Алексей Колышевский - Секта-2
– Вам и копье в руки, коли не играете в карты, – с улыбкой перефразировал старик известную поговорку, выказав при этом странную осведомленность о ненависти будущего тирана к азартным играм. – А я продолжу свой рассказ. Подлинным считалось копье, которое находилось в собственности константинопольского патриарха Иоанна Златоуста, но на самом деле это тоже была лишь подделка, которую произвел на свет маг и каббалист Фенеас.
– Снова еврейский след, – мрачно произнес Гитлер, – куда ни плюнь, всюду это отвратительное племя. Я покончил бы с ним, будь моя воля.
– Вам и копье в руки, – вновь повторил Леман. – Из Константинополя оно было привезено в Париж Людовиком Святым по возвращении из Крестового похода и подарено Фоме Аквинскому. Но все это ложные копья в отличие от того, что перед нами. Генрих Птицелов во время Унструтского сражения разбил венгров с его помощью, а затем, как я уже говорил, оно перешло в руки его сына, Оттона Великого, который разбил монгольские полчища здесь, перед Веной, неподалеку от Леха. Поэтому отдуваться за всю Европу пришлось русским.
– Этого для них оказалось слишком мало, – живо откликнулся Гитлер. – Трижды проклятая варварская Московия выстояла и по-прежнему занимает невообразимо большую, воистину огромную территорию! Невозможно спокойно представить себе столь вопиющую несправедливость! Как это стадо унтерменшей владеет такими богатствами, тогда как немцы, высшая раса на земле, прямые потомки арийцев, вынуждены проживать в столь стесненных условиях? Русских надо поголовно истребить! Всех, наравне с евреями!
– Браво! – Кёниг Леман захлопал в ладоши. – Это лучшее, что мне доводилось слышать за последнее время. Вам любопытно знать, что стало с копьем почти сразу после казни Христа? Почти 250 лет его сохраняла христианская секта, первым главой которой стал тот самый Гай Кассий Лонгин, прозревший слепец, ударивший копьем Иисуса. Затем оно попало в руки командующего Фиванским легионом Мавриция, и с ним он испустил дух за отказ поклоняться языческим идолам Рима. В 285 году Фиванский легион был вызван из Египта в Валлис, где император Максимиан повелел устроить грандиозное торжество прославления богов римского пантеона. Это было необходимым, с точки зрения императора, так как вера в идолов с каждым днем становилась в римской армии все слабее. Фиванский легион целиком состоял из уверовавших во Христа, и Максимиан приказал всем им публично отречься от христианства, угрожая в противном случае казнить каждого десятого. Тогда командующий легат Мавриций встал на защиту своих солдат и опустился на колени перед строем, предлагая обезглавить только его самого.
– Хотел повторить подвиг Назаретянина? – со злобной насмешкой прокомментировал Гитлер. – Сколь велико людское тщеславие, особенно когда речь идет о бесплотной химере. И жизни не жаль, лишь бы войти в историю! Вера может быть сильной, лишь когда объект этой веры находится среди верующих. Нельзя верить в символ, в крест. К черту догмы!
– Тем не менее император принял волю своего легата и повелел обезглавить его. Последними словами Мавриция стали «С верой в Христа умираю». Вдохновленный примером своего командира, весь легион сложил оружие, и каждый солдат заявил, что предпочтет смерть отречению от христианства. Тогда Максимиан казнил их всех, все 6666 человек. Такая казнь была повторена лишь единственный раз в истории, когда католическая инквизиция за один день обезглавила и сожгла сразу 60 тысяч катарцев и альбигойцев в Тулузе. Читали что-нибудь об этом, мой юный господин Гитлер?
– Нет, но я не считаю казнь ужасной, даже когда она столь впечатляет своими масштабами. Врагов нации можно и должно истреблять без всякого счета, – твердо ответил Гитлер. – Рассказывайте дальше, прошу вас!
– Далее копье досталось императору Константину, первому императору-христианину. Он прижимал его к груди, восседая на почетном месте тринадцатого апостола на Первом экуменическом соборе, где взял на себя смелость навязать Церкви догмат Троицы. Затем, подойдя к огромной карте, обвел острием копья рубежи новой столицы – Константинополя, великой крепости, и заявил, что «стены града сего будут отражать все атаки на протяжении тысячи лет»…
* * *После смерти Константина копье вернулось в Рим, а там угодило в руки Алариха Отважного, варвара, разрушившего Вечный город. Им владел Аэций Флавий – римский полководец, разгромивший Аттилу, которого считали антихристом за его жестокость. Далее копье попало в руки Теодориха – короля остготов, покорившего с его помощью Галлию. Византийский деспот, император, придумавший инквизицию, завоеватель старой Римской империи Юстиниан вверил копью свою судьбу, когда он закрывал повсеместно афинские школы, изгоняя из Европы остатки передовой мысли и погрузив ее на столетия в пучину мракобесия и предрассудков, которые исчезли только с наступлением эпохи флорентийского Возрождения. Со времен Карла Великого, основателя Великой Римской империи германской нации, и вплоть до ее падения спустя тысячу лет сорок пять императоров, многих из которых с детства считал своими кумирами Адольф Гитлер, владели Копьем Судьбы и считали его талисманом, приносящим удачу и наделяющим властью. Династии Меровингов, Каролингов и Гогенштауфенов Швабских владели им в порядке естественной очередности. Гогенштауфены вызывали в Гитлере священный, мистический трепет, в особенности Фридрих Барбаросса и его внук Фридрих Второй.
– О! – с фанатичным восторгом воскликнул Гитлер. – Они ни с кем не сравнимые немцы, подлинные герои!
Леман ответил согласным поклоном:
– Барбаросса твердой рукой объединил герцогов Баварских и Саксонских со швабами и обладал всеми теми качествами монарха, которые, как я вижу, с младых ногтей вас восхищают: рыцарство, отвага, неистощимая энергия, упоение боем, любовь к приключениям, находчивость и очаровывающая, внушающая страх грубость.
Этот рыжебородый проходимец и авантюрист лелеял чудовищные по своему масштабу планы и осуществил весьма многие из них, в том числе чуть было не завоевал всю Италию, поставил себя выше папы римского и изгнал того в Венецию. Затем, когда планам и самой жизни его угрожала опасность, он повинился перед понтификом и в знак полнейшей своей покорности поцеловал его туфлю, и все лишь ради того, чтобы вновь захватить Италию. Барбаросса многим своим современникам казался демоном во плоти. Этого демонизма добавляли ему ручные, повсюду следующие за ним вороны, покинувшие императора за три дня до его несчастной гибели. В конце концов он утонул, переправляясь через реку в Киликии, во время очередного Крестового похода. Перед тем как смерть пришла к нему, копье выпало из его руки, он наклонился за ним, и в этот момент его лошадь встала на дыбы. Император не удержался в седле, сорвался с коня и упал с моста в воду.
