Фиона Хиггинс - Коллекционер стеклянных глаз
Гектор только сжимал кулаки и безуспешно пытался подавить растущий в нем гнев. Доказательств у него теперь было предостаточно: цитрусовый запах, шутка насчет Фитцбэдли, повязка на глазу и форма носа. Последние сомнения отпали: Боврик де Вандолен был Гулливером Трупином, и никакие пижонские костюмы и фальшивые германские акценты не могли это скрыть. А в упаковочной клети наверняка находилось что-то, ранее также принадлежавшее его отцу, и этот факт разозлил Гектора еще больше. Когда троица осушила бокалы и стала обмениваться рукопожатиями, Гектор опять перелез через стену и выскочил на улицу одновременно с бароном, выплывшим из дверей с разрумянившимися щеками и чрезвычайно довольным видом. Кучер небрежно закинул упаковочную клеть на крышу экипажа, и барон раздраженно постучал тростью по мостовой.
— Осторожнее, дорогой мой! — воскликнул он с характерной для его собственной речи отрывистостью. — Там стекло.
Сколько ночей Гектор лежал без сна, представляя себе, как встретит Трупина, виновника всех несчастий отца, и гадая, что он при этом сделает. И вот Трупин был всего в нескольких футах от него. Гектор почувствовал, как со дна его желудка поднимается ярость, все окружающее растаяло как в тумане, он видел только одно: Боврика де Вандолена.
Гектор двинулся к барону. Казалось, ход времени замедлился. Он не знал, что собирается сделать, но непроизвольно стиснул кулаки и до боли сжал зубы.
Боврик, почувствовав присутствие Гектора, повернулся к нему. Он прищурил свой единственный глаз и презрительно скривился при виде наглого оборванца, осмелившегося приблизиться к нему. В тот момент, когда Гектор был уже совсем рядом с бароном, какой-то мотылек выпорхнул из экипажа и сел на рукав Боврика. Тот занес руку, чтобы прихлопнуть его.
— Не надо! — крикнул Гектор, остановившись. Барон опустил руку и взглянул на Гектора.
— В чем дело? — спросил он. — Это же просто моль какая-то. Что такого, если я убью ее?
Гектор тяжело дышал, лицо его горело. Гнев не улегся, но он вдруг понял, что время действовать еще не наступило.
— Это не моль, — ответил он как можно спокойнее. — Это бабочка. Thecla betulae.
— Бабочка? Но ведь почти зима уже.
— Наверное, она пряталась в карете, — сказал Гектор, осторожно пересадив бабочку на свою руку.
Боврик поморщился при прикосновении и с отвращением встряхнул рукав. Но затем выражение его лица изменилось.
— Ты что, разбираешься в бабочках?
— Да, — сухо ответил Гектор. — Я знаю о них все.
— Это очень кстати, — произнес Боврик, поджав губы. — Мне как раз нужен специалист по бабочкам. Ты слышал о леди Мандибл из Визипиттс-холла?
Гектор кивнул. Он чувствовал, что успокаивается, жжение в глазах ослабло. Его поразило, что он чуть было не набросился на барона. Что на него нашло? Средь бела дня (хотя в этой части города он был не столько бел, сколько сер), прямо на улице, перед адвокатской конторой! Помрачение рассудка, да и только.
— Ее светлость леди Мандибл хочет вывести бабочек к ее Зимнему празднику, — продолжал Боврик. — Ты сможешь это сделать?
— Думаю, что смогу, — медленно произнес Гектор.
Дело принимало неожиданный оборот. Надо было воспользоваться этим в своих целях.
— Тогда приезжай в Визипиттс. Я пошлю за тобой экипаж.
Гектор кивнул. Гнев его полностью растаял, вместо него стал созревать план.
Кучер, пристроивший наконец упаковочную клеть на крыше, намекнул, что уже пора ехать. Боврик забрался в карету и высунулся из окна.
— Как тебя зовут, парень? — спросил он, вручив Гектору записку, на которой было указано, где и когда он должен ждать экипаж.
— Гектор Фи… — начал мальчик, но тут же осекся.
Ну не дурак ли он? Чуть не сказал этому типу свою фамилию. Хорошо, если барон не обратил внимания на его заминку.
— Просто Гектор, — договорил он.
Карета тронулась с места. Из окна высунулась рука и бросила на мостовую какой-то круглый предмет, который, вихляя, подкатился к ногам Гектора. Мальчик поднял его. Монетка в один пенс.
— Ну нет, одним пенсом ты не отделаешься, — пробормотал Гектор. — Твоя подлость будет стоить тебе дороже. Намного дороже.
