Гарольд Роббинс - Охотники за удачей
Святая мать шлет тебе свое благословение и молится о том, чтобы ты обрела успех и счастье в своей новой карьере.
Искренне твоя сестра во Христе М. Кристофер».
Дженни мысленно увидела аскетическое лицо сестры Кристофер и ощутила ностальгию по годам, проведенным в колледже. Это было так давно, и теперь она стала совсем другой. В ней не осталось ничего от той испуганной девочки, которая впервые предстала перед настоятельницей.
Дженни закурила. Все они, наверное, много работают сейчас, раз уж сестра Кристофер упомянула об этом в письме. Вдруг Дженни захлестнуло чувство собственной бесполезности. Она посмотрела на свои сильные гибкие руки. Как мало она ими делает! А ведь они многое умели. Дженни решила, что должна чем-то помочь сестрам.
Она взяла трубку и набрала номер.
— Роза? Это Дженни.
— Как дела? Дэвид рассказывал, как ты чуть не вывела из строя всю армию США своим выступлением!
Дженни рассмеялась.
— Бедные ребята просто слишком долго не видели женщин.
— Не скромничай. Все газеты пишут, что ты была великолепна!
— Не хочешь ли ты сказать, что Дэвид заставил тебя читать кинообозрения?
— Разумеется, — ответила Роза. — А как иначе узнать, что делает твой муж?
— Как поживает маленький Берни?
— Почему бы тебе не увидеть все самой? Приходи пообедать. Мы давно не виделись.
— Спасибо, приду. Скоро.
— Хочешь поговорить с Дэвидом?
— Если он дома, — вежливо сказала Дженни.
— До свидания, дорогая. Так я жду тебя обедать. А вот и Дэвид.
— Как поживает краса и гордость компании?
— Прекрасно. Извини, что потревожила тебя дома, Дэвид, но мне нужен твоей совет.
Его голос посерьезнел.
— Выкладывай.
Дженни прочистила горло.
— У меня была стипендия в колледже сестер милосердия Святой Марии, и теперь я хотела бы договориться со студией, чтобы им еженедельно высылали некоторую сумму из моих денег. Хочу немного отблагодарить их за то, что они для меня сделали.
— Проще простого, — облегченно рассмеялся Дэвид. — Тебе нужно послать в мой офис записку с указанием суммы, а мы сделаем остальное. Что-нибудь еще?
— Нет, это все.
— Хорошо. Так мы ждем тебя обедать.
— Я приду, Дэвид. До свидания.
Она положила трубку и снова взглянула на письмо. Ей стало легче. Хоть она не может помогать им сама, ее деньги пойдут на доброе дело. Дженни вскрыла большой конверт. Так и есть: «Афродита, киносценарий по роману Пьера Луи». Открыв папку, она обнаружила короткую записку.
«Дорогая мисс Дентон!
Вы уже давно не снимались. Думаю, было разумно дожидаться сценария, которым стоило продолжить Ваш головокружительный успех. По-моему, „Афродита“ — именно такой сценарий. Хотел бы узнать Ваше впечатление.
Искренне Ваш Дэн Пирс».
Дженни сложила записку и вернула ее в папку. Ну и тип этот Дэн Пирс: знал ведь, что бесполезно посылать сценарий на студию. Она прочтет этот сценарий вечером в постели.
11
«Дорогой мистер Пирс!
Благодарю Вас за то, что Вы прислали мне сценарий „Афродиты“, который возвращаю. Несомненно, он весьма интересен. Но, к сожалению, я не хотела бы сниматься в этом фильме.
Дженни Дентон».
Дженни задумалась. Стоило ли столь категорически отвергать этот сценарий? Он вызвал у нее смешанные чувства. В этой истории было очарование, напомнившее ей красивую сказку Стэндхерста о куртизанке, которая помогала править миром. Но чем дальше она читала, тем слабее становился ее энтузиазм.
На первый взгляд, в сценарии не было ничего, что вызывало бы протест. Однако за фабулой скрывалась эротическая подоплека, которая должна была незаметно действовать на подсознание зрителей. Дочитав сценарий до конца, Дженни почувствовала, что это было единственной целью автора.
Она заснула со странным тревожным чувством — и утром тревога не оставила ее. На студии она заказала в библиотеке оригинал романа, а потом снова перечитала сценарий Пирса и поняла, насколько сильно была искажена красота замысла романа.
Однако она не сомневалась в том, что фильм можно снять великолепный. Не сомневалась она и в том, что актриса, которая сыграет Афродиту, станет звездой. В сценарии Афродита была настоящей богиней и женщиной, способной покорить любого мужчину. Но этого было мало. В сценарии не было ни слова о душе Афродиты, ни намека на духовность, которая возвышала и делала ее настоящей богиней. Она была прекрасна, умна, чувственна и даже по-своему моральна. Но она была просто шлюхой — такой, как все шлюхи, ничем не лучше самой Дженни. И Дженни ужаснулась. Она увидела в Афродите саму себя — чем она была и чем пока оставалась.
Дженни положила конверт на столик. Зазвонил телефон. Услышав голос Джонаса, Дженни вдруг поняла, как ей его не хватало.
— Джонас! Откуда ты звонишь? Когда ты приехал?
— Я на заводе. Хочу тебя видеть.
— О, Джонас, я тоже хочу видеть тебя. День будет таким долгим!
— А зачем ждать до вечера? Ты можешь приехать на ланч?
— Конечно, могу.
— В час?
— Буду, — пообещала она, кладя трубку.
* * *— Можешь идти, Джон, — сказал Джонас.
Швейцар посмотрел на Дженни, потом — снова на Джонаса.
— Могу ли я… — он поколебался, — могу ли я попросить автограф у мисс Дентон?
Джонас рассмеялся.
— Спросите у нее.
Швейцар вопросительно взглянул на Дженни. Она улыбнулась и кивнула. Он достал из кармана ручку и блокнот, и Дженни быстро расписалась.
— Благодарю вас, мисс Дентон.
Дженни рассмеялась — и дверь за ним закрылась.
— Когда у меня просят автограф, я чувствую себя королевой! — Она осмотрелась. — А здесь чудесно.
— Это не мой кабинет, — сказал Джонас, наливая кофе, — а Форрестера. Я пользуюсь им в его отсутствие.
— Вот как? — с любопытством отозвалась она. — А где твой?
— Нигде, — ответил он, — если не считать отцовского кабинета на старом заводе в Неваде. Я нигде надолго не задерживаюсь.
Он сел рядом и стал внимательно смотреть на нее. Дженни почувствовала, что смущенно краснеет.
— Я нормально выгляжу? — обеспокоенно спросила она. — Может, тушь расплылась?
— Ты выглядишь великолепно, — улыбнулся он.
Воцарилось неловкое молчание.
— Чем ты занимался?
— Думал, — ответил Джонас, не сводя с нее глаз, — о нас с тобой. О тебе. О себе. Расставшись с тобой, я впервые почувствовал себя одиноким. Не хотелось встречаться с другими. Только с тобой.
У Дженни перехватило дыхание. Ей показалось, что стоит ей пошевелиться — и она лишится чувств. Джонас вынул из кармана маленькую коробочку и протянул ей. Несколько секунд она тупо смотрела на нее, а потом открыла дрожащими пальцами. Бриллиант, ограненный в форме сердца, заиграл на свету, и Джонас тихо произнес:
