Ольга Кай - Загадать желание
Дороги от хутора разбегались в разные стороны, одна из них вела на север, где теперь, вместо мирных спрятанных в лесу сел, стоял мертвый город из иномирья, бывший ПГТ Солончак. К счастью, отсюда не видно было новой Пустоши…
Мы ехали по широкой улице, единственной в селении. Лагерь колдунов разбили на окраине, возле пастбищ, но многие пришельцы жили не в палатках, а в домах гостеприимных хуторян. У крыльца крайней избушки стояла брошенная инвалидная коляска – видно, здесь тоже были лекари. Заслышав топот копыт, люди выходили из домов и становились у невысоких, прозрачных заборчиков – поглазеть на вновь прибывших. Я вертела головой, ожидая, что вот-вот из-за какой-нибудь калитки выбежит к нам девчонка – высокая, темноволосая – и позовет: «Валентин!» Арис тоже ждал, оглядывался на каждый оклик, потому что понимал – он не узнает своего имени, но… Если Карина Дмитриева и была здесь, то встречать приезжих она не вышла.
Фомы, к которому нас направил воевода, дома не оказалось. К нам вышел его друг и сосед, немолодой светловолосый мужчина с добродушным лицом.
– Леопольд Алексеевич, здравствуйте. Ждали, – он пожал Леону руку. – Мое имя Андрей. Андрей Шургин. Фома сейчас у Пустоши с отрядом. Он предупредил, что вы приедете.
Несколько минут спустя мы – все восьмеро – умывшись с дороги у колодца, сидели за накрытым столом в просторной, опрятной горнице и за обе щеки уплетали предложенное женой хозяина угощение.
Андрей Константинович Шургин оказался колдуном, из тех, кто попал в этот мир давно. Жизнь его на новом месте сложилась удачно. Свой дар находить утерянное колдун не держал в секрете, и люди обращались к нему, платя мелкой монетой за пустяшные подсказки, и предлагая хорошие деньги, когда пропажа была серьезной. Так уж вышло, что жизнь свела Шургина с сыном тогдашнего хозяина еще небольшого хутора Хмельки, и мужчины стали настоящими друзьями, а позже скрепили дружбу братанием.
Теперь же, когда Фома почти все время находился у Пустоши с парой десятков местных мужиков-добровольцев, Андрей взял на себя все заботы по поддержанию порядка в лагере и размещению колдунов в этом небольшом поселке. Жена его, Настасья, обаятельная и улыбчивая женщина, помогала во всем, и частенько колдуны обращались за помощью или советом прежде к ней, чем к мужу. Пока мы сидели за столом, Настасья не раз выходила на крыльцо и – слышно было – рассказывала пришедшим, где крупу взять, где хворосту на костер, в чьем доме найти лекаря.
К сожалению, Карину Дмитриеву Настасья не знала или не смогла вспомнить по имени. Поэтому, едва пообедав, Леон попросил хозяина принести списки.
Солнце светило сквозь занавески. На столе, раскрытая, лежала толстая тетрадь с надписью «Книга учета» на обложке. В доме было тихо, только изредка шуршали переворачиваемые страницы. Леон с Вахтыром ушли вместе с хозяином, раславцы, что приехали с нами, расположились во дворе вместе с цыганом Костей. Алина устроилась на лавке под окном и зашивала Леонову рубашку. Мы с Арисом, склонившись над столом, вглядывались в написанные аккуратным почерком имена. Одна Карина нам уже встретилась, но, судя по записи, ей было шестьдесят восемь лет.
Страниц оставалось все меньше. Поглядывая исподтишка на сосредоточенное лицо Горыныча, я гнала от себя мысль, что Карины здесь может не оказаться. Ведь тогда – где искать? Как узнать, жива ли? И… не было ли ее в том окруженном призраками поселке?
Горыныч перевернул последнюю страницу и, упершись ладонями в стол, замер над книгой, неподвижно глядя в одну точку. Алина отложила шитье и смотрела с беспокойством то на Ариса, то на меня.
– Что там?
Я уставилась на записи, но буквы расплывались перед глазами, а Горыныч молчал. Сосредоточившись, я все же начала читать и, дойдя то пятой строки, также замерла, боясь поверить тому, что вижу.
– Нашли! Это она, да? Мы ее нашли!
Надпись фиолетовыми чернилами: «Дмитриева Карина Владиславовна». Дальше шел год рождения, замысловатая подпись с крючочками, завитушками и… «левитирование предметов».
– Что? – Горыныч не один раз перечитал это «левитирование» и озадаченно уставился на меня.
– Ну… летают у нее эти предметы – кастрюли там, сковородки…
Алина, не сдержавшись, рассмеялась:
– А что, очень полезное умение!