ГЛАВА 13
Поездка с препятствиями
Солнце клонилось к закату, когда Гектор стоял рядом с «Ловким пальчиком», притопывая, чтобы согреться, и потирая руки. Все говорили, что зима будет суровая, и вспоминали тот год, когда Фодус замерз. Гектор тоже помнил это. Ему было тогда пять лет, и отец водил его на реку, чтобы показать редкое зрелище. Гектор думал, что увидит белый лед, но он оказался темно-серым. Предприимчивые торговцы установили на берегу свои палатки и развели костры, на которых жарились каштаны. Было шумно и весело. Гектору, понятно, очень хотелось спуститься на лед, но отец не пустил его, и оставалось только смотреть на других. Гектор помнил, какое выражение лица было у его отца, когда тот наблюдал за людьми, бегавшими по льду. У него тогда мелькнула престранная мысль, что отца, похоже, тоже тянет побегать вместе со всеми.
Воспоминания Гектора были прерваны цоканьем копыт и стуком колес. К нему подъехала карета.
— Хектор? — спросил кучер. — В Визипиттс?
— Да, это я.
— А я Соломон, — отозвался кучер, пристально разглядывая его.
Одежда у мальчишки была, конечно, не ахти, но говорил он как-то чудно — вроде бы и местный, и не совсем.
Соломон чувствовал, что в этом черноглазом отроке таится больше, чем кажется на первый взгляд. Не зря, наверное, барон выслал за ним карету.
— Долго нам ехать? — спросил Гектор, забравшись внутрь.
— Ну-у… — протянул Соломон, нахмурив брови и втянув воздух сквозь зубы. — Зависит от погоды и от дороги. Недавно был дождь, а теперь, того гляди, снег пойдет. Я знаю место в горах — там как раз деревушка, — и если после нее свернуть, то будет короче. Но зимой там не проехать из-за снега.
— Ну и ладно, — отозвался Гектор, закрывая дверь и устраиваясь на сиденье.
Щелкнул кнут, Гектора тряхнуло, и в следующий момент он двинулся прочь из Урбс-Умиды, прочь от Полли, Лотти и своего отца.
Экипаж нельзя было назвать комфортабельным, обычно Гектор ездил на более мягких сиденьях. Но в последнее время он убедился, что можно привыкнуть почти ко всему, и смирился с очередным неудобством. У него было ощущение, что он оставляет позади не одну прошлую жизнь, а целых две — на северном берегу и на южном.
Вскоре надвигающаяся ночь поглотила дневной свет, и Гектор задернул занавески. Мысли его обратились к Боврику и приняли столь кровожадный характер, что сердце начало работать в бешеном ритме. Но он не мог не улыбнуться сквозь сжатые зубы над иронией сложившейся ситуации. «Этот двуличный мошенник, — подумал он угрюмо, — сам накликал беду, пригласив меня в замок».
Между тем они поднимались в гору, воздух становился все холоднее. Гектор поплотнее укутался в отцовский плащ и отдался во власть усталости, накопившейся за день. Все, что осталось у него на память об отце, — это его плащ и кокон на шее.
Он пробудился ото сна, сброшенный на пол внезапным переворачивающим все внутренности толчком. «Tarti flammis!» — выругался Гектор и сел опять на скамейку, вцепившись в нее руками, но чуть не слетел с нее вторично при следующем не менее мощном сотрясении. Опасения кучера были не напрасны: недавние грозы разворотили дороги.
Внезапно один за другим последовали громовой удар, оглушительный треск и жуткий скрежет рвущегося металла. Карету резко занесло влево, и она опрокинулась на бок. Когда все затихло, Гектор кое-как поднялся на ноги. Он был в шоке, но обошлось без травм. Прихватив свою сумку, он выбрался наружу через дверь, которая была теперь у него над головой. Соломон стоял на дороге, ругаясь на чем свет стоит.
— Колесо отвалилось, — сказал он, выпрягая лошадей. — Но тут совсем недалеко до деревни — там карету починят.
И вот при призрачном свете ущербной луны под аккомпанемент цокающих лошадиных копыт Гектор и Соломон стали подниматься верхом бок о бок на крутой холм. Вскоре показались огоньки деревни, и Гектор заметил у дороги большой плоский камень с выбитой на нем надписью: «Пагус-Парвус».
— Пагус-Парвус, небольшое селение в Муаровых горах, — пробормотал Гектор себе под нос фразу из учебника. Его бывший учитель был бы доволен.
— Здесь нам помогут, — сказал Соломон с облегчением, — и дадут чего-нибудь горячего.
Залитая луной улица шла в гору гак круто, что Гектор живо представил себе, как деревенские жители пробираются по ней, цепляясь за оконные рамы, чтобы не скатиться вниз. Они спешились около трактира «Маринованный пескарь» и отдали поводья мальчишке, который выбежал, услышав их. Гектор прошел вслед за Соломоном в трактир, где они сразу окунулись в волны теплого воздуха и громкого смеха. Трактирщик протирал — или, по крайней мере, вытирал — стакан за стойкой бара. При виде прибывших он воскликнул:
