Фатерлянд - Мураками Рю

После этого инцидента все спрашивали, неужели он, мальчик, выросший в прекрасных условиях, может быть чем-то недовольным? Он сказал, что его родители слишком много внимания уделяют младшей сестре, но на самом деле проблема заключалась в другом. Никто не понимал, какой ужас испытывает Синохара, видя, как распадаются строительные блоки его мироздания. Он прошел через этот ад и дома, и в школе. Только лишь наблюдая, как пауки или скорпионы поедают насекомых, или же читая книги о ядах, он чувствовал, что его реальность остается стабильной. Но родители поняли все неправильно — они сочли причиной психического расстройства своего сына его увлечение экзотическими животными. Они захотели, чтобы он начал заниматься музыкой, как и его сестра, — купили ему флейту; затем им захотелось еще иностранных языков и спорта — Синохаре стали покупать кассеты с курсами китайского языка и амуницию для тенниса. По сути, это было то же, что смотреть на несчастных рептилий, лишенных свободы, и называть их милыми. Этот факт стал для него доказательством, что родители просто не способны посмотреть на вещи в другом ракурсе.

Уже в средней школе его стали интересовать многоножки, и он заказывал их через Интернет из стран, где они обитали. И, поскольку реальность продолжала искажаться, он стал пугать своими питомцами одноклассников и родителей с сестрой.

В средней же школе он узнал, что недавно на Гаити исследователи обнаружили новый вид чрезвычайно ядовитой сороконожки. Его постоянный поставщик из Доминиканы, с которым Синохара работал уже несколько лет, предложил, не откладывая, сделать заказ, пока их еще не запретили к продаже. Синохара купил сто экземпляров, вместе с сертификатом о происхождении. Сороконожки оказались настолько неприхотливыми, что разводить их не представляло никакого труда. Кроме насекомых, его ничего не интересовало, и все свои карманные деньги Синохара тратил на своих многоногих друзей. При помощи поддельных удостоверений ему даже удалось снять комнату в городе, чтобы держать там питомцев. Самое замечательное было то, что питомцев можно было содержать тайно и почти что в любом помещении. Десятки свободно влезали в небольшой контейнер «Тапперуэр», а пара-тройка удобно помещались в обычном кошельке. Когда его отправили в исправительное учреждение, именно многоножки помогли ему сбежать. Родители вычеркнули Синохару из регистрационной базы, но выдали ему довольно крупную денежную сумму. Он упаковал свой чемодан и отправился куда глаза глядят. Осев в городском парке, он иногда развлекался тем, что напускал многоножек на какого-нибудь бомжа. Затем Синохара познакомился со старым другом Исихары, очень похожим на инопланетянина с черным лицом, и тот уговорил его ехать в Фукуоку.

В Фукуоке Синохара заинтересовался рептилиями — лягушками и ящерицами. Первые его приобретения относились к виду Dendrobates amazonicus. Они были совсем крошечными, умещались на ногте. Синохара сделал для них вольер и стал наблюдать. Процесс кормления и даже брошенный на лягушечек мимолетный взгляд позволяли ему соединиться с реальностью. Можно было обыскать всю Вселенную и не найти таких же милейших существ. Они носили своих головастиков на спинках, чтобы донести их до места, где скапливалась вода, — хотя бы до складок тропических листьев. Эти лягушечки научились выживать в самом опасном на Земле месте — в тропическом лесу — задолго до появления на планете человека. Эволюция не подарила им ни жала, ни острых зубов с когтями. Яд выделялся через пластичную, металлически окрашенную кожу. Кожа лягушек не содержит кератина или чешуи, и, чтобы защититься от паразитов или бактерий, лягушки выработали в себе яд. И яркая раскраска, и токсины, сочащиеся через кожу, нужны были им для выживания.

Вероятно, оттого, что в последнее время Синохара питался исключительно «Кэлори Мэйт», его фекалии почти не пахли. Застегивая штаны, он заглянул в клетку с мертвыми птицами, и ему показалось, что внутри что-то двигается. Синохара пригляделся — у одного из дохлых попугаев лопнуло брюхо, откуда лезли полчища личинок. Побольше размерами, чем личинки плодовых мух, которых Синохара выращивал для своих лягушек. Во время ночного совещания после гибели Такеи он предложил использовать именно мух и сороконожек, а не ядовитых лягушек. На него посмотрели как на умалишенного.

