Ирина Солодченко - НЕЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР
– Это означает, что не нужно работать, – попробовала приобщиться к разговору Димкина жена.
– У-у-у… Умничка моя, – снисходительно улыбнулся Димка и ущипнул ее за полную щечку.
– Нет.. Я понимаю так, – продолжал Олег, – что принцип недеяния заключается в том, чтобы не делать лишних движений, а принимать жизнь такою, какая она есть….
– Я ходил в свое время на кунг-фу, – перебил его Димка и налил мужчинам по 100 грамм коньяка, – так нам тренер так говорил: «В нашей жизни выигрывает не самый сильный и даже не самый быстрый, а тот, кто умеет использовать внешние силы в своих собственных интересах».
– Что это за философия, которая заставляет что-то использовать в своих собственных интересах?
– Послушай, вечно ты не выслушиваешь до конца… Смотри, не устраивает тебя что-то – не суетись. Ищи, откуда идет внешний источник энергии. Нашел – и используй энергию в своих целях. Толкни камешек, и он вызовет нужную тебе позарез лавину. Как тот экскаваторщик: не он лично роет яму, а за него это делает экскаватор.
Димка помолчал, а потом хлопнул себя по лбу.
– Сейчас объясню! Помнишь того, как его… ну начальника лаборатории, как он нам не подписывал сертификат соответствия на металл? Помнишь, я бегал, как подорванный за ним целую неделю? А потом успокоился, вспомнил, что у него жена – подруга одной моей приятельницы и погрузился в другие дела. А через несколько дней этот начальник лаборатории сам ко мне позвонил, и я до сих пор не знаю, кто и что ему говорил, и как это вышло.
– Да при чем тут недеяние? Это какие-то мелочи…
– Алик, не парься… Жизнь состоит из мелочей.
– А я это иначе понимаю…. Это означает, что все должно идти своим чередом…без лишних движений и согласно твоему внутреннему миру. Эволюционно, короче. Ничего не нужно добиваться специально…
– А что у тебя идет не эволюционно? То, что нас перестройка всех переломала? Как в тех условиях мы должны были эволюционировать?
– Да… В тех условиях тяжело было эволюционировать…
– Главное – мы выжили! А если бы мы с тобой ничего не делали, и ты бы остался в своем убогом институте? Далеко бы ты пошел со своими принципами? Мой тебе совет, Алик. Живи как все, и не забивай себе голову всякой ерундой.
Выпили коньяк…. Димка на миг задумался, а потом продолжил, смотря почему-то в окно.
– Хотя… знаешь, может ты и прав… я действительно где-то заступил за линию своими лишними деяниями. Тогда, в начале девяностых я загнал первую партию металла, чтобы выжить… Чтобы купить кусок хлеба. А потом … чувствую, что-то делаю не так. Чувствую, что надо остановиться, взять, что жизнь дала и убегать из этой сферы. А тогда мне свалилось на голову ни много ни мало – 300 тысяч баксов! Представляешь? По тем ценам? Хватило бы на всю жизнь! Купил бы домик где-нибудь в Европе и путешествовал бы до конца дней. Так кто ж так делает? Никто… Потому что процесс, Алик – важнее всего. А процесс заключается в том, что ты идешь куда-то каждое утро, где тебя кто-то ждет. Там ты на кого-то орешь, на тебя кричат, вы мотаете друг другу нервы, а потом ты, усталый, приползаешь домой, и это называется жизнью…. А ты никогда не был в ситуации, когда тебя никто и нигде не ждет? Так вот, для промывки мозгов сядь на первый попавшийся междугородный автобус и поезжай хотя бы куда. Поброди целый день по улицам незнакомого города, позаглядывай в чьи-то окна, повсматривайся в чужие лица и поймешь, что тебя здесь никто не знает и никому ты здесь не нужен. А потом начни искать ночлег. Найдешь затрапезный вонючий отель и еще острее почувствуешь свою беспризорность. У меня так было когда я „челноком” был. А помнишь, как меня в Чопе ободрали до последней цурки, и я, сорвиголова, неделю электричками домой добирался без единой копейки. И ничего… иногда даже пешком шел через села.. Там люди проще, всегда кусок хлеба дадут. То в электричке жалостливая бабушка накормит, то дед какой-то ведерко воды нагрел помыться-постираться. И даже бритву опасную дал бороду сбрить. Знаешь, длинную такую, трофейную… Он ее еще с войны сберег.
Уже на пороге захмелевший Димка подвел итог своего монолога.
– И знаешь… ведь то были лучшие дни моей жизни. Такое чувство воли… Приключения какие-то, неожиданности подстерегали со всех сторон. Разные люди по дороге встречались: и плохие, и хорошие. Всякие. Как-то угостили в тамбуре по голове. Сам дурак. Не фиг с незнакомыми в дороге пить, тем более на голодный желудок. Но одно грело меня – я знал, что у меня есть дом, и я рано или поздно туда доберусь. Я знал – меня там ждут…
… Наконец, Дима с женой ушли. Довольная собой и жизнью, Марина улеглась на диване перед телевизором, а муж перебрался на кухню и еще долго там сидел с сигаретой в зубах и перебирал листки с китайскими премудростями…
3.
Переломной в жизни Марины Томашенко стала цифра «сорок три». До этого дела шли своим чередом: частенько задерживалась допоздна на работе, а кроме того еще и училась на экономическом факультете последипломного образования. Понятно, что далеко не все лекции она посещала, а экзамены просто покупала, но все равно занятия забирали много времени. Руководитель сам написал за нее диплом. Олег смотрел на эту так называемую учебу глазами преподавателя и только качал головой. Если бы ему когда-то сказали, что профессора будут писать за своих студентов курсовые и дипломы, он бы плюнул в морду тому негодяю…
Впрочем, Марине к тому времени уже было начхать на мнение мужа. Бедолага совсем отстал от жизни и мало что соображал в современном высшем образовании. Его торговля продвигалась как нельзя плохо, и уже приходилось покрывать убытки. Она давно уже не следила за тем, как он одевается – работа и учеба поглощали ее целиком и полностью. Здесь хотя бы за собой и сыном успевать. Тем более, что у Игорька выпускной класс на пороге, а он никак не мог определиться с будущей профессией. Днями бренчал на гитаре и ни о чем особенно не задумывался. Марина твердо решила выучить сына на юриста и прощупывала грунт относительно его поступления в Киевскую юридическую академию.
Фармацевтическая фирма стремительно развивалась, сеть аптек расширялась, и наконец, мечта о даче приобрела реальные контуры. На стрельца и зверь бежит… Соседи, надумавшие эмигрировать в Германию, предложили купить участок с двухэтажной незавершенкой. Марина быстро согласилась. Будущее теперь ей рисовалось в ярких красках: и капиталовложение удачное, и отдыхать есть где на выходных, и на пенсии будет чем заниматься.
Сначала муж отнесся к ее планам безразлично. Но ничего не поделаешь: помогал оформлять документы, привозил строительные материалы, присматривал за рабочими. А со временем и вовсе свернул свою торговлю и переехал жить на дачу. Марину это устраивало. С этими киосками одни хлопоты, да и стыдно кому признаться об их наличии.
А тут и день рождения наскочил. Накануне целый вечер крошила салаты, а утром они с водителем Евгением Павловичем заехали в супермаркет и накупили колбасы, сыра, красной икры на бутерброды, масла, хлеба, лосося, коньяк, два киевских торта.
…В конце рабочего дня в большой комнате бухгалтерии ее подчиненные готовили стол к празднику… Марина, пробегая мимо в свой кабинет, посматривала, все ли подается как нужно и пришла к выводу, что кто как работает в бухгалтерии – тот и на кухне такой. Худая вялая пятидесятитрехлетняя Галя с пожмаканым лицом старательно елозила маслом по хлебу, поминутно спрашивая: «А как мазать: толсто или тонко? А чем открывать? А огурцы как раскладывать?». В работе – точно такая. «Я сделаю, но вы мне подробно расскажите как». Все ей нужно разжевывать от аза до ижицы. Никакой самостоятельности. Ужасно боится допустить малейшую ошибку, а если даст маху, то имеет отговорку на все случаи жизни: «Вы мне так сказали… Как говорили – так и сделала». Спорить бессмысленно, потому что таки она права: пока тридцать раз не переспросит, не получит разъяснения – пальцем не пошевелит. Поэтому и работу ей доверяла самую элементарную – тупо заводить накладные и акты в компьютер, что вообще не требует никаких бухгалтерских навыков. Тем не менее, гонору Гале – не занимать. Она считала себя квалифицированным опытным бухгалтером и всегда обижалась, когда получала премию меньше, чем у Полинки. Галя была одинокая, и от нее зачастую несло алкоголем. «Выпивает…» – поделилась Марина как-то с мужем, на что тот дал пояснение. «О дамах говорят иначе: попивает. «Попивает» точнее характеризует пьющую женщину. Мужик или иногда выпивает или жрет без просыпа. А попивает – это именно о женщинах». Ее сверстница Зина пришла к ним недавно, а до этого вела три небольших фирмы. Марина посадила ее на зарплату, чтобы высвободить Полинку, которая имела этот участок в качестве общественной нагрузки. При каждой выплате зарплаты бухгалтерию осаждали толпы работников, потому что Зина переплачивала и недоплачивала им каждый раз в шахматном порядке. Потом тратила две недели на исправление ошибок. Полинка наотрез отказалась помогать Зине, так как была занята внедрением бухгалтерской программы, а работа их оплачивалась одинаково. Зина – тугодумка… Вот и сейчас: как взялась резать сухую колбасу, так и не слезла из нее… Пилила один кусочек тоньше, другой – толще, чем нужно, тем не менее, порезала одну лишь колбасу и больше ничего. Так распределила время, что пока дорезала, – все другое было уже готово.
