KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Ольга Исаева - Мой папа Штирлиц

Ольга Исаева - Мой папа Штирлиц

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Ольга Исаева, "Мой папа Штирлиц" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Пот, пыль и боль не могли разрушить мечту. Ее отменила приемная комиссия школы имени Вагановой. Я не прошла по конкурсу, пришла в отчаянье, и больше мама меня на балеты не возила. Мы стали ездить в оперу. Театр был тот же, с дебелыми колоннами и взнуздавшим свою вдохновенную квадригу крошечным Аполлоном на верхотуре. Та же фантастическая смесь блеска прежней роскоши и варварского обнищания, та же духота старинного бархата и позолоты, смешанная с карамельной сладостью дешевых духов, липких программок, кислятинкой буфета, конюшенной вонью уборных, псиной мокрых пальто в гардеробе. Та же некогда поразившая мое воображение надпись "не курить" золотом по слоновой кости, те же глазастые портреты в фойе и имена муз, которые почему-то стыдно было не знать.

Изменилось лишь мое отношение к происходящему на сцене. Я никогда не призналась бы, что езжу в театр только ради того, чтобы еще раз подышать его искусственной атмосферой, полностью разделяя мнение человека из соседней ложи, который в антракте зевнув "рот корытом деря", заявил, что "наше место в буфете".

Происходящее на сцене меня смешило и раздражало своей нелепостью. Я могла просидеть все представление зажмурясь, лишь бы не видеть пожилую женщину, со слоновьей грацией умирающую на сцене из-за несчастной любви к беременному тенору под громовой аккомпанемент оркестра, горластого хора и облака пыли, поднятого ее многопудовым падением. Со слезами под закрытыми веками я слушала божественную музыку, не интересуясь ни сюжетом, ни дурацкой суетой на фоне громоздких декораций.

Я ехала домой...

Сашкино плечо затекло, и он осторожно пытается освободиться от моей сонной тяжести. Мне казалось, что я и не сплю вовсе, но, очнувшись, снова рухнула в обжигающий озноб новорожденной беды.

2

Сейчас уже трудно представить, что всего пару часов назад будущее казалось мне предсказуемым, как хорошо отрепетированный спектакль, по замыслу которого, с сегодняшнего дня я должна была быть абсолютно счастлива. Если бы меня спросили, что такое счастье, то без малейшего затруднения я ответила бы, что это способность почувствовать мировую гармонию и слиться с нею, благодарно принимая неизбежные неудачи и наслаждаясь каждой секундой бытия. Эта формулировка, понятная лишь действительно счастливым людям, совсем недавно сменила в моем сознании старую, определявшую счастье – как отсутствие несчастья. Умудренная своим двадцатитрехлетним опытом я вполне допускала, что неуемная радость, присущая только самой первой поре влюбленности, возможно, сменится умиротворенностью, может быть даже набухнет мутноватой скукой, но во-первых, это когда еще будет, а во-вторых, "слепой сказал – посмотрим!".

Позади были все страхи и метания, нервная бессонница и предсвадебная суета. Свадьба была назначена на послезавтра, ресторан, билеты в Питер, платье были заказаны, оплачены и, в сущности, мне не о чем было больше беспокоиться. Я и не беспокоилась. Сегодня, в день своего рождения, я не ожидала от судьбы никакого подвоха. Чуть ли не впервые с момента знакомства, мы с Сашкой никуда не спешили, ничего не планировали, а просто сидели рядышком на старом, доставшемся нам в наследство от чужой бабушки, диване и наслаждались каждой секундой бытия друг с другом.

За окном гуляла, традиционная для моих дней рожденья ноябрьская свистопляска, под обоями тихо шуршали клопы, из мебели, кроме дивана, у нас были две раскладухи и деревянный ящик вместо стола, что вполне гармонировало с моим представлением о материальном минимуме абсолютного счастья. Кроме того мы были в квартире совершенно одни. Те, кто долго, как я, жили в общагах и коммуналках, понимают, как ценны редчайшие моменты уединения, когда все жильцы разъехались, оставив тебя в пустой, гулкой квартире, где никто больше не прислушивается к твоему шепоту, где можно, наконец, расслабиться, не чувствуя гнетущего присутствия посторонних.

Была суббота. Соседи, положительные лимитчики – белобрысый, коренастый мент Леха и его крупногабаритная жена Семеновна уехали к родителям куда-то под Тулу – сказали "новый чин обмывать". Бабулька же, заслуженный ветеран коммунальных битв, доживающая свой век в крошечной комнатухе рядом с кухней, испарилась неведомо куда, так как ни знакомых ни родственников у нее, по преданию, не было.