— Ты на самом деле считаешь, что северокорейский спецназ испугается твоих блох? — крикнул Исихара, вскочил со своего кресла и стал изображать движение мушиных крыльев.

— Вы не понимаете, о чем я говорю, — сказал Синохара и отправился в свои владения на склад «Н». Через некоторое время он вернулся с двумя бутылочками и контейнером.

Исихара засмеялся:

— На кой тебе эта хрень?

Бутылочки были пластиковыми, цилиндрической формы, по три сантиметра в диаметре и примерно по двадцать сантиметров в длину. Крышки были залеплены пластырем. Синохара взял одну из бутылочек, в ней содержались четырехдневные плодовые мушки, которыми питались ядовитые лягушки. Он подошел к креслу Исихары и открыл крышечку — помещение наполнил едкий запах.

— Фу-у! — поморщился Исихара.

Внутри была пюреобразная масса из бананов, яблок, кукурузной муки и зерен пшеницы, разбавленная яблочным уксусом и приправленная сухими дрожжами. Синохара перевернул бутылочку вверх дном и постучал о подлокотник кресла Исихары. Выпавшая из нее серая порошкообразная масса оказалась на животе и бедре Исихары. Вверх взвилось облачко насекомых. Матерясь, Исихара вскочил на ноги, и его лицо мгновенно покрылось густым налетом мух, каждая размером не больше песчинки. Сидевшие рядом с Исихарой Такегучи, Фукуда, Ямада и Канесиро хором крикнули: «Вау!» — и на четвереньках бросились прочь. Мухи напоминали гонимый ветром дымок. Было решительно непонятно, сколько их — сотни или тысячи? Сначала они вились вокруг кресла Исихары. Но как только ребята начали метаться, хлопая себя по разным местам, мушки разделились на несколько отрядов. Очень скоро они густо покрывали лица и прочие части тела всех, кто находился в «гостинке».

— Черт тебя побери! На хрена ты их выпустил? — заорал Канесиро, отчаянно отряхиваясь.

Мухи добрались до расстегнутой рубашки Тоёхары и мигом оккупировали поверхность его тела, включая волосатые руки и пальцы. Тоёхара завопил от ужаса, словно ребенок в истерике. Мори, вереща, как сирена «скорой помощи», бросился на кухню и схватил баллон с репеллентом. Он навел струю на полчища мух, но она просто сдула насекомых, не причинив им вреда. Мацуяма вырвал у него баллончик, крича, что у него свербит в глазах. Миядзаки и Сибата закрыли лица руками и громко оповестили о том, что «эти сволочи» забили им рты и уши.

— А в другом контейнере, — невозмутимо сказал Синохара, указывая на вторую бутылочку, — содержатся сверчки. Может, их тоже выпустить?

— Даже не вздумай! — гаркнул Исихара, наводя на него свой кольт. — Что теперь с этим делать? — Он указал на покрытый мухами пол «гостинки». — Где я буду спать сегодня?

Все в комнате, кроме, разумеется, Синохары, метались по углам и судорожно пытались отбиться от мух, упорно садившихся на оголенные части тела. Ребята пытались давить насекомых, но те были настолько малы, что их никак нельзя было уничтожить.

— Нет, я серьезно! — кричал Андо, размахивая руками. — Что это? Улетят они когда-нибудь отсюда?

Синохара улыбнулся, рассматривая свою облепленную мушками руку.

— Вот видите, такой небольшой рой, а как хорошо распространился по помещению.

— И сколько это будет продолжаться? — спросил Исихара. — Он вертелся вокруг своей оси и пытался давить мух ногами, хотя это была пустая затея.

— А, ерунда, — отозвался Синохара. — Через пару недель они исчезнут.

— Через пару недель, твою мать?! — взревел Исихара, бросился в угол и выкатил пылесос. — А, заразы! Да засасывайтесь же, мудилы! — вопил он, размахивая трубкой пылесоса, словно рубя мечом.

Несмотря на его манипуляции, облачко мух продолжало виться вокруг его головы. Вероятно, некоторым удалось забраться в его ухо — Исихара отбросил трубку и принялся раскачивать головой, словно актер театра Кабуки во время драматической сцены.