Мортон Ру - Волна
Еще одной неожиданностью стал так называемый школьный лузер Роберт Биллингс. Впервые в жизни Роберт был как все — членом коллектива. Никто больше над ним не насмехался, никто его не притеснял. И перемена, которая произошла в самом Роберте, была весьма заметна! Он не только внешне преобразился — он стал активным в классе! И это касалось не одной лишь истории. Кристи говорила, что тоже заметила это на своих уроках музыки. Роберт стал просто другим человеком! Прекращение «Волны» может означать для Роберта возврат к роли недоумка и лишит его единственного шанса выбиться в люди.
А другие участники «Волны»? Будет ли справедливо по отношению к ним прекратить эксперимент сейчас? — думал Бен. Ведь они могут так и не узнать, чем всё это должно было закончиться. А он лишится возможности привести их к логическому завершению…
Тут Бен остановился. Минуточку! А разве он их куда-то ведет? Это был всего лишь лабораторный опыт — дать ученикам ощутить, какова была жизнь в нацистской Германии. Росс улыбнулся про себя. — Эк, куда меня занесло, — подумал он и пошел дальше.
Дверь в кабинет директора была открыта, и, заметив Бена Росса в приемной, Оуэнс приветствовал его волнообразным движением руки.
Бен смутился. По пути сюда он настроился получить от директора выговор, а вместо этого нашел старика в прекрасном расположении духа.
Директор Оуэнс был очень высок — больше метра и девяноста сантиметров ростом — и почти совсем лыс, если не считать пучков волос над ушами. Другой его особенностью была курительная трубка, неизменно торчащая у него во рту. Когда директор бывал рассержен, его густой бас мог внушить религиозный трепет самому закоренелому атеисту. Но сегодня Бену, похоже, нечего было бояться.
Директор Оуэнс сидел, положив на угол стола ноги в больших черных ботинках.
— Отличный костюм! — сказал он, окинув Бена взглядом. Самого Оуэнса никогда не видели в школе Гордона одетым менее чем в тройку, даже на субботнем футбольном матче.
— Спасибо, сэр, — вздрогнул Бен.
Директор улыбнулся:
— Я никогда раньше не видел вас в этом костюме.
— Э-э-э… Да, это для меня нечто новое, — подтвердил Бен.
— Уж не связано ли это с «Волной»? — поднял директор одну бровь.
Бен прочистил горло:
— Ну, в общем, да… Связано.
Директор наклонился вперед.
— Ну-ка, Бен, расскажите мне, что всё это значит, — попросил он. — Что за переполох вы устроили в школе своей «Волной»?
— Я очень надеюсь, что это хороший переполох, — ответил Бен.
Директор поскреб подбородок.
— Судя по тому, что я слышал, действительно хороший. А вы слышали что-то иное?
Бен понял, что должен успокоить директора. Он отрицательно мотнул головой:
— Нет, сэр, я ничего не слышал.
Оуэнс кивнул:
— Итак, я весь внимание.
Бен набрал в легкие воздух и заговорил:
— Это началось несколько дней назад на моем уроке истории в старшем классе. Мы смотрели фильм о нацизме и…
Когда он закончил свой рассказ о «Волне», директор уже не выглядел таким веселым, как раньше, но и неудовольствия (его-то Бен и опасался больше всего) не выражал. Он вынул изо рта трубку и постучал ею о пепельницу, выбивая.
— Должен сказать, что это весьма необычно, Бен. Вы уверены, что ребята не отстают в учебе?
— Напротив — опережают! — ответил Бен.
— Но в этом участвуют ученики не только вашего класса! — заметил Оуэнс.
— Никаких жалоб не было! — сказал Бен. — Кристи говорит, что тоже заметила на своих уроках улучшение, связанное с «Волной».
Бен слегка преувеличил, чтобы успокоить директора, который начал проявлять чрезмерную озабоченность «Волной».
— И все же, Бен, мне не нравятся все эти девизы и салюты, — нахмурился директор.
— Вам не о чем беспокоиться, это всего лишь элемент игры. И, кроме того, Норм Шиллер…
— Да, знаю уже, — оборвал его Оуэнс. — Вчера он захлёбывался здесь от восторга, рассказывая, как «Волна» буквально развернула его команду на сто восемьдесят градусов. Можно было подумать, что он только что заполучил шесть будущих обладателей «Heisman Trophy»[7]. Если честно, я хотел бы видеть, как они разгромят Кларкстаун в субботу. — Минутку помолчав, директор продолжил: — Но не это меня заботит, Бен. Меня заботят ученики. Неизвестно, чем может закончиться вся эта затея с «Волной». Я знаю, что вы не нарушили никаких законов, но всему есть предел.
