Мари-Клер Бле - Современная канадская повесть
К бензоколонке подкатил допотопный «фольксваген», весь залепленный переводными картинками-цветочками. Из окошка высунулась рыжая голова Дейва Крамли.
— Как успехи, мыслитель? — крикнул он.
Какой я ему мыслитель? Дурак! Еще Мейсон услышит…
— Какие успехи?
— Ты что, не знаешь? Прислали аттестаты за двенадцатый класс.
В животе у Андре тревожно заныло. Ему не хотелось говорить про экзамены.
— Слушай, а чего ты сейчас делаешь?
— Я-то? В университет готовлюсь, — Крамли включил двигатель. — Интересно, какие у нас с тобой отметки по математике и химии…
— Может, подкинешь до почты? Я отпрошусь у Мейсона минут на десять.
Крамли залился краской.
— Знаешь… по правде говоря, я спешу, но если встречу отца Пепэна, то я ему…
Брезгуешь, сукин сын! Эта старая калоша и так сюда припожалует на мою голову.
— Говорят, ты вроде собираешься в техническое училище? — спросил Крамли.
— Мало чего говорят.
— А что думаешь делать?
— Не знаю. Захочу — ничего не буду.
Крамли осклабился, отпустил педаль сцепления и тронулся с места.
Окажется — отметки плохие, чтоб им пусто было, тогда уж точно бездельничать придется, мрачно подумал Андре.
Весь день он слонялся по гаражу без дела. Работы оказалось мало. Клиентов почти не было. В конце дня Андре набил кузов пустыми канистрами из-под масла и поехал на свалку. Посреди дневного пекла от свалки тянуло зловонием. Чайки бились между собой за куски заплесневелого черствого хлеба, зеленые мухи неистово жужжали над каким-то мертвым животным. Выгрузив канистры из кузова, Андре с облегчением забрался в кабину. Не успел повернуть ключ зажигания, как в окно всунулись две смуглые улыбающиеся физиономии.
— А, Альфонс, Уилли… привет! Сто лет не виделись…
— Когда тут видеться: по уши в дерьме, один зад кверху торчит, — смеясь, сказал Альфонс.
— Вот именно, гад буду! — вставил Уилли. — Как мусор выгребать — так нам, ублюдкам, значит, а как наваливать — так им. — Он облокотился обеими руками о стекло дверцы и, увидев, что Андре усмехнулся на его слова, расплылся довольной улыбкой.
— Слушай, подбрось до Лун-Пойнта! — попросил Альфонс. — У нас там сети расставлены…
— Притом нас там поджидают Энджи Снегирек и Бесси Желтоножка, — добавил Уилли. — Пива им страсть как хочется.
— Пиво везем, — подхватил Альфонс. — А «форд» у нас отказал. Сначала было нормально; потом пошли в кустики по нужде, приходим, а он не заводится. — Альфонс открыл дверцу кабины и, не дожидаясь приглашения, взгромоздился на сиденье рядом с Андре, Уилли последовал задним.
— До Лун-Пойнта! Туда часа два ходу. Нет, не поеду, Мейсон искать будет, еще полицию вызовет.
— Ерунда! Дадим пару бутылок.
— Тьфу ты, братцы, не пойдет. Придется вам своей старой посудиной воспользоваться. Посмотрим, может, и раскочегарим вашего старикашку. Видать, ему прочихаться надо.
Альфонс и Уилли сразу притихли с унылым и поникшим видом. Понуро сидя, руки в карманах, съежившись, как побитые курицы, под козырьками кепок, клювами торчавшими над лбами, они молча смотрели, как Андре заливал в радиатор «форда» воду из котлована. Потом Андре попробовал включить двигатель; машина затарахтела.
— Что, белым заделался, не желаешь с вонючими выродками пиво пить? — на ходу бросил Альфонс через плечо, когда они с Уилли тронулись в своем «форде».
— Совсем спятили, идиоты! — прошипел Андре сквозь зубы, с силой пнув ногой глыбу мусора на краю свалки. Потом машинально нагнулся, подобрал несколько упавших камешков, поглядел на них, положил в карман.
У гаража под навесом его поджидал отец Пепэн.
— Андре! Скорей, почта закроется. Мистер Мейсон позволил.
О господи! Опять…
Через полчаса Андре сидел напротив отца Пепэна за письменным столом в его аскетически строгой комнате. Старик замер, вытянув шею, глядя перед собой и смахивая на только что вылупившегося из яйца цыпленка; черные глазки буравили аттестационный лист с отметками Андре.
— По точным наукам отметки лучше. Мог бы хорошо успеть и еще по… да, еще по четырем предметам. — Отец Пепэн бросил лист на стол, откинулся на спинку стула. — Я ждал двух моментов. Первый — этот. — Пепэн указал на аттестационный лист. — Хотя, конечно, знал, что так и будет… Второй, и самый, я думаю, важный, — чтобы ты не бросил работу. Многие метисы бросают, не хотят. Мейсон говорит, ты работник надежный. Так вот… — Отец Пепэн сделал многозначительную паузу. Андре почувствовал, как ладони у него стали влажными. — Так вот… скажи, чему хотел бы учиться?
— Я, видно, тупой какой-то, только никак до меня не дойдет, как можно на мои-то деньги…
— О! Я еще с девятого класса отметил твои успехи. Буду платить за твою учебу. Решай, куда пойдешь.
Кровь застучала у Андре в висках, ногам вдруг стало тесно в ботинках. Он не смел поднять глаз на отца Пепэна.
— Ну, говори же!
Андре молча замотал головой, взгляд его почему-то все время притягивало стеклянное пресс-папье на столе. А напряжение внутри все никак не отпускало.
— Знаешь, сколько я прожил среди индейцев? Сорок два года. И за это время только ты один у меня окончил школу. Ты один! Коллеги не верили, говорили: не может быть. Как не может, ты же окончил!
— Да, святой отец, я окончил. Так что ж теперь делать? Ведь такой, как я, только и годится, что подносить в лаборатории пробирки какому-нибудь сынку богача-адвоката, но к себе в машину он меня не посадит — вдруг мать увидит да спросит: чего это он со всякими ублюдками раскатывает, — а у меня даже пороху не хватило послать к чертям Мейсона с его гаражом, взять да и укатить днем с Уилли и Альфонсом. Альфонс мне так и сказал: «Что, белым заделался, не желаешь с вонючими ублюдками пиво пить?» Куда же мне податься? Куда ни глянешь, всюду плохо.
— Послушай, Андре… этот поселок, эта глушь — какая здесь жизнь? — заговорил священник мягко, вкрадчиво. — Придет время, и ты, если захочешь, займешь свое место рядом с самыми образованными белыми в Канаде…
— Белым стать? Чего хорошего! Чтоб вы потом сказали своим приятелям: «Глядите! Я из этого тупого болвана белого сделал!»? Нет уж, мне никогда белым не быть. Вот в школе. Камнями в меня, правда, не пуляли, но никогда не говорили: «Эй, Андре! Заходи к нам!» Да меня в школе вообще не замечали. Вспоминали, только когда надо было, к примеру, правильно решить задачку по математике. А вы хотите меня еще в одну такую же тюрьму упрятать, и там мне опять голову позабивают всякой ученой мурой, только посолидней, но я-то… я ведь ничто!
Священник поднялся, упершись морщинистыми кулаками дубовый стол.
— Ты сказал — тюрьма? Сказал — не замечали? Я всю жизнь один. Ради тебя, таких, как ты. Я положил все к твоим ногам, а ты — плюнул! — Пепэн вышел из-за стола, подошел к Андре, встал перед ним. — Не говори глупостей — «не замечали»! Ты мой должник. Терпи свое одиночество ради будущего. Я не позволю тебе отступить. Столько лет молил бога за тебя, столько в тебя вложил.
Пепэн отошел, выдвинул верхний ящик стола, вытащил оттуда пару буклетиков и швырнул их на стол перед Андре.
— Прочти. Образумишься — приходи, поговорим.
Долго сидел Андре посреди овсяного поля Сая Гроссмена, раскачиваясь в раздумье или разражаясь вслух бранью.
Старый хрыч, ни в жизнь не отвяжется. Вон они, справочники для поступающих в университет Альберты и Технологический институт Северной Альберты.
Внезапно Андре разобрал смех, да такой неудержимый, что слезы из глаз потекли.
Господи, да что я!.. Должен ему что, в самом деле? Ору, как дурак, что никому не нужен. Один я, что ли, такой? И чего бояться ехать в Эдмонтон? Город большой. Другие-то устраиваются, живут.
Андре подобрал с земли оба справочника и медленно побрел через поле по пояс в высоком овсе. Выйдя к глухому, частому ельнику, он присел под сенью большой елки, слушая тишину леса. Остро и сладко пахло разогретой солнцем смолой. Из тишины встрепенулся посвист синички-белогрудки. На кусте черемухи у края опушки перед самым полем зрели, наливаясь, ягоды, а за спиной, в лесной чаще, чуть шелестя, подрагивали в знойном безветрии листья осины.
Лес. Ей-богу, не знаю, смогу ли я прожить без леса.
Когда Андре возвратился домой, в лачуге никого не оказалось. Дверь была распахнута настежь. Андре вспомнил: Рейчел говорила, что они все пойдут в лес по голубику.
Андре рухнул ничком на кровать. Вздохнув, открыл справочник для поступающих в Технологический институт Северной Альберты. Полистал, уже в который раз отыскал раздел «Геологический факультет», перечитал.
Два года, ну и дела! Ну допустим, ну и что?.. Окончу, наймусь работать в какую-нибудь фирму по горному делу. Или пойду в такую же вот сейсмическую партию, как работает у нас, — может, не так уж плохо. По крайности не торчать все время взаперти в какой-нибудь конторе. Да нет же, никогда мне не окончить его, этот факультет…
