Джоди Пиколт - Обещание
— Когда вы в последний раз видели Эмили Голд, мисс Ньювелл?
— Семнадцатого ноября, в день ее смерти.
— С какой целью?
— У нас была предварительная договоренность на этот день.
— В тот день Эмили Голд была расстроена?
— Протестую! — воскликнула Барри. — Это всего лишь догадки.
— Протест отклонен, — отрезал Пакетт.
— Вам Эмили Голд показалась расстроенной? — перефразировал Джордан.
— Очень, — ответила Стефани.
— Она сказала, в чем причина?
— Эмили призналась, что ей кажется, будто выхода нет. Она не знала, что делать с ребенком.
— Что вы ей посоветовали?
— Я в очередной раз посоветовала сообщить отцу ребенка. Возможно, он мог бы ей помочь больше, чем Эмили думала.
— Сколько времени ушло на ваши разговоры о том, стоит или нет сообщать отцу ребенка? — поинтересовался Джордан.
— Почти весь сеанс… где-то час.
— На ваш взгляд, когда она покидала ваш кабинет, она собиралась рассказать правду отцу ребенка?
— Нет. Никакие мои доводы не смогли убедить ее передумать.
— За все пять недель вашего знакомства Эмили хотя бы раз колебалась, рассказывать или нет правду отцу ребенка?
— Нет.
— У вас есть причины верить, что она могла передумать после вашей последней встречи?
— Никаких.
Джордан занял свое место.
— Свидетель ваш, — бросил он Барри.
Прокурор подошла к свидетельской трибуне.
— Мисс Ньювелл, вы встречались с Эмили семнадцатого ноября?
— Да.
— В котором часу?
— Ей было назначено на четыре. С четырех до пяти.
— Вам известно, что смерть Эмили Голд наступила где-то между одиннадцатью и полуночью?
— Да.
— Между пятью и одиннадцатью, давайте посчитаем… — Барри постучала по подбородку. — Шесть часов. Вы все это время находились рядом с Эмили?
— Нет.
— Вы знакомы с Крисом?
— Нет.
— Вы присутствовали при их беседах все эти шесть часов перед смертью?
— Нет.
— Следовательно, мисс Ньювелл, — подвела итог Барри, — существует вероятность, что Эмили таки решилась рассказать Крису о ребенке?
— Ну… наверно.
— Благодарю, — ответила прокурор.
Майкл Голд приблизился к трибуне для дачи свидетельских показаний с энтузиазмом человека, идущего на плаху. Он не сводил глаз с судьи, намеренно избегая смотреть как налево — на Мэлани, так и направо — на Джеймса Харта. Заняв место свидетеля и положив руку на Библию, он взглянул на Криса. И подумал: «Я делаю это для тебя».
В глубине души он не мог себе представить, что Крис убил его дочь. Если бы обвинение предъявило ему в качестве улики дымящийся пистолет с отпечатками пальцев Криса, даже тогда Майкл с трудом бы поверил. Но в голове у него все же зародилось зернышко сомнения, которое могло вырасти до невероятных размеров, и крутился вопрос: «А откуда ты знаешь?» Он не знал. Никто не знал, кроме самих Эмили и Криса, и существовала вероятность того, что Крис совершил необдуманный поступок. Именно поэтому он не мог сказать Джордану Макфи то, что хотел адвокат.
Майкл встретился с Джорданом четыре дня назад, чтобы обсудить его показания.
— Если вы прямо заявите присяжным, что Крис не убивал вашу дочь, — сказал Джордан, — у Криса появится крошечный шанс по победу.
Майкл из вежливости обещал подумать. «Но что если? — продолжал нашептывать ему внутренний голос сомнения. — Что если?»
Сейчас он пристально смотрел на юношу, которого любила его дочь. Юношу, который сделал ей ребенка. И беззвучно извинялся за то, о чем промолчит.
— Мистер Голд, — негромко начал Джордан, — спасибо, что согласились сегодня прийти в суд.
Майкл кивнул.
— Должно быть, непривычно выступать свидетелем со стороны защиты, — продолжил адвокат, — ведь это суд над убийцей. Подсудимого обвиняют в том, что он убил вашу дочь.
— Я знаю.
— Я могу спросить, что заставило вас выступить на стороне защиты?
Майкл облизал губы. Его мозг тут же выдал ответ, который они репетировали с Джорданом.
— Потому что я знаю Криса так же хорошо, как знал свою дочь.
— Я буду краток, мистер Голд, и попытаюсь как можно меньше касаться больной темы. Вы не могли бы описать ваши с дочерью отношения?
— Мы были очень близки. Она была моим единственным ребенком.
— Расскажите нам о Крисе. Как давно вы его знаете?
Майкл взглянул на неподвижно сидящего Криса.
— Я знаю его с рождения.
— Какая разница в возрасте у Криса с Эмили?
— Три месяца. Мать Криса в прямом смысле помогала Эмили появиться на свет — я немного опоздал. Крис оказался в больничной палате с моей дочерью еще до меня.
— И вы видели, как они вместе росли?
— Да. Они были неразлучны с первого дня, как лежали вместе в кувезе. Крис настолько же часто крутился у нас в доме, насколько, полагаю, Эмили крутилась в доме Хартов.
— Когда они от дружбы перешли к… большему?
— Они стали встречаться, когда Эмили было тринадцать лет.
— Как вы к этому отнеслись? — задал очередной вопрос Джордан.
Майкл потеребил рукав своей спортивной куртки.
— А как к этому относится любой отец? — пробормотал он. — Хотел ее защитить, она навсегда останется моей маленькой доченькой. Но я не мог представить себе другую кандидатуру, с кем бы Эмили познала все… радости. Когда-то это должно было случиться, а Криса я знал и доверял ему. Я без сомнений доверил ему самое дорогое, что было у меня в жизни, — свою дочь. Откровенно говоря, я доверял ему Эмили уже много лет.
— Что вы думали об их отношениях?
— Они были очень, очень близки. Ближе, чем обычные подростки. Они всегда доверяли друг другу самое сокровенное. Господи… Не могу представить, что Эмили что-то могла скрыть от Криса. Он был ее лучшим другом, а она его. Их отношения перешли на более взрослый уровень — наверное, пришло время.
— Сколько времени Эмили проводила с Крисом?
— Часы. — Майкл едва заметно улыбнулся. — Иногда казалось, каждую свободную минутку.
— Будет справедливо сказать, что Крис видел Эмили чаще, чем вы?
— Да. — Майкл усмехнулся. — По-видимому, я видел свою дочь ровно столько, сколько любой родитель видит своего ребенка-подростка.
Джордан засмеялся.
— Понимаю, о чем вы. У меня самого сидит дома сын. По крайней мере, я надеюсь, что он сейчас сидит дома. — Он подошел к свидетельской трибуне. — Следовательно, хотя вы не видели Эмили так часто (во временнóм отношении), однако вы чувствовали, что оставались с ней близки.
— Несомненно. Мы всегда вместе завтракали, постоянно разговаривали.
Джордан понизил голос.