— Я все прекрасно понимаю! — заверил его Бен. — Будьте спокойны: этот эксперимент не может зайти дальше, чем я ему позволю. В основе «Волны» лежит желание группы следовать за своим лидером. И пока я в этом участвую, уверяю вас, процесс не выйдет из-под контроля!
Оуэнс набил трубку свежим табаком и раскурил ее, на мгновение скрывшись в облачке дыма, пока он обдумывал слова Бена.
— О-кей, — сказал он. — По правде говоря, это настолько отличается от всего, что у нас тут когда-либо было… Даже не знаю, что и думать! За этой затеей нужен глаз да глаз! И уши тоже держите открытыми, Бен! Помните, вы втянули в этот, как вы его называете, эксперимент, юных и впечатлительных детей! Мы иногда забываем, что они еще слишком молоды, и у них еще не выработался тот критический взгляд на вещи, который, как мы надеемся, у них когда-нибудь появится. Если за ними не следить, они способны зайти слишком далеко. Вы меня поняли?
— Да, конечно.
— Вы обещаете, что у меня под окнами не возникнет внезапно демонстрация родителей, кричащих, что мы внушаем их детям вредные идеи?
— Обещаю, — ответил Бен.
Директор Оуэнс кивнул.
— Хорошо. Не могу сказать, что я в восторге от всего этого, но до сих пор у меня не было повода в вас сомневаться, Бен.
— Не будет и впредь, — заверил тот.
Глава 11
Войдя в редакцию, Лори едва не наступила на обыкновенный белый конверт. Наверное, кто-то просунул его под дверью рано утром или накануне вечером. Лори подняла конверт и закрыла за собой дверь. Внутри лежал исписанный от руки листок. К нему была прикреплена записка:
Дорогие редакторы!
Это заметка для «Вестницы „Гордона“». Не пытайтесь узнать мое имя — вам это не удастся. Не хочу, чтобы мои друзья или другие ребята узнали, что это написал я.
Лори насторожилась и стала читать заметку. Вверху анонимным автором было выведено заглавие:
Добро пожаловать в «Волну», иначе…
Я юниор в школе «Гордон». Дня три-четыре назад мы с друзьями услышали про эту «Волну», в которую вступили все старшие классы. Нам стало интересно. Вы же знаете — юниоры всегда хотят быть как сеньоры.
Мы пошли к мистеру Россу на урок посмотреть, что там и как. Некоторым из нас понравилось то, что мы там услышали, другим — не очень. Мне это показалось дурацкой игрой.
Когда урок закончился, мы хотели уйти. Но тут нас остановил один парень, сеньор. Я его не знаю, но он сказал, что учится в классе мистера Росса, и спросил, хотим ли мы вступить в «Волну». Двое из моих друзей сказали да, двое других сказали, что не знают, а я сказал, что не хочу.
Этот сеньор стал нам рассказывать про «Волну», как это здорово. Он сказал, чем больше народу вступит в «Волну», тем лучше она будет. Он сказал, что почти все сеньоры школы вступили и большинство юниоров тоже.
Довольно скоро те два моих друга, которые сначала сказали, что не знают, передумали и сказали, что хотят вступить. Тогда сеньор спросил меня: «Ты не хочешь быть с друзьями?»
Я сказал, что они останутся моими друзьями, даже если я не вступлю. Он стал допытываться, почему я не хочу вступать. Я сказал, что мне просто не хочется.
Тогда он сошел с ума. Он сказал, что очень скоро члены «Волны» не захотят дружить с теми, кто в нее не вступил. Он сказал, что я растеряю всех друзей, если не вступлю. Думаю, он пытался меня запугать.
Но это обратилось против него самого. Один из моих друзей сказал, что не понимает, прочему кто-то обязан вступать, если он этого не хочет. Другой мой друг его поддержал, и мы ушли.
Сегодня я обнаружил, что трое из моих друзей вступили после того, как с ними поговорили другие сеньоры. Я встретил в коридоре того сеньора из класса мистера Росса, и он спросил, вступил ли я уже. Я сказал, что нет и не собираюсь. Он сказал, что если я не вступлю сейчас, потом может быть слишком поздно.
Я только хочу узнать: слишком поздно для чего?
Лори сложила листок и засунула его обратно в конверт. Ее мысли о «Волне» начали приобретать чёткие очертания…
Выйдя из кабинета директора, Бен увидел, что несколько человек вешают в коридоре большой транспарант с эмблемой «Волны». Это был день сбора болельщиков — или сбора «Волны»? — Росс уже и сам точно не знал… Теперь народу в коридоре прибавилось, и Бену то и дело приходилось отвечать на салют. «Если так пойдет и дальше, я рискую остаться без руки», — подумал он.