С Лехой, как с представителем власти, бабулька была по-лакейски приветлива и на ежедневный вопрос: "Когда коньки отбросишь, кляча старая?", добродушно похрюкивая, отвечала: "Старый конь борозды не портит". Со мной же, как со слабым противником, она вела доставлявшую ей немалую радость долгоиграющую войну. Мало того, что на мое приветствие, она неизменно отвечала шипением в спину "прастегоспаде", мало того, что вырубала свет в "удобствах", стоило мне зайти туда, она совершенно измордовала меня тем, что заслышав телефон, располагавшийся напротив ее двери, как кукушка из часов, выскакивала, хватала трубку и всегда шамкала одно и то же: "Але, хто тама?... Олю?... Дык, ведь и нету ее, прастегоспаде... Када придеть? Дык, она мне не докладываить", и, брякнув трубку на рычаг, с достоинством удалялась, не обращая внимания на мою запыхавшуюся досаду.

С "мусорами" я старалась поддерживать нейтралитет, аккуратно по дежурству убирая места общественного пользования, игнорируя долгие Лехины заседания в уборной в обнимку с некогда роскошным, ныне безнадежно истрепанным "Пентхаузом", и невинную привычку разгуливать по квартире в нижнем белье. Бабульку игнорировать было сложнее. В результате нашей с ней телефонной войны я страдала от вечного звона в ушах, постоянно прислушивалась, срывалась с места не по делу, чаще же всего, что бы в очередной раз услышать, как она врет моим знакомым и молью бесшумно упархивает в свою затхлую щель.

Сегодня мы с Сашкой были в квартире совершенно одни, но если бы кто-то все же ухитрился подглядеть за нами, то не испытал бы ничего кроме разочарования. Скукота. Сонное царство. Нам же скучно не было, так как впервые в жизни мы общались с помощью любовной телепатии, боясь раздавить хрупкие еще ростки близости.

Внезапно нас опрокинул и оглушил звонок входной двери. Решив, что это посылка от кого-то из Сашкиных родственников с очередным свадебным подарком, я побежала открывать. Не тут-то было! Вместо обещанного надеждой почтальона на пороге с радостным гиканьем возникла лихая орда друзей. В руках у них был портвейн, а в глазах читалась такая сокрушительная решимость, что я невольно отступила. Наперебой они кинулись целовать и поздравлять меня с днем рожденья, сзади по лестнице подтягивались обозы с их миловидными подругами, черт бы их побрал!... Мне ничего не оставалось, как, сглотнув досаду, срочно привести себя в порядок и метать на импровизированный стол принесенное теми, кто считал себя лучше или хуже мифического, но, в сравнении с ними, совершенно безобидного, татарина. Словом, вспомнив собственную формулу счастья, пришлось благодарно принять неизбежную неудачу и гармонично раствориться в резвящейся реальности.

Через секунду и следа не осталось от нашего с Сашкой интимного уюта. А еще через полчаса в салатных тарелках чернели бычки, магнитофон орал, как пьяный грузчик, а друзья, забыв о виновнице торжества, занялись своими обычными делами: Мишка пел, Костик интеллигентно блевал, Марик "права качал", то есть убеждал очередную избранницу не откладывать на завтра секс, который может быть уже сегодня. Дело было вечером. Нам с Сашкой делать было нечего, кроме как по-прежнему сидеть на диване, втайне утешаясь тем, что рано или поздно, скорее всего очень поздно, нашествие кончится, и мы вернемся к исходной точке.

Шустрым, вечно забегающим вперед событий внутренним взором, я видела, как дверь за гостями захлопывается, я выгребаю прочь мусор, объедки; в раскрытое окно уплывает запах перегара, табачного дыма, похоти, а вместе с ними и само воспоминание о чужом непрошеном веселье, как внезапно услыхала, вернее догадалась что где-то там, внутри коммунальных джунглей уже давно захлебывается истерикой телефонный звонок.

Только благодаря моему противоестественно развившемуся в коммунальных сражениях слуху, звук его сумел пробиться ко мне сквозь хмель, усталость, и шум взбесившегося зверинца. Пришлось мягко отстраниться от полусонного Сашкиного объятья и на ощупь пробираться сквозь слоистый сигаретный туман и танцующих. Стоило же приоткрыть дверь в полутемный, загроможденный ржавыми велосипедами и тазами коридор, как на меня с удесятеренной силой набросилась его, будто из клетки, вырвавшаяся трель. Матернув про себя запропастившуюся куда-то бабку, я кинулась к телефону, но потом сменила бег на балетные прыжки, чтобы поймать свое летучее отражение в мутноватом общественном зеркале и с чувственным придыханием сказать в трубку: "Алло?".

В хронически простуженном эфире раздалось сначала тягостное молчание, а потом знакомый, но искалеченный болью голос сказал:

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*