Гюлюш Агамамедова - Сборник рассказов
— Лучше полюбуйся на свой куцый оторванный хвост, не в наследство же он тебе достался. Вспомни, черный, когда его тебе откусили. Ну, что, съел, мое ухо — это моя гордость, ранение, полученное в честном бою, а твой хвост напоминает о том, как ты с позором бежал с поля боя. Видно придется тебя вздуть, чтобы ты не забывал, кто в этом дворе самый главный кот.
Неро выгнул спину, распушил густую гладкую шерсть и по всему было видно, что он не будет дальше продолжать словесную перепалку только унижающую его, а готов перейти к боевым действиям. Кот угрожающе зафыркал и стал медленно приближаться к противнику. Из-за угла неожиданно выплыла Ляма, своей неподражаемой походкой и всей лучистой внешностью, ошеломив обоих котов. Она подошла к месту предполагаемого боя и переводя взгляд с одного кота на другого, промурлыкала:
— Друзья мои, может вы объясните, что тут у Вас происходит. Какая то агрессивная тусовка, сплошные коты, ни кошек, ни котят. Мр, Мр, какое может быть общение без кошки? Чего можно ждать от вашего разговора? Даже самый маленький неразумный котенок и тот угадает, что ваше рандеву закончится дракой. Фи, какие вы не воспитанные и противные коты. Мяу, я была о вас другого мнения, — тут Ляма повернулась сначала к рыжему, а затем к черному коту.
Не дожидаясь ответа, она с достоинством прошествовала далее. Оба кота застыли на месте, провожая взглядом несравненную Ляму, забыв на какое-то время о том, что собирались по котовски выяснять свои непростые отношения. Столбняк прошел только после того, как Ляма нырнула в ближайшую подворотню и скрылась из виду. Коты вернулись из мира грез, и снова оказались нос к носу.
— Получил, дружок, Ляма даже не вспомнила о свидании с тобой, рыжий котяра. Ушком своим сереньким не повела. А ты слюни распустил, надежды всякие питал. Все они такие, кошки, верно новый кот объявился, не чета нам, старым. Не расстраивайся ты так, не стоят они того. Пойдем лучше пройдемся, угощаю, я недавно набрел на классное местечко, одних только рыбьих голов видимо не видимо, пиво «Наш кот-живоглот» вкуснее, чем везде.
Переход от состояния войны к перемирию был для котов обычным стилем общения. В самом деле, стоит ли без устали лелеять чувство ненависти и злобы, когда вокруг происходит столько захватывающих событий.
Рыжий тяжело переживавший измену подруги, забыл о своих воинственных намерениях и с благодарностью взирал на понятливого и душевного черного кота, не помнящего зла. Местечко оказалось именно таким, как его расписывал черный. Полно рыбьих хвостов и голов, пиво рекой и коты самого лучшего пошиба. Коты ублажали свои желудки благоуханными яствами, перемежая обгладывание рыбьих хвостов и голов тостами, вполне естественное и главное полезное занятие для взрослых котов. После такого дружеского времяпровождения двумя счастливыми котами в Шаландии (Chatland) стало больше.
Кошки, совсем другое дело, какой только ерундой они не забивают свои головы. Взять Ляму. Казалось бы, совершенно нормальная здравомыслящая кошка, со здоровыми инстинктами и она туда же, непременно должна интересоваться всякой всячиной, начиная от влияния звезд и планет на ее драгоценное самочувствие и кончая новым котом старой подруги. При всей ответственности и излишней нравоучительности кошек, любая из них, и это было известно каждому коту, могла выкинуть фортель, который никак не вписывался в имидж воспитанной кошки. Причем неординарный поступок не был признаком легкомыслия или еще хуже того коварства, он естественно вытекал из разнообразия интересов уважающей себя кошки. То чем она интересовалась вчера, в этот ряд можно включить и котов, могло быть совершенно заброшено сегодня и наоборот. В этом смысле Ляма не являлась исключением. С рыжим котом все обстояло не просто, дело в том, что Ляма и в мыслях не держала обмануть или посмеяться над рыжим. Естественно, как всякая красавица, она собиралась опоздать немного, чтобы придать пикантности их предстоящему свиданию, но в ее планы не входило манкировать свиданием. Она сама интересовалась рыжим котом, хотя умело скрывала свои чувства, надеясь на длительную дружбу. Такой расчет требовал осторожной тактики, нельзя было действовать наобум, поддавшись страстям. Нужно просчитать несколько ходов вперед и только потом что-либо предпринимать. Как ей казалось, момент истины наступил, рыжий изнывал и жаждал ее внимания. Основным признаком его