Джеймс Парди - Малькольм
— Я почти ни с кем не разговаривал со времени исчезновения или смерти моего отца. Тогда-то мистер Кокс попытался ввести меня в жизнь и в людской круг.
— Мистер Кокс! — Жерар вскинул руки.
— Смерть отца оставила меня…
— Именно! — перебил Жерар. — Поездка с нами за город — это как раз то, что вам нужно.
Но в голосе миллиардера не было уже убеждения или чувства. Взамен послышались колебание и грусть.
— Мы будем вам за отца и за друзей, — наконец сказал Жерар. Он подошел к Малькольму и хотел было положить руку на плечо мальчику, но передумал и дал руке упасть благословляющим жестом.
— По крайней мере, подумайте об этом, — попросил Жерар.
— Я подумаю, — обещал Малькольм.
— И не будьте таким печальным, — посоветовал ему Жерар. — Я, конечно, ничего не знал о скамье, иначе я подбирал бы слова осторожнее.
— Не нужно извиняться, Жерар Жерар, сэр.
— Спасибо, — ответил старший собеседник.
— Я вам так благодарен за визит, — подхватил Малькольм. — Пожалуйста, не говорите никому, что я вам сказал здесь. Понимаете, мистер Кокс знает обо мне все, хотя я не говорил ему ни слова. Он просто знает. Как астролог, понимаете…
Жерар на это не ответил, и стал говорить о возможном визите Малькольма.
— Вы должны дать знать мадам Жерар как можно скорее. Мы надеемся уехать очень скоро, и нам нужно включить вас в свои расчеты.
— Я посвящу этому вопросу безраздельное внимание, — пообещал Малькольм.
— Именно так вы и должны поступить, — ответил Жерар. — Утро вечера мудренее, как говорится.
Малькольм зевнул.
— Доброй ночи, — пожелал Жерар, — и помните, вы наш.
Малькольм сказал «Спокойной ночи» и открыл Жерару дверь в длинный коридор с серым ковром. — Спасибо, сэр, и доброй ночи.
Мои дела окончены
Малькольм проспал до двух часов дня из-за позднего визита Жерара Жерара, так что встреча с мистером Коксом представлялась невозможной. Малькольм добрался до скамьи только около четырех и понял, что астролог был здесь раньше и уже ушел.
Тогда Малькольм решительно зашагал к Кермиту, репетируя по пути, как он опишет лилипуту историю о вчерашнем посетителе.
Малькольм не был всерьез удивлен, когда, войдя в мастерскую, застал там Кермита и мистера Кокса, поглощенных крайне интимным tête-à-tête. Они оба выглядели несколько виновато, когда увидели Малькольма, вероятно, потому что говорили о нем.
— Где вы были в назначенный час? — мистер Кокс накинулся на Малькольма. — Я ждал вас чуть ли не десять минут!
— Вы о том, что меня не было на скамье? — переспросил Малькольм несколько безразлично; он чувствовал себя гораздо крепче после приглашений Жерара Жерара.
— У кого здесь еще есть скамья? — выкрикнул мистер Кокс.
— Я не помню, чтобы я придерживался регулярных часов или назначал встречи кому бы то ни было, — сказал Малькольм и вспомнил в этот момент, что лишь несколько дней назад мадам Жерар назвала его «принцем». Он вообразил, будто его речь и манера должны были показаться Кермиту и мистеру Коксу истинно королевскими.
Но мистер Кокс и Кермит смотрели на него холодно и даже критически.
— Вчера у меня был поздний посетитель, — Малькольм обращался сейчас к Кермиту. — На этот раз я позаботился и о тебе, Кермит, — добавил он.
— Занятый малый, — отреагировал Кермит все еще прохладно, но без настоящей иронии.
— Уж не хотите ли вы показать нам этими жестами и речами, что более в нас не нуждаетесь? — процедил мистер Кокс, игнорируя новости о позднем посетителе Малькольма. Он полностью проник в психологию мальчика.
Малькольм был удивлен неприятным тоном мистера Кокса. Он знал, что мистер Кокс был субъектом нелегким, но не подозревал, что его голос может стать теле омерзителен.
— Кому ты рекомендовал меня? — Кермит пропустил мимо ушей вопрос мистера Кокса и вернул разговор к посетителю Малькольма. — Не могу дождаться.
— Как я сказал, у меня был необычный посетитель, — снова начал Малькольм. — Точнее, мне следовало сказать, что у меня был первый посетитель с тех пор, как мой отец пропал или умер. Раньше единственным моим посетителем был отец, не считая чистильщиков обуви и хозяев гостиниц.
— Как вы повторяетесь, дорогой Малькольм, — мистер Кокс перевел взгляд на потолок, а Кермит деликатно откашлялся.
— Каким холодным презрительным человеком вы умеете быть иногда, мистер Кокс, — отметил Малькольм.
