Ольга Кай - Загадать желание
– Это не опасно?
Он покачал головой. Притянул меня к себе и легонько коснулся губами моего лба.
Они ушли втроем: Арис со свежими повязками на плече и запястье, худощавый, похожий на цыгана паренек по имени Костя, и Юрий – высокий воин-богатырь с пшеничного цвета пушистыми усами. На подходе к поселению зажгли факелы. Призрачные тени вились вокруг людских силуэтов, норовя схватить, поглотить, но тут же шарахались от огня. Скоро три одинокие фигуры, размытые пеленой серых теней, скрылись за постройками, но мы с Леоном еще долго молча глядели им вслед. Я услышала, как сын воеводы вздохнул, и тогда лишь решилась посмотреть ему в лицо.
– Алина в лагере? Как она?
– Все в порядке, – он слабо улыбнулся. – Хорошо, что я вас нашел…
– Да, хорошо, – согласилась я: – Арис тебе сказал?
– О чем?
– Как мы сходили в Пустошь.
– Он сказал, что вы ничего не нашли.
– Да, правда… Вы ждали других новостей, да?
Леон обернулся, посмотрел мне в глаза и устало кивнул:
– Да, – а потом: – Женя, скажи, зачем он туда пошел?
Скрывать не было смысла.
– Он ищет сестру.
– Сестру? – брови Леона приподнялись. – Как, она здесь?..
Теперь он снова смотрел на деревню, куда ушел Арис, и, как и я, надеялся, что там Горыныч своей сестры не найдет.
* * *Небо потемнело и казалось низким. То и дело срывались с туч одинокие капли, но дождь так и не начался. Сначала я рассказывала колдунам о том мире, в который они попали, Леон помогал мне, изредка вставляя фразы в наш разговор. Но время шло, и скоро я уже не могла ни разговаривать, ни делать что-либо еще… только ждать. Злосчастный поселок и сам казался серой тучей, спустившейся на землю и лежащей посреди луга. Туча эта жила своей странной, чуждой жизнью, и было невероятно, что люди могут не только войти туда, но и оттуда вернуться.
Прошел час или больше, когда показались смутные очертания двух повозок. Костя и Юрий вышли из теней, загасили факелы. Старенькие, покореженные возы, которые они с трудом тащили за собой, качались и грозились вот-вот развалиться. Юрий был бледен, словно сметана, а смуглая Костина кожа казалась пепельно-серой в рассеянном свете пасмурного дня, и на пестрой цыганской рубашке капли упавшей с неба воды, расплываясь, были слишком похожи на кровь.
– Что там? – спросил Леон.
Юрий сглотнул и отвел взгляд, Костя молча покачал головой. Значит, правду сказали колдуны – живых не осталось.
– Где Арис? – я подошла, встала возле Леона.
– Он, – Костя обернулся, – сказал, придет позже.
– Как? Почему?..
«Почему вы его там оставили?» – чуть не закричала я, но Леон сказал раньше:
– Он нашел, кого искал?
Мужчины переглянулись.
– Он искал девушку – лет восемнадцати, с темными волосами, – сказал Костя, морщась, словно от яркого солнца, хотя небо по-прежнему сплошь застилали тучи. – Мы нашли четверых… А узнал он кого или нет – не знаю. Не сказал.
Вспышка в сером небе заставила всех обернуться к деревне. Сгусток огня упал с высоты на землю, где-то среди покинутых домов. Мгновение раславцы пытались понять, что случилось, потом Леон вскочил в седло:
– Факел мне!
Кто-то уже поджигал просмоленную ветошь, которой был обмотан конец толстой палки, несколько человек, вслед за сыном воеводы, запрыгнули на коней, собираясь выручать Ариса, спасать от непонятной опасности, пришедшей, откуда вовсе не ждали…
– Стойте! – вовремя спохватилась я. – Не надо! Не надо ехать… – и, видя замешательство на лицах раславцев, объяснила. – Это Всемил. Он… друг.
Твари Пустоши недовольно зафыркали, услыхав это «друг».
Идем, – напомнили.
Им очень хотелось оказаться как можно дальше от Всемила.
– Друг, говоришь? – подал голос дядька с торчащими в стороны морковно-рыжими усами. – Это же Перелесник! Огненный змей!
– Огненный змей? – Леон прищурился, словно что-то вспомнил: – А не тот ли, который нас ужином накормить пытался?
Я кивнула, и мужчина улыбнулся:
– Друг!.. Стоило ожидать…
Что-то еще он сказал – да я не услышала. Серые твари Пустоши скукожились, спрятались глубже под землю, лишь отозвался болью под ребрами их страх. И в тот же миг над пустующими домами взметнулось пламя. Призрачные тени у заборов забились, задрожали, но неведомая сила не отпускала их прочь, держала на месте, и видно было, как извиваются щупальца-руки, как корчатся и бьются о иссушенную землю. А огонь бушевал, с треском и воем поглощая и постройки, и деревья в садах, и домашнюю утварь, и оставленные припасы… И тела погибших этой ночью людей.
– Правильно, – негромко сказал Юрий. – Негоже так оставлять…
Глаза болели, но я всматривалась, пытаясь за пляшущим пламенем разглядеть человеческий силуэт. Огненной стрелой поднялся к небу змей, скрылся за тучами – только блеснуло золотом, когда пролетел над дорогой. Деревня горела, и уже не видно было ни домов, ни заборов, дым валил темными клубами, стелился над лугом. Горло щипало от горького запаха, и наворачивались слезы. Я то и дело проводила по лицу ладонями, и, когда пламя вдруг расступилось, выпустив темный силуэт, мне подумалось сперва, что это мерещится из-за слез…
Человек медленно шел от горящего поселка по кочкам, укрытым сухой травой. Голова и плечи его были опущены.
Неужели все-таки нашел?..
Никто не решился пойти ему навстречу. Арис остановился в нескольких шагах от нас с Леоном, с усилием распрямил спину, провел рукавом по лицу. Взгляд скользнул по нашим лицам и снова уперся в землю.
– Арис! – Леон шагнул к нему, встряхнул за плечо.
Горыныч глянул исподлобья, потом оглянулся на горящие дома, и я услышала его тихий, словно севший голос:
– Поехали.
Телеги запрягли быстро. В одной повозке со мной и Горынычем разместилась семья – супруги с тремя детьми. Малыши спали, муж и жена, обнявшись, молча смотрели, как луг сменяется волнами холмов, как подступает к дороге лес… Арис сидел рядом, прижав левую ладонь к раненому плечу и неподвижно глядя перед собой. Что означает этот взгляд – я боялась и подумать.
Только бы не нашел, только бы…
Вскоре глаза его стали закрываться от усталости.
– Арис, – шепотом позвала я.
Он обернулся. Сперва смотрел, словно не мог понять, кто это рядом с ним и почему. И обессиленно опустил голову мне на плечо.
Глава 4. Лагерь на берегу Вороши
Короткая дорога шла через лес, но с телегами по ней было не проехать, поэтому пришлось делать крюк по берегу, вдоль реки. Когда вдалеке заслышались голоса, колдуны принялись встревоженно оглядываться, и женщина испуганно вскрикнула, заметив среди деревьев караульного – высокого бородатого воина, поприветствовавшего ее щербатой улыбкой. На второй повозке дети проснулись и весело переговаривались, что-то друг другу показывая. Леон осадил коня, поравнялся с нами. Видно, хотел посмотреть, как Арис. Но тот, закрыв глаза, все так же лежал, уткнувшись в мое плечо. Спал или нет – не знаю.
Когда Леон уехал вперед, я протянула руку, провела ладонью по волосам Горыныча.
– Приехали? – спросил он, не поднимая головы.
– Еще нет. Лежи пока.
Гомон становился все громче, звонче, слышались чьи-то окрики, детский плач. Арис выпрямился, попробовал вытянуть раненую руку – затекла, видно. Поморщился.
– Больно?
– Немного, – солнце выглянуло из-за туч и светило ему в глаза, заставляя щуриться. Арис провел ладонью по лицу и обернулся ко мне: – Спасибо.
Широкий луг на берегу Вороши был сплошь заставлен палатками. Некоторые выглядели вполне современно, даже парочка военных – широченных, цвета хаки. Наверное, вынес кто-то из аномалии. А людей! Люди сновали туда-сюда, мелькали пестрыми пятнами, говорили… Колокольчиками звучали голоса плещущихся в реке малышей.
Повозки остановились. Леон, спешившись, отдавал распоряжения, колдуны, приехавшие с нами, жались вместе и, стоя у телеги, опасливо озирались. Арис выбрался из повозки и тоже смотрел по сторонам – внимательно, вглядываясь в лица, словно искал кого-то…
Карина! Ну конечно, он ищет Карину! Значит, ее все-таки не было в той злополучной деревне!
Сразу как-то светлее и выше стало небо, а солнце – ярче, и пятна желтой листвы в пока еще зеленой стене прибрежного леса уже не так бросались в глаза.
Леон подвел нас к широкому навесу невдалеке от воды.
– Подождите здесь, – сказал он. – Я скоро.
И ушел.
Горыныч сбросил дорожную сумку, уложил на землю завернутый в полотно Максимов меч. Я последовала его примеру, скинув рюкзак, и потянулась, разминая спину после долгого сидения в повозке.
Люди воеводы обосновались на небольшом клаптике. Все остальное пространство лагеря досталось беженцам из Солончака. Джинсы, короткие юбочки, кепочки… Мимо прошла, ковыляя на высоких каблуках, девушка, напомнившая мне сестру Горыныча – такая же тонкая, темноволосая, только, наверное, постарше. В очередной раз подвернув ногу, девушка зло пробормотала что-то и, наконец, разулась. Парень, видимо, из раславских, в широкой светлой рубахе, перепоясанной ярко-синим кушаком, заворожено смотрел ей вслед, пока дядька постарше со смехом не хлопнул его по спине.