настоящего чувства, Ляма сочла полное безразличие к другим прелестницам. Вот тут она приняла единственно правильное в подобной ситуации решение: согласиться на его робкое предложение встретиться. Судя по тому, что рыжий при общении с Лямой утратил свою обычную наглую, неотразимую для кошек манеру поведения, можно было сделать вывод, что бедняжка уж и не чаял встретить понимание. В два часа Ляма стала приводить себя в порядок и вдруг, когда она уже совершенно приготовилась: сделала ультрамодный макияж и по-новому расчесала хвост, маленькая блошка, исполняющая при ней функции посыльного, зашептала ей на ушко что-то очень важное. То, что информация была первостепенной важности сомневаться не приходилось. Скорость речи рассудительной и ответственной блошки обычно не превышала Лямину, а сейчас она тараторила так быстро, что Ляме пришлось ее прервать. Процесс передачи информации затянулся. Блошка сбоила и приходилась переспрашивать ее по нескольку раз. Когда вся информация была получена, час свидания прошел и вернуть его не представлялось возможным. Ляма решила все-таки подойти к месту свидания и как нам известно стала свидетельницей непростого разговора рыжего с черным. Ей правда было невдомек, что переговоры закончились более, чем удачно. Даже самая проницательная и дальновидная кошка не всегда может угадать ход мыслей инфантильных и драчливых котов. Ляма и не пыталась проникнуть в дебри котовской философии, настолько не разумными ей казались самые простые ее постулаты. Еще в юности, уточнив для себя некоторые особенности взгляда котов на реальность, она больше не затрудняла себя подобными пустяками, справедливо рассудив, что ее стройная система мироздания может быть основательно поколеблена, прими она во внимание их хаотические попытки правдоискательства. Ляма была разумной кошкой, правда как у любой даже самой совершенной кошки у нее тоже были недостатки, являющиеся естественным продолжением ее достоинств. Любопытство, совершенно невинный порок, стоящий в самом конце ряда многочисленных кошачьих пороков, тем не менее не упрощал, а наоборот усложнял Лямину бурную жизнь. Только что услужливая блошка сообщила ей сенсационную новость: Одиллия, сокращенно Оди, бывшая основным предметом бесед зрелых кошек, появилась на горизонте. И не просто появилась. Настоящее явление кошачьему племени в белом лимузине на коленях у особы, которая следила за ее, Оди, туалетом. Неподражаемая Одиллия приехала навестить свою старенькую бабушку и обставила свой визит соответствующим образом. За неделю до ее приезда старая Ненилла уже давно не выбиравшаяся из своего угла, собралась с силами и выползла на свет божий, чтоб всем близ и дальлежащим кошкам и особенно котам поведать о том, что ее единственная непревзойденная Одиллия приедет ее навестить. Ляма не бывшая в милости у Нениллы узнала о знаменательном событии от своего верного информатора блошки. Она никак не могла пропустить столь интересный спектакль. Ее смущало одно обстоятельство, о котором она вспомнила в самый последний момент. Ляма не сможет ничем особенным поразить воображение этой зазнайки Одиллии, ни макияж, ни новый причесон хвоста не могли ни в коей мере конкурировать с дивой. Правда Ляма подозревала, что знаменитый хвост Одиллии о котором ходят легенды, на самом деле не ее собственный хвост, а накладной шиньон, но как в этом убедиться, вот дилемма достойная Лямы!
Когда длиннющий лимузин, с трудом протискиваясь между разваливающихся хибар, остановился рядом с самой непрезентабельной из них, множество кошек облепило его и шоферу пришлось выругаться, чтобы отогнать их и суметь открыть дверь. Приземлившись в гуще клубка кошек, он с осторожностью прошел к задней двери, и распахнул ее. С кожаного розового сиденья поднялась невзрачная особа, осторожно державшая на руках роскошную белоснежную кошку с фарфоровыми голубыми глазами, пушистым хвостом достигавшем земли, нежную шейку ее украшал розовый воздушный кокетливо завязанный шарфик. Поднялся страшный ажиотаж, кошки мяукали так громко, что напугали и без того смущенную тетку и Одиллии пришлось что-то нежно промурлыкать, чтобы установилась абсолютная тишина. Что сказала их неподражаемая Оди никто не расслышал, и это не имело никакого значения, вероятно что-то очень приятное и важное, от одного звука ее голоса хотелось визжать от восторга. Один кот, сумевший пробраться поближе расслышал слова ласково произнесенные дивой:
