковистой. Когда его пальцы нащупали нежную расщелину, девушка напряглась и уставилась на Джо, широко раскрыв глаза.
Он слышал ее участившееся дыхание и собственный шепот в темноте… И вдруг зазвонил колокол церкви, находившейся в двух улицах отсюда.
— Ох, нет… Чтоб мне провалиться! — отпрянув, воскликнула Фиона. — Я забыла о времени! Уже девять! Мать спустит с меня шкуру. Она подумает, что меня убили. Бежим скорее!
Они возились в темноте, застегивая пуговицы и оправляя одежду. «Вот так всегда, думал Джо. — Долго еще нам украдкой обмениваться поцелуями в грязных переулках или на берегу реки?»
Фиона ломала голову, пытаясь придумать причину опоздания. Обратный путь до Монтегью-стрит они проделали бегом.
— Ну вот, тебя еще не успели хватиться, — сказал Джо, целуя ее на крыльце.
— Надеюсь. По крайней мере, отца нет дома. До завтра. — Фиона хотела уйти, но обернулась, чтобы посмотреть на Джо в последний раз. Он стоял и ждал, когда за ней закроется дверь.
— Двенадцать и шесть, — напомнила Фиона.
Джо улыбнулся в ответ:
— Ага, моя радость. Двенадцать и шесть.
Глава пятая
Кейт Финнеган посмотрела на лежавшую перед ней груду белья и застонала. Простыни, скатерти, салфетки, блузки, тонкие ночные рубашки, лифчики, нижние юбки… Потребуется немалое искусство, чтобы рассортировать это добро и положить его в корзину. И как тащить такую тяжесть домой на плече?
— Лилли, скажи своей хозяйке, что за такую кучу ей придется заплатить вдвое! — крикнула она из чулана миссис Брэнстон.
В чулан заглянула жилистая рыжая ирландка, работавшая у миссис Брэнстон горничной.
— Конечно скажу, миссис Финнеган, но дай вам Бог удачи. Вы же знаете, какая она прижимистая. Зимой снегу не выпросишь. Не выпьете чаю перед уходом?
— Я бы с удовольствием, но не хочу причинять лишние хлопоты.
— Пустяки, — весело ответила девушка. — Хозяйка ушла на Оксфорд-стрит за покупками. И теперь не вернется целую вечность.
— Тогда ставь чайник, детка.
Закончив укладывать белье, Кейт села за кухонный стол. Лилли заварила чай и поставила на стол тарелку с печеньем. Они разговаривали, пока чайник не опустел. Кейт рассказывала о детях, а Лилли — о своем молодом человеке. Его звали Мэтт, и он работал докером.
