Кейт Мортон - Забытый сад
Вот оно — белая плетеная садовая скамейка, солнце, бабочки. Нелл закрыла глаза и ухватила воспоминания за хвост, позволив втащить себя в теплый летний день, в сад, где прохладная тень разливалась по широкой лужайке. Воздух наполнялся ароматом нагретых на солнце растений…
Девочка притворялась бабочкой. На голове у нее был венок из цветов, она бегала кругами, порхала, прыгала, раскинув руки в стороны, и солнце грело ее крылышки. Девочка почувствовала себя такой модницей, когда солнце позолотило белый хлопок ее платья!
— Айвори.
Сначала она не услышала, ведь бабочки не говорят на человеческих языках. Они поют сладчайшими голосками очень красивые песни, но уши взрослых их не слышат. Это дано только детям.
— Айвори, быстро сюда.
На этот раз голос мамы прозвучал строго, поэтому девочка порхнула и метнулась в сторону белого садового кресла.
— Сюда, сюда, — звала мама, протягивая руки, маня бледными кончиками пальцев.
Девочка забралась к ней на колени, и теплое счастье растеклось по коже. Мама обхватила талию девочки руками и поцеловала холодными губами за ушком.
— Я бабочка, — сообщила девочка, — а эта скамейка — мой кокон…
— Шшш. Тише.
Лицо мамы было по-прежнему рядом, и девочка поняла, что та смотрит куда-то за ее спину. Девочка повернулась и увидела, что именно привлекло внимание мамы.
К ним шла дама. Девочка сощурилась на солнце, пытаясь осознать представший мираж. Ведь эта дама очень отличалась от других, которые приходили навестить маму и бабушку, тех, что оставались на чай и партию в бридж. Эта дама почему-то была похожа на высокого ребенка. На ней было платье из белого хлопка, а рыжие волосы были перехвачены лентой.
Девочка огляделась в поисках кареты, которая привезла даму, но ничего не увидела. Похоже, незнакомка была соткана прямо из воздуха, будто по волшебству.
А потом девочка поняла. И затаила дыхание от изумления. Дама шла не от входа, она явилась из лабиринта.
Девочке запрещалось заходить в лабиринт. Это было одно из первых и самых строгих правил. И мама, и бабушка все время напоминали, что путь темен и полон опасностей. Приказ был таким строгим, что даже папа, на которого обычно можно было положиться, не осмеливался ему противиться.
Дама спешила к ним, наполовину шла, наполовину бежала. У нее что-то было с собой, какой-то коричневый бумажный сверток под мышкой.
Мамины руки крепче сжали талию девочки, так что для нее удовольствие превратилось в неудобство. Дама остановилась перед ними.
— Привет, Роза.
Девочка знала, что так зовут маму, и все же мама ничего не ответила.
— Я знаю, что не должна приходить.
У дамы был серебристый голос, как паутинка, до которой девочка любила дотрагиваться пальцами.
— Тогда почему ты пришла?
Дама протянула ей сверток, но мама не взяла его. Она еще крепче сжала девочку.
— Мне ничего от тебя не надо.
— Я принесла его не тебе. — Дама положила сверток на скамейку. — А твоей маленькой девочке.
Нелл вспомнила, что в свертке лежала книга волшебных сказок. Позже между мамой и папой вышла размолвка: она требовала выкинуть книгу, он согласился, забрал ее, но не выбросил. Папа хранил ее в студии вместе с потрепанным «Моби Диком». Иногда он читал книгу Нелл, когда она сидела с ним, пока мать болела и ни о чем не подозревала.
Взволнованная воспоминанием, Нелл снова погладила обложку. Книга оказалась подарком Элизы. Она осторожно раскрыла ее на месте, где шестьдесят лет лежала шелковая закладка, темно-сливовая, чуть-чуть растрепанная, с расплетающимися нитями. Закладка отмечала сказку «Глаза старухи». Нелл начала читать о юной принцессе, которая не знала, что она принцесса, и отправилась через море к земле потерянных вещей, чтобы вернуть старухе пропавшее зрение. Сказка была смутно знакомой, как и положено любимой детской сказке. Нелл переложила закладку на другую страницу, закрыла книгу и поставила на подоконник.
Но тут же нахмурилась и наклонилась ближе. В корешке, там, где прежде лежала закладка, зияла щель.
Нелл снова открыла книгу, страницы снова раскрылись да «Глазах старухи». Она провела пальцем по внутренней стороне корешка…
Страниц не хватало. Немного, всего пять или шесть, почти незаметно, и все же не хватало.
Листы были аккуратно вырезаны под самый корешок. Быть может, перочинным ножом? Никаких рваных краев.
Нелл проверила номера страниц. После пятьдесят четвертой шла сразу шестьдесят первая.
Щель зияла как раз между двумя историями…
Элиза Мейкпис
ЗОЛОТОЕ ЯЙЦО
Давным-давно, когда искать означало найти, в крошечном домике на краю большого и богатого королевства жила юная девушка. Она была небогата, и ее домик был спрятан так далеко в темных лесах, что его редко кто видел. В незапамятные времена жили те, кто знал о маленьком домике с каменным очагом, но эти люди давно умерли, и неумолимое время набросило на домик пелену забвения. Девушка жила совсем одна, если не считать птиц, которые прилетали петь на ее подоконнике, и лесных зверей, которые приходили к ее очагу искать тепла. И все же она не была одинока или несчастлива, ведь девушка была слишком занята, чтобы томиться по тому, чего никогда не имела.
В самом сердце домика, за особой дверью с блестящим замком, хранился удивительно драгоценный предмет — Золотое яйцо, сверкавшее так ярко, так прекрасно, что все, кто видел его, мгновенно слепли. Золотое яйцо было таким древним, что никто толком не помнил, когда оно появилось, но бесчисленным поколениям рода, из которого вышла девушка, было поручено охранять это яйцо.
Девушка была не против такой ответственности, ведь она знала, что это ее судьба. Яйцо должно было храниться в безопасности, покое и тайне. Самое главное — чтобы никто не узнал о нем. Много лет назад, когда королевство было юным, из-за Золотого яйца развязывались великие войны, ведь, по легенде, оно обладало могучими волшебными силами и могло исполнить заветное желание своего владельца.
Итак, девушка несла свою службу. День за днем она сидела за маленькой прялкой у окна и весело подпевала птицам, которые слетались посмотреть, как она работает. Ночью хозяйка впускала своих друзей-животных, и они спали в тепле, ведь сияние Золотого яйца согревало домик изнутри. Девушка всегда помнила, что самое главное в жизни — защищать свое право, данное с рождения.
Между тем за горами, за лесами, в великолепном королевском замке жила юная принцесса, добрая и красивая, но очень несчастная. Она была больна, но, сколько бы ее мать-королева не обращалась к волшебству или медицине, ничто не могло излечить принцессу. Шептались, что, когда принцесса была совсем крошкой, злобный аптекарь проклял ее на вечное нездоровье, но никто не смел высказать подобное мнение вслух. Ведь королева была жестокой властительницей и подданные благоразумно опасались ее гнева.
