Бен Элтон - Звонок из прошлого
– Да, похоже на то, – ответил Джек, выпутываясь из своей ловушки. – Здесь только одному и трахаться.
Ничего хорошего во всем этом не было. Нужно было бы пойти куда-нибудь еще. И тут, как по волшебству, выглянуло солнце, хотя с самого утра день был скорее серым. Луг за забором стал золотым, чудесный луг, устланный высокой травой, мерно колышущейся под легкими порывами ветра, с лениво порхающими разноцветными бабочками. Да откройся сейчас перед ними хоть самый роскошный интерьер с зажженными свечами, широкой застланной постелью и приглушенной музыкой, льющейся из невидимых динамиков, все равно этот луг был лучшим местом для секса.
– Пошли, – скомандовал Джек.
Они перелезли через забор и разом упали в свою пятиакровую постель.
Потеряла невинность среди невинных цветочков, подумала Полли, которая еще не рассталась с подростковой поэтической образностью.
Это было просто невезение. Заниматься любовью на природе почти так же невозможно, как в машине, особенно если накануне всю ночь шел дождь, а у вас, как назло, аллергия на пыльцу, и то, что на первый взгляд выглядело мягкой травкой, при ближайшем соприкосновении обернулось чем-то вроде живой колючей проволоки. Может быть, кто-то и решится заниматься любовью на лугу, но при этом он должен прихватить с собой хороший матрас, простыню, немного дуста и косу. В противном случае лучше забыть об этом. Очень скоро колени и локти Джека были в коровьих лепешках, трусики Полли были разорваны в клочья, и что-то с двумя сотнями ног и пятнадцатью рядами зубов заползало по ее спине.
Так уж случилось, что и на этот раз Полли и Джеку пришлось отказаться от своих безнадежных попыток и отложить свою страсть до лучших времен. Девственность Полли все еще оставалась ненарушенной, когда Джек предложил отель.
– Хорошо, – вздохнула Полли, поднимаясь с земли и натягивая на себя то, что осталось от ее трусиков. – Только у меня мало денег, я тебе отдам свою половину потом.
Джек засмеялся, чувствуя, как его захлестывает волна любви и нежности к этой странной, впечатлительной и не в меру щепетильной девушке. В этот момент исчезнувшее за облаками солнце снова появилось и залило Полли потоками света, окружив ее чудесным золотым сиянием. Она казалась чистым и нежным юным ангелом, и у Джека проснулось что-то вроде совести.
– Полли, тебе сколько лет? – спросил он.
– Семнадцать, – с вызовом ответила Полли.
– Господи помилуй! – только и смог произнести Джек.
– Только знаешь, друг, я гораздо более зрелый человек, чем ты, – продолжала Полли. – Я, по крайней мере, знаю, как опасны игры с оружием.
Семнадцать. Джек надеялся, что ей хотя бы девятнадцать. А может, даже двадцать. Он, конечно, понимал, что двадцать – это абсолютный предел.
– Полли, а мне тридцать два. Я старше тебя на пятнадцать лет.
Полли пожала плечами.
– Ты девушка? – спросил Джек.
– А что, если и так?
Все оказалось гораздо хуже, чем Джек предполагал.
– Я не могу сделать это с тобой, – произнес он.
Внезапно Полли вспыхнула, но не от солнечного света, а от праведного негодования. Щеки ее раскраснелись, в глазах засверкали насмешливые огоньки.
– Слушай, ты, высокомерный ублюдок! – вспылила она. – Ты со мной ничего и никогда не можешь сделать! Все, что со мной происходит, я сама себе делаю, тебе понятно? Я сама решила пойти с тобой в постель, то есть в данном случае на полянку, потому что решила использовать твое тело ради собственного удовольствия. Это мое личное дело. Я самостоятельная женщина, и мужчины в моей жизни не играют никакой роли. По существу, если судить эмоционально и политически, я самая настоящая лесбиянка. Это просто недоразумение, что мне нравятся мужчины. Тебе ясно?
Джек в прошлом никогда не был восприимчив к радикальному феминизму, но испытывал к нему все же некоторое уважение.
– Ясно, – вздохнул он.
Они снова сели в машину и поехали искать ближайший отель. Это оказалось огромное викторианское здание из красного кирпича, с башенками по углам и романскими колоннами в фойе. По идее, Полли должна была немедленно возненавидеть это заведение как вопиющий пример урбанизации сельской местности. Но у нее ничего не получалось, потому что на самом деле она нашла все это безумно романтическим. Принимая во внимание, что при отеле был обширный гараж, развлекательный комплекс, конференц-зал и миниатюрное поле для гольфа, Джек тоже нашел его очень трогательным.
