Кэтрин Стокетт - Прислуга
Эйбилин возвращается к телефону, вздыхает.
— Все из-за царапины на обеденном столе Элизабет… так Хилли и догадалась.
— Господи, просто царапина. Как я могла о ней написать…
— Нет, это я должна была заметить. Простите меня, Эйбилин.
— Думаете, мисс Хилли расскажет мисс Лифолт, что я про нее написала?
— Она не может рассказать! — слышится крик Минни. — Тогда она признает, что книжка про Джексон.
Вот теперь-то я понимаю, в чем прелесть плана Минни.
— Согласна, — говорю я. — Думаю, Хилли напугана, Эйбилин. Она не знает, что делать. Сказала, что пожалуется на меня моей матери.
Сейчас, когда шок от слов Хилли прошел, сама идея вызывает лишь смех. Это самое меньшее, что меня беспокоит. Если мама сумела пережить крах моей помолвки, эту историю она тем более переживет. Я сумею все объяснить.
— Думаю, мы все равно ничего не можем с этим поделать, — нервно замечает Эйбилин.
Возможно, сейчас не лучший момент, чтобы сообщить следующую новость, но я не в силах сдержаться.
— Я получила… письмо сегодня. От «Харпер и Роу». Думала, от миссис Штайн, но ошиблась.
— От кого же тогда?
— Мне предложили работу в «Харперс мэгэзин» в Нью-Йорке. Помощником редактора. Наверняка миссис Штайн выхлопотала.
— Как замечательно! — радуется Эйбилин и кричит в сторону: — Минни, мисс Скитер предложили работу в Нью-Йорке!
— Эйбилин, я не могу принять это предложение. Я просто хотела рассказать вам об этом. Я… — Как же хорошо, что можно наконец поговорить с Эйбилин.
— Что значит — не можете принять? Вы же об этом мечтали.
— Я не могу уехать сейчас, именно в тот момент, когда начинаются неприятности. Я не оставлю вас в беде.
— Но… неприятности все равно произойдут, останетесь вы в городе или нет.
Боже, при этих словах я готова разрыдаться. Вслух получается лишь долгий стон.
— Я не то хотела сказать. Мы же не знаем, что случится. Мисс Скитер, вы должны согласиться на эту работу.
Я и на самом деле не знаю, как поступить. Понимаю, что вообще не следовало рассказывать Эйбилин, потому что она, разумеется, примется меня уговаривать уехать, но мне необходимо было с кем-то поделиться. Слышно, как она шепчет Минни:
— Она говорит, что не согласится. — А потом мне:
— Мисс Скитер, я не хочу сыпать вам соль на раны, но… здесь, в Джексоне, вам жизни не будет. Вашей маме уже лучше и…
Слышен какой-то шорох, бормотание, и внезапно в трубке раздается голос Минни:
— Послушайте меня, мисс Скитер. Я позабочусь об Эйбилин, а она позаботится обо мне. А у вас здесь никого не осталось, кроме врагов в Молодежной лиге и мамаши, которая в конце концов доведет вас до алкоголизма. Вы уже сожгли все мосты. А еще у вас в этом городе никогда не будет мужика, и всем это известно. Так что поднимайте-ка свою белую задницу и не то что отправляйтесь — пулей в Нью-Йорк!
Минни швыряет трубку, и я растерянно таращусь на умолкший телефон в одной руке и письмо — в другой. Что, правда? Неужели я действительно могу это сделать?
Минни права, и Эйбилин тоже права. У меня здесь ничего не осталось, кроме мамы и папы, и совместная жизнь с родителями, безусловно, разрушит наши отношения, но…
Привалившись к полкам, закрываю глаза. Я уезжаю. Я еду в Нью-Йорк.
Эйбилин
Глава 34
На серебряных приборах мисс Лифолт сегодня особенно много пятен. Из-за сильной влажности, должно быть. Обхожу вокруг стола, заново полируя каждый предмет и заодно проверяя, все ли на месте. Молодой Человечек, он у нас начал таскать блестящие штучки — ложки, монетки, заколки для волос. И прячет их у себя в подгузнике. Меняешь, бывало, подгузник, а там прямо сундук с сокровищами.
Звонит телефон в кухне.
— У меня сегодня есть новости, — докладывает Минни.
— Что слышно?
— Мисс Ренфроу говорит, она знает, что тортик тот съела Хилли, — хихикает Минни, а у меня сердце сразу бьется раз в десять быстрее.
— Боже, мисс Хилли явится через пять минут. Ей лучше поскорее погасить этот пожар. — Как странно, что мы за нее переживаем. В голове не укладывается.
— Я звонила однорукой Эрнес… — Минни замолкает. Должно быть, мисс Селия появилась. — Все в порядке, она вышла. Так вот, я звонила однорукой Эрнестине, и та сказала, что мисс Хилли весь день вопила по телефону. И мисс Клара, она тоже знает про Фанни Амос.
— Она ее уволила?
Мисс Клара отправила сына Фанни Амос в колледж, это одна из лучших историй в книге.
— Да вовсе нет. Просто сидела, совсем обалдевшая, с книжкой в руке.
— Позвони, если еще что узнаешь, — говорю я. — И не волнуйся, что мисс Лифолт будет спрашивать, кто это. Я скажу, что у меня сестра болеет. (Господи, Ты же не покараешь меня за эту ложь? Что мне совершенно ни к чему, так это больная сестра.)
Через несколько минут звонят в дверь, а я делаю вид, что не слышу. Боюсь взглянуть в лицо мисс Хилли после всего, что она наговорила мисс Скитер. Как я могла написать про эту дурацкую царапину. Иду в свою уборную, спокойно подумать, что же будет, если придется расстаться с Мэй Мобли. Господи, молю я, если меня не будет, пускай рядом с ней окажется кто-нибудь добрый. Не оставляй ее с мисс Тейлор, которая учит, что все черные — грязные, и с бабушкой, которая больно щиплет за оплошности, и с ледяной мисс Лифолт. В дверь продолжают звонить, а я не обращаю внимания. Сделаю это завтра, обещаю я себе. Просто на всякий случай. Попрощаюсь с Мэй Мобли.
Когда я возвращаюсь в дом, дамы уже за столом. Мне слышны их голоса, громче всех — мисс Хилли. Прижимаю ухо к двери, а выйти в гостиную боюсь.
— …Не Джексон. Эта книжонка — просто дрянь. Уверена, это все выдумала какая-нибудь черномазая…
Слышу скрип стула — мисс Лифолт собирается идти искать меня. Дольше тянуть нельзя.
Открываю дверь, в руках у меня кувшин с холодным чаем. Обхожу стол, не поднимая глаз.
— Я слышала, что «Бетти» — это, возможно, наша Шарлин, — говорит мисс Джини, тараща глаза.
Мисс Лу-Анн, что сидит рядом с ней, глядит в сторону, будто ей все равно. Хочется похлопать ее по плечу, ободрить. Я хотела бы сказать ей, как я рада, что именно она хозяйка Ловинии, но понимаю, что нельзя. И мисс Лифолт ничего сказать не могу, потому что та лишь хмурится, как обычно. А вот у мисс Хилли лицо багровое, точь-в-точь перезревшая слива.
— А прислуга из четвертой главы? — не унимается мисс Джини. — Я слышала, как Сиси Таккре говорила…
