Франсуаза Саган - Ангел-хранитель
– Вы знаете, Дороти, как я вас уважаю. Да-да, еще ребенком, увидев в том фильме… Как же он назывался… И потому хочу вас предупредить. О Льюисе ходят странные слухи.
– Что?!
Я похолодела. Наверное, мой вопрос прозвучал как вопль.
Она улыбнулась:
– Как он вам дорог! И правда, он просто обворожителен.
– Между нами ничего нет, – прервала я. – Так что за слухи?
– Ну, в общем, люди говорят… вы ведь знаете нашу публику… Они говорят, что Пол, вы и он…
– Что – мы, что – Пол, я и он?
– Вы всюду бываете с ними обоими, поэтому невольно…
Тут до меня дошло, о чем речь, и я вздохнула с облегчением.
– Только-то? – улыбнулась я весело, как если б речь шла о детских шалостях (по сравнению с чудовищной правдой такая оргия и впрямь представлялась мне школьной забавой). – И это все? О, какие пустяки.
Глория совсем сбилась с толку, я оставила ее и пошла в сад проверить, не успел ли Льюис в паузе между парой бутербродов прирезать кого-нибудь, кому не глянулись мои блестки. Нет, он вежливо беседовал с одной из голливудских кумушек. Успокоенная, я поспешила окунуться в атмосферу праздника: вечеринка и впрямь на диво удалась.
Я повстречала несколько бывших поклонников. Они ухаживали за мною напропалую, хвалили мое платье и цвет лица. Я начинала верить, что нет лучшего средства помолодеть, чем перенести печеночный приступ. У меня, кстати, всегда сохраняются хорошие отношения с прежними любовниками. При встречах они всем видом показывают, как сожалеют, что мы расстались, говорят что-то вроде: «Ах, Дороти, если б вы только захотели тогда…», тонко намекают на общие воспоминания – только я не всегда могу припомнить, о чем речь. Увы, с годами память слабеет.
Пол издали наблюдал, как я резвлюсь, и слал мне улыбки. Раз или два я встретилась взглядом с Льюисом. Похоже, Глория взялась за него всерьез. Но меня это мало трогало. Хотелось просто веселиться, мне и так порядком досталось в предыдущие дни. Я хотела пить шампанское, вдыхать запахи калифорнийской ночи, слышать смех этих милых, и простых, и красивых голливудских мужчин, которые, сколько мне известно, никогда не убивали, разве что на экране.
Когда час спустя Пол подошел ко мне, я была весела, как пташка божия, и слегка пьяна. Рой Дердридж, король вестернов, как раз жалобно вспоминал, как я загубила его жизнь четыре не то пять лет назад. Воодушевленный воспоминаниями и разгоряченный немыслимым количеством поглощенного мартини, он бросил на Пола весьма воинственный взгляд. Но Пол и бровью не повел. Он взял меня под руку и отвел в сторонку.
– Тебе весело?
– Безумно. А тебе?
– Мне даже издали приятно глядеть, как ты веселишься.
Нет, это не мужчина, а просто чудо! Я решила завтра же выйти за него замуж, раз уж ему так хочется. И только мое давнее правило – никогда не говорить вслух о принимаемых на ночь глядя решениях – не дало мне тотчас же сообщить ему об этом. Вместо того я в тени магнолий поцеловала его в щеку.
– А как там наш мальчик?
Пол засмеялся:
– Глория таращится на него, как собака на кость, просто ни на шаг не отходит. Похоже, за его будущее можно не волноваться.
«По крайней мере, если он не убьет метрдотеля», – промелькнуло у меня. Я решила сама посмотреть, как там у него дела. Но не успела: у бассейна поднялся шум, раздались крики, и я почувствовала (как пишут в романах), что волосы у меня на голове встали дыбом, хотя и были покрыты лаком.
– Что случилось? – спросила я слабеющим голосом. Но Пол уже бежал к столпившимся у бассейна. Я закрыла глаза. Когда я их открыла, Льюис стоял возле меня с совершенно спокойным видом.
– Умерла бедная Рена Купер, – бесстрастно сообщил он.
Рена Купер – та самая кумушка, с которой он беседовал час назад. Конечно, язычок у нее был не из ангельских, но среди себе подобных она была далеко не самой худшей.
– Вы же поклялись, поклялись! – накинулась я на Льюиса.
Он удивленно посмотрел на меня:
– Вы о чем?
– Вы поклялись, что не будете убивать без спроса. Вы подлый, бессовестный… просто закоренелый убийца, безответственная личность! Мне стыдно за вас, Льюис, я вас боюсь.
– Но это не я.
– Рассказывайте кому другому, – едко бросила я, погрозив ему пальцем, – не мне! Кто же тогда, по-вашему?
Тут вернулся Пол, выглядевший слегка огорченным. Он взял меня под руку и стал расспрашивать, отчего я так бледна. Льюис смотрел на нас, едва сдерживая улыбку. Мне захотелось его ударить.