Некоторые трудности у них возникли в регистратуре, но не из-за возраста Полли – в конце концов, она имела полное право здесь находиться и к тому же не выглядела чрезмерно юной. Главная загвоздка заключалась в надетой на ней майке, где была изображена крылатая ракета, довольно убедительно стилизованная под пенис. Майка вызвала резкое неприятие у регистратора, но Полли объяснила, что на самом деле картинка символизирует мужскую природу войны.
– Боюсь, что другие гости найдут вашу майку агрессивной, – не принял ее объяснений регистратор.
– Вы хотите сказать, что ядерные арсеналы они не находят агрессивными? – поинтересовалась Полли.
– Никто еще не пытался внести ядерный арсенал в наш отель, – ответил регистратор. – Но может быть, джентльмен одолжит вам на время свой плащ?
Джеку совсем не улыбалась эта идея, потому что он вовсе не собирался афишировать свою форму. Полли, ясное дело, была смутьянкой и внушала опасение, как вражеская пушка в тылу, а Джек вовсе не хотел, чтобы регистратор позвонил его полковнику и сообщил о том, какого рода девушек американские офицеры приглашают в отель. Но в конце концов был достигнут компромисс. Полли неохотно согласилась ходить в публичных местах отеля со скрещенными на груди руками, таким образом скрывая оскорбительный политический вызов.
– А я-то думала, что в этой стране существует свобода слова! – бормотала она, когда Джек уводил ее.
И вот так начались их отношения, которые очень скоро переросли в напряженную и всепоглощающую любовную историю. Историю, которая была безнадежно короткой и в то же время длилась всю жизнь. Два человека разного возраста, разного воспитания и – что самое важное – совершенно разных жизненных принципов и устремлений начиная с этого экстатического момента оказались связанными навеки.
Ньютон установил, что на каждое действие имеется равное по силе и противоположное по знаку противодействие. Воистину Джек и Полли являли собой зримое подтверждение этого закона.
Через несколько дней после своей встречи с Полли Джек взялся за письмо к брату, заранее предвидя ироническую усмешку и зная, что ему придется ее стерпеть.
Хо-хо, братец, так уж получилось,
– написал он. –
И ты, конечно, решишь, что это подтверждает все твои вшивые психологические теории, не правда ли? И что эта девушка наверняка похожа на маму? Я прав, Гарри? Разумеется, я прав. Ты так понятен! И поэтому забудь о своих теориях. Но прежде чем ты о них забудешь, затолкай их себе в задницу, а потом уже окончательно забудь. Эта девушка никаким боком не похожа ни на маму, ни на папу, ни на тебя самого. Она похожа только на меня! Да-да, все правильно, на меня, потому что она по натуре боец, живой человек, и у нее есть два кулака и масса ядовитой слюны, чтобы плевать в тех, кто ей не нравится. Конечно, можно сказать, что цель ее борьбы совершенно никчемная, и я не буду этого отрицать. Если честно, то большей чепухи я в жизни своей не слыхал, разве что когда блеют бараны. Ну и что из этого? Главное, что у нее есть мужество и сила воли, чтобы бороться. Она не сидит часами сложа руки и не курит сигареты, набитые чайным листом, как мама. Она не считает, что жалкие бюллетени, опускаемые в пользу демократов раз в четыре года, делают ее активным борцом. Более того – она не прячется от жизни, как ты, изготовляя дурацкую мебель, которую на фабрике сделают в сто раз лучше и в сто раз дешевле. Эх ты, балда! Полли – это солдат, она яростно борется за то, во что верит. Кроме того, она самая сексуальная женщина, какую я когда-либо встречал в своей жизни. Заруби это себе на носу, братец.
Когда Гарри читал это письмо, он испытывал самое настоящее удовольствие. Несмотря на колючий тон, это было самое романтическое письмо из всех, что когда-либо писал ему Джек. А если точнее, то единственное романтическое письмо из написанных его братом. Еще один случай, насколько помнил Гарри, когда его брат испытывал более или менее похожий эмоциональный подъем, был связан с его производством в капитаны: он стал самым молодым капитаном из всех его сослуживцев в Вест-Пойнте. Джек никогда не впадал в энтузиазм по поводу чего-либо, кроме спорта и армии. Он никогда не говорил о своих любовных делах, и вот теперь его душа просто пела от любви! Разумеется, Гарри радовался за брата, но в то же время в глубине его радости теплилось некоторого рода беспокойство. Гарри понял, что теперь у Джека появилось два объекта влюбленности – армия и эта английская девушка. Не стоило большого труда догадаться, что они несовместимы. Гарри понимал, что катастрофа случится очень скоро и Джеку придется делать выбор.