* * *Мир вокруг казался радостным и теплым от лучей заходящего солнца и осознания того, что назавтра уже не надо никуда спешить. Мы с Арисом шли по улочке мимо ухоженных, опрятных домиков, мимо палаток, поставленных прямо во дворах. В ветвях чирикали мелкие пичужки, стадо белых гусей перебежало нам дорогу, сердито прогоготав вслед мелкой шавке с пушистым хвостиком-колечком.
Словно нет рядом Пустоши. Словно на другом берегу Вороши не сохнут леса и не уезжают с родной земли отчаявшиеся, ожесточившиеся люди… Уютно, спокойно. И немного жаль, что в свое время выходцев из Иванцово так не встретили.
Дом, в котором, судя по записи, жила теперь Карина, мы нашли быстро. Калитка была распахнута настежь, у крыльца сидел плечистый детина в засмальцованном фартуке и, кажется, пытался скрутить себе сигарету. Одежка на нем была местная, но модная стрижка ежиком выдавала колдуна, не слишком давно побывавшего в парикмахерской.
При нашем появлении парень поднял голову, а Горыныч, не здороваясь, подошел к нему и, глядя сверху вниз, спросил:
– Где Карина?
– А ты кто такой? – спокойно спросил парень. Его лицо показалось мне смутно знакомым…
– Отвечай.
Тот лишь поморщился:
– Ты бы отошел, свет загораживаешь.
В следующую секунду Горыныч схватил его за ворот… Вернее, попытался, потому что кузнец с неожиданным проворством подскочил, перехватил руку Ариса и попробовал скрутить противника. Профессионально, словно делал подобное не раз. Горыныч вывернулся, прижал колдуна к бревенчатой стенке… И в этот миг кузнец крикнул:
– Ложись!
И потянул Ариса вниз.
Противники упали, откатившись в сторону, а в стену звонко врезалось ведро, облив водой бревна, скамейку и украшенную мелкими цветочками траву.
– Да что ж это такое! – сердитый голос раздался у меня за спиной. Обернувшись, я увидела высокую тоненькую девушку в светлых джинсовых шортах и красной маечке. Темные волосы были сплетены в косу, из которой небрежно торчали выбившиеся прядки.
Противники ее тоже увидели, но вместо того чтобы успокоиться, решили повторить попытку скрутить друг друга, и наверняка мы бы узнали, кто кого, если б второе ведро с холодной водой не зависло прямо над их головами.
– Прекратить! – скомандовала Карина.
Кузнец первым разжал руки, и они с Арисом поднялись, отряхиваясь.
– Да уж, – пробормотал Горыныч, – полезное умение.
А девушка за моей спиной ахнула и с воплем: «Братик!» бросилась к нему.
– Это же твоя сестра! – отчитывала я Ариса спустя полчаса, когда калитка дома, где жила Карина Дмитриева, осталась позади. – Мог бы и подольше остаться… поговорили бы.
Горыныч смотрел на меня с недоумением:
– О чем?
Я отказывалась его понимать:
– Сестра же…
Карина оказалась в Солончаке совершенно случайно – проездом. Когда все случилось, они с Володей, шофером матери и, по-совместительству, охранником, ехали по центральной улице поселка, и очень удивились, увидев вместо знакомого выезда на шоссе заболоченное озерцо и густой лес.
Кузнец и был тем самым Вовиком, которым рассерженная Карина когда-то пугала Горыныча, не зная еще, что он – ее брат. Не зря, оказывается, пугала.
Увидев, что сестра под надежной охраной, жива и здорова, Горыныч сказал, где его можно найти в случае чего, и собрался уходить.
– Может, хотя бы поужинаем все вместе? – растерялась Карина, но Арис сослался на какие-то несуществующие дела и… мы ушли.
– Так нельзя, – я все еще надеялась, что Арис передумает, ведь обидно – столько искал сестру, а поговорили минут двадцать – не больше. – У тебя же сейчас никаких дел нет.
– Есть, – отозвался Горыныч.
Поднявшись на крыльцо дома колдуна Андрея и Настасьи, Арис пропустил меня вперед, а когда хозяева, увидев нас на пороге, пригласили за стол, попросил:
– Дайте мне списки.
Настасья все же настояла, чтобы мы поужинали. После я и Алина вызвались помочь хозяйке прибрать со стола и помыть посуду. Арис с Леоном взяли «Книгу учета» и вышли во двор, захватив с собой светящийся шарик на блюдечке – вместо свечи.
Такой же шарик на блюдце Настасья положила на стол. В горнице было светло, словно горела электрическая лампочка.
– Вы тоже колдунья? – спросила Алина, но хозяйка лишь рассмеялась и покачала головой.
Мы мыли миски и кружки в широкой кадке, после их следовало сполоснуть чистой водой из стоящего в сенях ведра.