— Так! Так! — выкрикнул мистер Кокс. Кермит широко улыбнулся: мистера Кокса впервые критиковали в глаза, пусть за спиной он не удостаивался ничего, кроме критики.
— А еще несколько дней назад мистера Кокса осудили в Замке. Мадам Жерар, — уведомил их Малькольм.
— Что меня осуждает мадам Жерар, это для меня не новость, — подхватил мистер Кокс. — Женщина, которая обязана мне своим успехом, конечно, должна часто порочить меня, хотя бы ради того, чтобы чувствовать, будто ее жизнь — это только ее заслуга.
— Разве это не ее заслуга? — встревожился Малькольм.
— А как вам показалась мадам Жерар, дорогой Малькольм? — поставил вопрос мистер Кокс.
— Но я не хотел рассказывать вам сегодня о вечере у мадам Жерар, — перебил Малькольм. — Это было бы к месту утром, на скамье, но…
— Тогда о чем же вы хотите рассказать? — спросил мистер Кокс.
— Как о чем? О посетителе, старый вы… — Кермит осекся, прежде чем произнести известное слово, и рассмеялся, потому что нашел наконец в Малькольме поддержку против долгой тирании мистера Кокса.
— Возможно, мне стоит отложить эту историю до того времени, когда мы с Кермитом останемся наедине, — отважился сказать Малькольм.
— Вы скажете все, что вам есть сказать, здесь и сейчас. И не надо нам этих юношеских соплей и уловок, — приказал мистер Кокс.
— Ваши манеры меня не пугают нисколько, — храбро ответил мальчик мистеру Коксу.
— Всем, что у вас есть, всем, что мы обсуждаем сейчас целыми днями, — начал мистер Кокс, — вы обязаны мне. Постарайтесь помнить об этом, когда чувствуете себя особенно горделиво и привольно!
— Мы будем слушать приключение Малькольма, или мы будем обсуждать наши обязательства перед вами, сэр? — обратился Кермит к мистеру Коксу.
— Вот что произошло, — доложил Малькольм без дальнейших проволочек, — вчера в полночь меня посетил Жерар Жерар, лично.
Мистер Кокс и Кермит были слишком ошеломлены, чтобы отреагировать сразу.
Когда сам мистер Кокс не смог собраться и прокомментировать сообщение мальчика, Кермит, после некоторой внутренней борьбы, промолвил:
— Полностью ли ты отдаешь себе отчет в том, какая честь тебе оказана, Малькольм?
— Честь? — повторил Малькольм, всерьез пытаясь понять Кермита.
— Какой он вообще может дать отчет! Какое там полностью! — пробурчал мистер Кокс, красный и раздраженный.
— Малькольм! — воскликнул Кермит, подойдя к сидящему мальчику. Он с силой схватил его за руку, будто разговаривая с глухонемым. — Жерар Жерар — миллиардер, творец президентов, друг королей, МАГНАТ!
— Друг королей? — Малькольм ухватился за одну эту фразу.
— Он сотрапезник коронованных особ, исследователь Африки и поэт!
— Поэт? — Малькольм был этим озадачен и не слишком заинтригован.
— Первый человек нашего времени, — заключил Кермит.
Затем, повернувшись к астрологу, лилипут безнадежно констатировал:
— Профессор Кокс, он не впечатлен.
— Чего вы от него ожидали, — мистер Кокс был вне себя. — У него было всего три адреса, и я совсем не ожидал от него сейчас такого рывка. А может быть, никогда… Жерар Жерар!.. это так преждевременно…
— Вы злитесь оттого, что Жерар приходил ко мне, — закричал Малькольм, поднимаясь. Он внезапно почувствовал, что его предали.
— Почему он называет Жерара по имени? — остолбенело отметил Кермит.
— Не смешите нас, Малькольм, — отругал его мистер Кокс за предположение, что они сердятся. — Злы на вас! Сядьте сейчас же, — и астролог издал звук вроде хрюка.
— Ради Бога, расскажите нам, что произошло, — попросил Кермит. Неверие все еще боролось в нем с удивлением.
— Ну… ничего не произошло, — ответил Малькольм. Мальчик почти согласился теперь, что мистер Кокс, вероятно, прав, и что сам он ничего не понял, и что визит Жерара если не приснился ему, то свелся к тому, что магнат вошел в его комнату и вышел.
— Вы хотите сказать, что Жерар Жерар просто заглянул к вам без всякой цели? — возопил мистер Кокс.
— Была полночь, — начал Малькольм, — и я лежал в халате и слушал свои раковины из южных морей.
— Гм, — произнес мистер Кокс.
— И вдруг Жерар Жерар позвонил сказать, что он хочет увидеть меня.
— Я бы отдал десять лет жизни за такую честь, — пообещал Кермит.
