Харуки Мураками - TV-люди
— И преуспел.
— В общем,— сказал он.
А затем несколько смущенно вздохнул. И посмотрел на меня как на соучастника в какой-то интриге.
— По сравнению с моими сверстниками, наверное, у меня значительно больший доход. С практической точки зрения,— сказал он и опять погрузился в молчание.
Я понимал, что рассказ на этом не закончен, поэтому, ничего не говоря, спокойно ожидал продолжения.
— После этого я долго не встречал Фудзисава Ёсико,— продолжил он,— долго. Окончив университет, я устроился в одну торговую фирму. Проработал там почти пять лет. Жил и за границей. Каждый день сплошная работа. Через два года после окончания университета я узнал, что она вышла замуж. Мама мне рассказала. Я не спрашивал за кого. Первое, что я подумал, когда услышал о ее замужестве,— правда ли она оставалась девственницей до свадьбы. Вот что первое пришло в голову. Потом стало немного грустно. А на следующий день еще грустнее. Я почувствовал, что многое пришло к концу. Словно за спиной навечно закрылась дверь. Ну, это естественно. Я же по-настоящему ее любил. Мы с ней встречались около четырех лет. Я ведь, по крайней мере, и о браке с ней думал. Она занимала важное место в моей юности. Естественно, что мне стало грустно. Но в то же время я подумал: хорошо, если она стала счастливой. Правда, так и подумал. Ведь я, как бы сказать, все-таки беспокоился за нее. В ней было что-то хрупкое.
Официант поставил мою тарелку. А затем привез столик с десертами. Я отказался от десерта и заказал кофе.
— Я женился поздно. Мне тогда было уже тридцать два. Поэтому, когда Фудзисава Ёсико позвонила, я еще был холост. Мне, кажется, было тогда двадцать восемь. Выходит, почти десять лет назад. Я ушел из фирмы, в которой работал прежде, и только-только начал свое дело. У отца взял денег под заклад, влез в долги и открыл маленькую фирму. Я взялся за дело, решив, что рынок импортной мебели дальше будет непременно только расти. Однако ведь это с любой вещью так, сначала ничего не идет гладко. Поставки запаздывали, товары оставались нераспроданными, росли цены на складское хранение, возврат долгов поджимал — в то время, сказать по правде, я так устал, что начал терять уверенность в себе. И вот в такой момент она позвонила. Не знаю, откуда она узнала мой номер. В восемь вечера раздался звонок. Я сразу узнал голос Фудзисава Ёсико. Такое ведь не забываешь. Он был таким родным. Я стал слабым, но как же хорошо в трудный момент услышать голос бывшей девушки.
Он внимательно всматривался в поленья в камине, словно силился что-то вспомнить. Оглянувшись, я заметил, что ресторан полон людей. Голоса, смех, бряцанье посуды наполнили это заведение. Похоже, что большинство посетителей были местными. Многие звали официантов по именам: Джузеппе! Паоло!
— Не знаю от кого, но она знала обо мне все от и до. И то, что я холост, и то, что долго работал за границей. И то, что год назад ушел с работы и начал свое дело. Все знала. Все в порядке, ты-то точно справишься. Будь уверен, сказала она мне. У тебя все получится. Не может такого быть, чтобы не получилось. Я был очень рад. Этому нежному голосу. Я смогу, подумал я вновь. Ее голос напомнил о той уверенности, которая у меня была прежде. Я подумал: пока реальность остается реальностью, я обязательно смогу пробиться. Этот мир для меня,— сказал он и рассмеялся.— А затем я спросил ее. Какой у нее муж, есть ли дети, где она живет. У нее не было детей. Сказала, что муж на четыре года старше, работает в телевизионной компании. Директором. Наверное, много работает, сказал я. Много, так, что некогда детей сделать, сказала она. И рассмеялась. Она жила в Токио. В квартире на Синагаве. Я в то время жил в Сироганэдай. Пусть не самые близкие соседи, но всего равно недалеко. Удивительно, сказал я. Вот такой был у нас разговор. Мы рассказали друг другу все, что в такой ситуации скажет пара, встречавшаяся в старших классах. Немного сумбурно, но все равно здорово. В результате мы поговорили, как старые друзья, которые когда-то давно расстались и разошлись разными дорогами. Я давно не разговаривал так искренне. Говорили мы довольно долго. А когда сказали друг другу все, что должны, повисло молчание. Как бы объяснить… такое очень глубокое молчание. Такое молчание, что, если закрыть глаза, всплывают различные образы.
Какое-то время он рассматривал свои руки на столе. А затем поднял голову и посмотрел на меня.
— Если бы мог, я хотел бы закончить разговор на этом. Что-то вроде спасибо, что позвонила, здорово было поболтать. Ты понимаешь?
— С точки зрения реализма это было бы самым реалистичным,— подтвердил я.
— Однако она не повесила трубку. А пригласила меня к себе. Не зайдешь ли? Муж в командировке, и одной скучно, сказала она. Я не знал, что ответить, поэтому молчал. Она тоже молчала. Наше молчание тянулось какое-то время. А затем она сказала: «Я помню обещала переспать с тобой». Она сказала: «Я помню, что обещала переспать с тобой».
Некоторое время он не понимал смысла этих слов. А затем вспомнил, как она когда-то вдруг сказала, что может переспать с ним после того, как выйдет замуж за другого. Он это помнил. Однако никогда не думал, что это было обещание. Он думал, что ее слова были вызваны неразберихой в ее голове. Она запуталась, перестала понимать, что к чему, и вот такое вдруг ляпнула.
Однако выходит, что она не запуталась. Для нее это было обещание. Четкая клятва.
На мгновение он потерял ориентиры. Что правильнее будет сделать, он не знал. Растерявшись, оглянулся по сторонам. Однако рамок нигде не было. Ничто больше не управляло им. Конечно, он хотел быть с ней. Нечего и говорить об этом. После того как они расстались, он столько раз представлял, что спит с ней. Когда у него была другая девушка, он в темноте не раз представлял себе это. Ведь он даже никогда не видел ее обнаженной. Все, что он знал о ее теле,— ощущение на кончиках пальцев, когда те погружаются между ног. Она даже не снимала белья.
Однако он понимал, что переспать с ней в такой момент было бы опасно. Возможно, это многому повредит. Он не хотел еще раз теребить и пробуждать то, что оставил в темноте прошлого. Это, чувствовал он, было бы неправильно. В таком поступке есть элементы нереальности, они несовместимы с ним.
Однако, конечно же, он не мог отказаться. Как бы он смог отказаться? Это же вечная сказка. Чудесная сказка, которая может сбыться, вероятно, лишь раз в жизни. Его красивая подруга, которая была рядом с ним в то время, когда он был так раним, говорит, приезжай ко мне прямо сейчас, потому что я хочу с тобой спать. Она живет совсем недалеко. И между ними — мифическое обещание, которым они обменялись давным-давно в глубоком лесу.
На некоторое время он закрыл глаза и ничего не говорил. Он почувствовал, что потерял слова.
— Алло,— спросила она,— ты там?
— Да,— сказал он.— Хорошо. Я сейчас выхожу, думаю, через полчаса максимум буду. Говори адрес.
Он записал название их дома, номер квартиры и телефон. А затем поспешно побрился, переоделся, поймал такси и направился к ней.
— А что бы ты сделал? — спросил он меня.
Я покачал головой. На такой сложный вопрос так просто и не ответишь.
Он рассмеялся и посмотрел на свою чашку кофе.
— Я бы хотел, чтобы мне не пришлось давать ответа. Но так не получилось. Я должен был принять решение в тот самый момент. Ехать или не ехать. Одно из двух. Никакого промежуточного решения. И я поехал к ней домой. Постучался в дверь ее квартиры. Подумал, хорошо бы, чтобы ее там не оказалось. Однако она была там. Красива, как и раньше. Обворожительна, как и раньше. И так же приятно пахла, как и раньше. Мы выпили с ней, поговорили о старых временах, послушали старые пластинки. А как ты думаешь, что было дальше?
Я мог только гадать. И сказал, что могу только гадать.
— Когда-то давно, совсем еще ребенком я читал одну сказку,— сказал он, смотря на противоположную стену ресторана.— Я не помню содержания. Помню хорошо только последнюю строчку. Потому что в первый раз мне попалась сказка с таким странным концом. Вот так она кончалась. «После того как вся эта история закончилась, король и все его придворные рассмеялись, надрывая себе животики». Тебе не кажется, что это какой-то странный конец?
— Кажется,— сказал я.
— Хорошо бы вспомнить, что там была за история, но вспомнить никак не могу. Ничего не помню, кроме этой удивительной последней строчки. «После того как вся эта история закончилась, король и все его придворные рассмеялись, надрывая себе животики». Какое же там было содержание?
К этому времени мы уже допили кофе.
— Мы обнялись,— сказал он,— однако не переспали. Я не снимал с нее одежды. Так же как и тогда, мы пользовались только пальцами. Казалось, что так лучше всего. Кажется, она тоже думала, что так лучше.
Ничего не говоря, мы долго занимались петтингом. То, что мы должны были понять, мы могли понять только так. Думаю, что раньше все могло бы быть подругому. Думаю, что если бы мы занимались тогда обычным сексом, то могли бы больше узнать друг друга. А может, при помощи этого смогли бы стать счастливее. Но это все уже закончилось. Все уже запечатано и заморожено. Уже больше никто не сможет это распечатать.