– У бедной Рены опять случился сердечный приступ, уже десятый за этот год. Врачи оказались бессильны: она слишком много пила, хотя ее предупреждали.
Льюис развел руками с лукавой улыбкой, как незаслуженно оклеветанный. А я внезапно поняла, что теперь всякий раз, узнав о чьей-то смерти, буду думать, не его ли это работа.
Понятное дело, остаток вечера был скомкан. Рену увезла «Скорая помощь», остальные быстро разъехались. Мы с Льюисом тоже отправились домой. Я чувствовала себя совершенно подавленной. Дома Льюис с покровительственным видом налил мне стакан минеральной воды и посоветовал поскорее лечь. Я безропотно подчинилась. Невероятно, но мне было стыдно. Странная все-таки вещь мораль – такая зыбкая, что я, верно, так и умру, не составив о ней твердого представления. И умру я, несомненно, тоже от сердечного приступа.
Глава 13
И наступил период восхитительного затишья. Три недели прошли гладко, без всяких происшествий. Мы все работали, а по вечерам частенько ужинали дома втроем.
Однажды мы вместе отправились на побережье. У приятеля Пола было бунгало километрах в пятидесяти от города, и мы решили провести там уик-энд. Стояла прекрасная погода. Домик прилепился на почти отвесной скале, и к морю надо было спускаться по узенькой козьей тропке. В тот день штормило. Мы с Льюисом купаться не пошли, нам было лень. Мы предпочитали смотреть, как это проделывает Пол. А ему хотелось выглядеть спортсменом. Многие хорошо сохранившиеся мужчины его лет любят строить из себя суперменов. Это чуть не довело его до беды.
Он плавал метрах в тридцати от берега, пижоня своим элегантным кролем, как вдруг ему стало плохо. Тем временем мы с Льюисом, облачившись в халаты, похрустывали на террасе тостами. Снизу, от моря, до нас донесся слабый зов о помощи. Я увидела, как рука Пола взметнулась над водой и огромная волна накрыла его с головой. Я вскрикнула и бросилась к тропе. Но Льюис уже скинул халат и прыгнул в воду с восьмиметровой высоты, рискуя размозжить голову о камни. Он подхватил Пола, и через пару минут оба были на берегу. Пола рвало соленой водой, я растерянно похлопывала его по спине. Случайно я подняла глаза на Льюиса, он стоял совершенно голый. Видит Бог, то был далеко не первый мужчина, которого мне случилось видеть в чем мать родила, но тут я покраснела. Наши взгляды встретились, он вскочил и кинулся к дому.
– Старина, – растроганно сказал ему Пол немного спустя, уже согретый и разморенный грогом, – вы храбрый человек. Такой прыжок! Если бы не вы, мне крышка…
Льюис смущенно пробормотал что-то нечленораздельное. Вот забавно: этот ребенок проводит время, лишая жизни одних и спасая других. В новой роли он нравился мне куда больше. Я встала и порывисто чмокнула его в щеку. У меня забрезжила надежда со временем сделать из него хорошего мальчика. Не сразу, конечно, если вспомнить о Фрэнке, Луэлле и других, но лучше поздно, чем никогда. Однако у меня поубавилось прыти, когда чуть позже, воспользовавшись, что Пол вышел, я похвалила его за добрый поступок и услышала холодный ответ:
– Мне, знаете, было все равно, утонет Пол или нет.
Я остолбенела:
– Тогда почему же вы рисковали жизнью, спасая его?
– Потому что он вам нравится и его смерть вас бы расстроила.
– То есть, не будь Пол моим любовником, вы бы и пальцем не шевельнули ради его спасения?
– Совершенно верно, – подтвердил он.
Я подумала, что у него странные представления о любви. По крайней мере, его любовь ничем не походила на чувства, какие мне случалось вызывать у мужчин до сих пор, хотя и в них всегда присутствовало нечто необыкновенное. Я попробовала настаивать:
– Но неужели вы не испытываете к Полу ни симпатии, ни уважения?
– Я люблю только вас, – произнес он очень серьезно, – и никто больше меня не интересует.
– В том-то и дело. Вам не кажется, что это не совсем нормально? В вашем возрасте… к тому же вы пользуетесь у женщин… ведь надо же иногда… ну, в общем…
– Вы хотите, чтобы я переспал с Глорией Нэш?
– С ней либо еще с кем. Мне кажется, что, хотя бы для здоровья, мужчине надо время от времени…
Я запиналась. Что на меня нашло, с какой стати я читаю ему нотации, точно мать семейства? Он сурово на меня взглянул.
– А мне кажется, Дороти, что люди придают этому слишком много значения.
– Но ведь это одна из самых больших радостей бытия, – слабо возразила я и подумала, что сама-то посвятила этим радостям три четверти прожитой жизни.
