Назира Раимкулова - Останься со мной навсегда
Кинув вещи на прибрежный песок, разувшись, дети подошли к воде. Волны накатывали маленькими веселыми барашками к их ногам.
— Ой! Она холодная… — засмеялась Бемка. Она стала прыгать и брызгать ногами в сторону Бакыта.
— Видишь, озеро тоже радуется тебе!
— Урааа, я его люблю! — закричала девочка. — Оно такое большое и красивое!
Бакыт побежал вдоль берега и закричал:
— Здравствуй, озеро! Это я! Это мы пришли к тебе в гостиииии!
В этот миг Бакыту показалось, что он самый счастливый человек на свете.
Вдоволь накупавшись, дети вернулись и поблагодарили охранника.
— Спасибо, байке! Мы обязательно, когда к бабушке приедем, расскажем про вас.
— Да, не за что! Озеро — оно же наше, оно же для всех! — заулыбался тот в ответ.
Дети снова вышли к шоссе, и пошли по дороге. Солнце пекло во всю. Асфальтовая дорога, отражая солнечный свет, грозила расплавиться под ногами.
— Когда мы придем к бабушке, вот она обрадуется, — сказал Бакыт сестренке.
— Она, наверное, нас давно уже ждет? Да? — переспросила Бермет вместо ответа.
— Не знаю, наверное…
— Я по маме соскучилась… — Бермет глубоко вздохнула.
— Я тоже… Ну, ничего, скоро приедем домой с бабушкой и заживем вместе! Правда?
— Ага…
Они шли, а их маленькие силуэты таяли вдали, испаряясь, как мираж в пустыне.
* * *Касиет не стала заходить в палату. Она посмотрела на номер палаты и вышла. На стене у приёмного окна висел список пациентов. В девятой палате было две фамилии.
— Султанова и Артыкова, — прочитала Касиет.
Она не стала дожидаться возвращения Урмата и отправилась домой обдумывать, что ей делать и как действовать дальше.
Урмат, выйдя от Нургуль, поехал на автовокзал. Бакас отправил ему по СМС номер и марку машины, на которой должны были приехать дети.
Маршрутка приехала, но детей в ней не было. На вопрос Урмата водитель пожал плечами и сказал, что дети сначала сели, но потом, когда посадка закончилась, их не оказалось. Водитель вернул деньги Урмату и сказал, что ничего не знает.
Урмат не ожидал такого поворота событий. Он позвонил Бакасу. Тот сказал, что сам лично посадил детей в машину и потом поехал на работу. Урмат разозлился на своего друга за безответственность.
Прервав разговор с Бакасом, Урмат стал набирать номер своего старого сотового телефона, и снова голос оператора оповестил о недоступности абонента. Это не на шутку встревожило Урмата: «Что я скажу их матери? Как я посмотрю ей в глаза? И надо же было мне так опростоволоситься! Черт! Что делать?…»
Подумав немного, Урмат снова позвонил Бакасу и сказал ему, чтобы тот дал приметы детей в областное отделение. Затем снова поехал в больницу. Он решил, что раз он заварил эту кашу, ему её и расхлебывать!
Открыв дверь палаты, он поздоровался кивком головы с соседкой Нургуль, которая полулёжа читала какой-то журнал.
Нургуль посмотрела на вошедшего и, видя, что тот стоит в нерешительности, спросила:
— Что случилось?
— Ну, в общем, так, Нургуль… Дети не приехали. Они сбежали! — Урмат ожидал, что женщина начнет кричать. Нургуль молчала, по её щекам текли слёзы. Она лишь тихо смогла выдавить из себя:
— Верните мне детей.
— Да, да, конечно. Я прямо сейчас выеду в Балыкчи и буду искать их. Вы простите меня! Я не знал, что у вас никого нет. Я скажу сестренке своей, она будет приходить. Вы только не волнуйтесь! Они найдутся, Бакыт умный мальчик, я знаю… Я найду их, — Урмату было стыдно и неловко оправдываться перед этой женщиной. Он ненавидел себя за доверчивость и малодушие.
Придя домой, он стал собирать вещи. Наблюдавшая за ним Касиет, подбоченившись, зло спросила:
— Ну, что, уже и переезжать к ней собрался?
— К кому? — Урмат был сосредоточен на сборах.
— К ней! К этой своей, кто там у тебя в больнице!
— Кто? Да ты совсем уже с ума сходишь от своей ревности! — Урмат посмотрел на девушку. — Кто тебе сказал?
— Кто-кто, никто!
Урмат побледнел.
— Ты следила за мной?
Касиет молчала.
— Значит, следила… Знаешь, Кася, это выходит за все рамки. Зачем ты это делаешь?
— Да? А зачем ты меня обманываешь?
— Я тебя не обманываю! И, по-моему, повода для твоей ревности не давал! — отрезал Урмат.
— Ты меня не любишь! Ты просто мною пользуешься! — визгливо крикнула Касиет.
— Я не собираюсь перед тобой оправдываться, — невозмутимо ответил Урмат.
