Захар Прилепин - Дорога в декабре
— А пост? — спросил Рыжий.
— Собирайся, рядовой, — сказал Сержант. — Пост мы оставляем. Я так решил.
Сержант взял бинокль и минуту разглядывал местность вокруг блокпоста, сначала в одну бойницу, потом во вторую.
— Пошли, всё.
Крепкой трусцой они сделали пробежку до перелеска, негусто стоявшего в ста метрах от блокпоста.
— Стоп, — скомандовал Сержант.
Все присели на жухлую травку.
— Машина… Машины едут, — сказал Вялый, вглядываясь в дорогу. — Со стороны базы…
Сержант сам услышал шум моторов еще раньше. Он тоже смотрел на дорогу, видя краем глаза, как Рыжий улыбается.
«Радуется, наверное, что сейчас меня вздрючат за то, что оставил блокпост», — подумал Сержант лениво.
— Наш! Это наш «козелок»! — растянул пигментную щеку в улыбке Вялый. — Пошли, чего мы тут…
— Сиди, — тихо откликнулся Сержант.
«Козелок» подъехал к блокпосту почти в упор, ко входу носом, и забибикал: два, три сигнала подряд.
Вялый встал в полный рост, удивленно глядя на Сержанта, и сразу же сел: из «козелка» выскочили двое бородатых, в странной какой-то, яркой форме и притаились у входа в блокпост. Потом еще один выпрыгнул и, пригибаясь, подскочил к бойнице, извлекая, кажется, гранату из богатого видом, не российского «лифчика».
— Охереть, — выдохнул Вялый. — Кто это?.. Это же чехи. На нашем «козелке». Давай их мочканем?
Самара лязгнул челюстью.
Рыжий сжимал автомат, то вцепляясь в цевье, то раскрывая руку. На автомате оставался влажный след.
Треснула граната в помещении блокпоста: бородатый бросил. И еще одна. И третья: ее, кажется, вкатили в бойницу с другой стороны.
Следом из машины выскочили другие двое, и все они влезли в блокпост.
Их не было минуты полторы.
— Уходим, — сказал Сержант.
— Давай обстреляем? — предложил Вялый, чуть не дрожа от желания.
— Мы не будем, понял, Вялый? Не будем! — ответил Сержант, почти рыча.
— Почему? — спросил Вялый, и ноздри его дрогнули.
— А потому, что перестреливаться с блокпостом — пустое дело. Так можно стрелять целые сутки. Или ты хочешь его штурмом взять? Вшестером?
— А машину? — спросил Вялый презрительно.
— А если там наши пацаны? Хотя бы один? Связанный? Хочешь его прострелить?
Вялый двигал желваками, словно жаждал перекусить что-то, мешающее дышать, наброшенное, как узда.
Все не отрываясь смотрели на блокпост.
Оттуда вышли бородатые, хмурые и быстрые: залезли в машину и резко рванули с места, обратно в сторону базы.
Отъехав недалеко, возле крутого поворота за холм, уводящего их из-под обстрела, дали длинную очередь по перелеску.
Самара чертыхнулся так, что едва не упал на живот, Вялый присел на колено, Сержант не шелохнулся. Пули прошли высоко: по кронам.
«Догадались, что мы где-то здесь… — подумал Сержант. — И сами боятся».
— Надо было их встретить на блокпосту, — сказал Вялый. — Я бы их встретил.
— Ты бы лежал там сейчас с дыркой в голове, — ответил Сержант и пошел первый меж деревьев, вглубь.
Через тридцать секунд обернулся: все шли за ним. Он прибавил шагу, побежал. Слышал дыхание и топанье тяжелых мужицких ног.
Если бежать кратким путем, то они могли выйти к базе одновременно с «козелком». Его дорога была куда длиннее.
В стороне базы продолжалась стрельба, изредка прекращаясь, тогда они останавливались и дышали.
Рыжий дышал всех тяжелей: он цинк с патронами нес.
«Ничего, пусть…» — подумал Сержант, но на следующий переход цинк взял Самара.
«Ну, пусть Самара», — согласился Сержант.
Километра за два до базы пошли медленней, неспешно.
«Скоро наши собственные растяжки начнутся, — размышлял Сержант. — Я ведь их не видел с этой стороны… И вообще их другой взвод ставил… Сейчас потревожим свою собственную гранату, как будет хорошо…»
— Давай правее брать, к дороге, — сказал минут через десять.
Вялый ткнулся ему чуть ли не в затылок: он шел так упрямо, словно взял след и оставлять скорую добычу не собирался.
— Это еще зачем? — спросил Вялый.
— Затем, — ответил Сержант.
Выстрелы раздавались совсем близко, и было от этого жутко на душе.
Сейчас, вот сейчас же, где-то в упор окажутся люди, которые захотят тебя убить, а тебе нужно будет убить их.
Бойцы озирались неустанно.
Стреляли, впрочем, больше всего с базы, подумал Сержант, присев, когда затарахтело особенно упрямо. И брали высоко.
— Сержант, ты что молчишь? — не унимался озлобленный Вялый.
— Мне кажется, что стреляют только с нашей стороны, — сказал Сержант.
Вялый прислушался.
— И чего? — спросил.
— А то, что они больше распугивают, чем перестреливаются. Может, там, в лесу, и нет чехов. И чем больше мы будем лезть к базе… — Сержант набрал воздуха, куда-то все время пропадающего, — тем больше у нас шансов… чтобы нас свои застрелили. Ты понял? И еще сейчас начнутся наши растяжки. И мы на них можем подорваться, — он объяснял все как ребенку.
Вялый смотрел недоверчиво.
— И чего? — еще раз спросил Вялый.
— Наблюдайте, наблюдайте, парни, — сказал Сержант оглядывающимся на них бойцам. — А то вылезут откуда… — и только после этого посмотрел на Вялого: — Мы пойдем к дороге. У дороги нет растяжек. И оттуда можно базу хорошо рассмотреть. Если они нас первые не увидят.
Они двинулись наискосок, в сторону от базы: туда, где шла дорога.
…Перелесок кончился, началась открытая местность.
Присели, переводя дух. Вслушивались, как снова стреляли. Отсюда опять было неясно, как стреляют, кто, в какую сторону.
«Рации бы сейчас… Носимся тут…» — подумал Сержант печально, покосился на Витьку, и, показалось, тот понял его взгляд, отвернулся.
Сержант достал бинокль и стал смотреть на видную уже дорогу.
«“Козелок” наш, наверное, проехал недавно…»
«Вот если добраться до того поворота налево, — понимал Сержант, — нам будет видно базу. Можно лежа на насыпи рассмотреть все. Только если кто-то поедет по дороге… Будет глупо. Никуда не убежишь».
«Вдвоем пойдем, — решил Сержант. — С Вялым? Кряжа бы взять, но у него гранатомет. Он отсюда граником любую машину жахнет… А Вялый сразу в штыковую бросится… Ну, не Рыжего же брать. И Витьку не возьму. А Самара еще молодой».
— Пошли, Вялый, — сказал. — Пацаны, прикроете, если что… Кряж, ты за старшего.
К дороге можно было бы доползти, но это уж совсем унизительным показалось.
И они побежали, сгибаясь и хватая воздух цепкими лапами.
«Какая дурь, — думал Сержант. — Бежим, как… Как дураки… Сейчас подбежим к дороге, и нам навстречу… черти эти… на машине… “Куда спешите, солдатики?” — спросят. И мы развернемся и побежим обратно…»