— Ты, ты, ты… — Касиет чуть ли не задыхалась от злости, не находя слова. Она бросилась к шкафу и стала выкидывать свои вещи на пол.
— Ненавижу тебя! Лжец! Циник! Я-то думала, что у нас с тобой семья! — Касиет нервно выдергивала из плечиков свои платья и судорожно запихивала их в чемодан.
— Я тебе ничего не обещал, — горько усмехнулся Урмат.
— Всё! Хватит! Я ухожу! Ищи себе другую дуру! Ты еще в ногах у меня валяться будешь и умолять, чтобы я вернулась! Козёл ты! Вот ты кто!
Не обращая внимания на крики Касиет, Урмат вышел из комнаты. В коридоре он встретил возвращавшуюся из магазина сестренку. Он дал ей адрес больницы, где лежала Нургуль, и попросил, чтобы она ходила к ней каждый день.
Из комнаты доносился истеричный крик Касиет.
Урмат простился с сестренкой и пошел не оборачиваясь.
* * *— А где твои дети были? — спросила Гульмира Джакыповна сочувственно.
— В городе были, — вытирая слёзы, сказала Нургуль. — Меня когда сюда привезли, они со мной были, потом уехали домой, и всё! Больше я их не видела.
— Ну, не плачь, всё будет хорошо, они найдутся еще… — вздохнула Гульмира Джакыповна.
— Да, конечно, всё будет хорошо. Просто я волнуюсь, они ведь еще такие маленькие.
— Сколько им?
— Сыну десять, а дочке пять, — всхлипнула Нургуль.
— Да уж, маленькие, но сын-то у тебя уже, наверное, соображает?
— Он у меня настоящий мужчина! Самостоятельный. Как каникулы начались, он пошел на рынок подрабатывать.
— Как? Такой маленький и работать? — удивилась Гульмира Джакыповна.
— Отца мы своего похоронили три года назад. У нас больше никого нет. Вот и приходится как-то выживать, — Нургуль, вдруг почувствовала благодарность к своей соседке. Ей захотелось выговориться. И она стала рассказывать о своих злоключениях. Гульмира Джакыповна сочувственно кивала и сокрушительно вздыхала, колыша всю кровать.
— Да, не повезло тебе… — сказала после рассказа Гульмира Джакыповна, — сколько тебе сейчас? Сорок?
— Тридцать три, — стыдливо ответила Нургуль.
— Да ты что?! Мда… Потрепала тебя жизнь. Ну да не переживай, всё теперь у тебя должно быть хорошо. Вон, видишь, и этот твой ухажер приходит к тебе…
— Это не ухажер, это наш участковый.
— Ааа, а я сначала подумала, что он тебя на машине сбил, потом подумала, что ухажер, — перевалившись на другой бок, Гульмира Джакыповна вдруг засмеялась: — Ну и что, что участковый, видно же, что парень неплохой, ты его закадри! Только приведи себя в порядок. Давай-ка я тобой займусь! — Гульмира Джакыповна по-хозяйски стала осматривать Нургуль.
— Ой! Эже, что вы! Не надо! Вы же меня плохо знаете… Да и денег у меня нет.
— Да при чём тут деньги! Я что, у тебя их прошу? — гневно посмотрела Гульмира Джакыповна. — Могу я тебе помочь просто так? Могу! Так что, давай, не возражай!
Нургуль промолчала. Ей стало стыдно оттого, что она с самого начала плохо подумала об этой женщине. Сердце её было спокойно за детей, она почему-то внутренне была уверена, что с ними ничего не случится. Она стала наблюдать за воробьем, примостившемся на подоконнике и клевавшим крошки.
Гульмира Джакыповна тем временем стала куда-то звонить.
* * *Балыкчи. Автовокзал встретил Урмата песчаной бурей. Он вышел из такси и направился прямиком к отделению милиции, находившемуся на вокзале.
— Здравствуйте! Старший лейтенант Ботоканов, — Урмат пожал протянутую руку грузного мужчины лет сорока.
— Салам, меня зовут Алтымыш, — мужчина пригласил Урмата присесть.
— Тут вот какое дело, Алтымыш байке, дети пропали у вас тут на вокзале…
— Да? Я что-то не слышал об этом, а когда?
— Утром их на маршрутку посадил Бакас из городского УВД, вы его знаете, наверное?
— А, Бакас, знаю, знаю…
— Так вот, дети в Бишкек не приехали, водитель сказал, что когда он отъезжал, детей уже не было. Значит, они здесь остались.
— Так-так, и с чего мы начнем?
— Бакас уже дал описание детей, у вас оно есть?
— Я еще не смотрел, вот только пришёл, — прапорщик стал копошиться в бумагах, — а, вот, кажется, есть! — он протянул Урмату лист.
Тот бегло прочитал его.
— Надо бы у работников вокзала и водителей поспрашивать о детях.
— Да, конечно, пойдем! — проворно вскочив со стула, прапорщик направился к двери.
