Джонатан Франзен - Свобода
На ней были льняная юбка и синяя блузка без рукавов. Пятна пота доходили почти до талии. Рядом стоял огромный чемодан и лежала кучка верхней одежды.
— Так-так, — сказал Кац.
— Меня выселили, — отозвалась она с грустной, слабой улыбкой. — Все из-за тебя.
И его член, несомненно, был польщен этим признанием его пророческих способностей.
Плохие новости
Мать Джонатана и Дженны, Тамара, получила травму в Аспене. Пытаясь избежать столкновения с продавцом хот-догов, она скрестила лыжи и сломала левую голень, в результате лишившись возможности поехать в январе вместе с дочерью в Патагонию, чтобы покататься верхом. Дженна видела падение Тамары — она догнала злополучного подростка и подала на него жалобу, в то время как Джонатан помогал матери. Для девушки это происшествие было очередным пунктом в длинном списке всего того, что шло вкривь и вкось начиная с минувшей весны, когда она окончила Дьюк. Но для Джоуи, который разговаривал в Дженной по два-три раза в день на протяжении последних нескольких недель, случившееся стало долгожданным подарком свыше — прорывом, которого он ждал уже больше двух лет. После выпуска Дженна переехала на Манхэттен, чтобы работать в крупной фирме по организации вечеринок. Она пыталась наладить отношения со своим почти что женихом Ником, но в сентябре сняла собственную квартиру, а в ноябре, повинуясь сильнейшему и притом неприкрытому давлению со стороны семьи — а также куда более тонким намекам Джоуи, который сделался ее наперсником, — вдруг порвала с ним, объявив, что чувства умерли навек. К тому моменту она сидела на антидепрессантах и ожидать в жизни ей было решительно нечего, не считая катания на лошадях в Патагонии — Ник постоянно обещал, что они поедут вместе, но всякий раз откладывал, ссылаясь на огромное количество дел в «Голдман Сакс». Выяснилось, что Джоуи пару раз, хотя и очень неуклюже, ездил верхом, когда проводил лето в Монтане, будучи школьником. Судя по огромному количеству звонков и сообщений от Дженны, он заподозрил, что его повысили до уровня промежуточного объекта внимания, даже если и не назначили полноценным бойфрендом. Последние сомнения развеялись, когда Дженна предложила поселиться вдвоем в роскошном номере на аргентинском курорте (его забронировала Тамара незадолго до несчастного случая). Поскольку оказалось, что Джоуи предстоит командировка в окрестности Парагвая и ему так или иначе придется туда лететь, он без колебаний принял предложение Дженны. Единственным доводом против совместного путешествия в Аргентину было то, что пять месяцев назад, в возрасте двадцати лет, Джоуи в приступе безумия, охватившего его в Нью-Йорке, женился на Конни Монаган. Но это, несомненно, была не самая большая проблема, и он решил временно пренебречь ею.
Вечером накануне отлета в Майами — Дженна, гостившая у бабушки с дедушкой, должна была встретить его в аэропорту, — Джоуи позвонил Конни в Сент-Пол и рассказал о предстоящей поездке. Ему неохота было врать и притворяться, но, в конце концов, южноамериканские планы давали хороший повод отсрочить ее переезд в квартиру, которую он снимал в далеко не самом красивом районе Александрии. Прежней отговоркой был колледж, но потом Джоуи взял отгул на семестр, чтобы привести в порядок свои дела, и Конни, которая искренне страдала, живя дома с Кэрол, Блейком и двумя маленькими сводными сестрами, просто не понимала, почему ей не дозволено жить вместе с мужем.
— Зачем тебе ехать в Буэнос-Айрес, — сказала она, — если твой поставщик живет в Парагвае?
— Хочу немного попрактиковаться в испанском, — ответил Джоуи, — прежде чем он по-настоящему мне понадобится. И потом, все твердят, какой замечательный город Буэнос-Айрес. Так или иначе, лететь через него.
— Может быть, возьмешь неделю отпуска и мы проведем там медовый месяц?
Медовый месяц, которого у них так и не было, оставался одним из больных вопросов. Джоуи заученно повторил, что он слишком занят делами, чтобы думать об отпуске, и Конни затихла — она по-прежнему предпочитала молчание прямым упрекам.
— Потом мы сможем поехать куда угодно, — сказал Джоуи. — Как только я получу деньги, то повезу тебя куда захочешь.
— Мне было бы достаточно всего лишь жить с тобой и просыпаться в одной постели.
— Знаю, знаю. Да, это прекрасно, но сейчас я кручусь как белка в колесе, и вряд ли бы тебе было весело на меня смотреть.
— Вовсе не обязательно, чтоб ты меня развлекал.
— Поговорим, когда я вернусь, ладно? Обещаю.
На заднем плане, в трубке, послышался вопль маленького ребенка. Джоуи знал, что это дочка Кэрол, но все равно занервничал. Он видел жену лишь раз с августа месяца, в Шарлотсвилле, во время Дня благодарения. Рождество (еще один больной вопрос) он провел, перевозя вещи из Шарлотсвилла в Александрию и периодически заглядывая в Джорджтаун к родителям. Он сказал Конни, что работает над правительственным контрактом, но на самом деле тянул время, смотря футбол, болтая с Дженной по телефону и чувствуя себя обреченным. Конни, возможно, в конце концов добилась бы разрешения приехать, если бы не заболела гриппом. Джоуи было горько слышать ее слабый голос и сознавать, что он не может сейчас сидеть у постели Конни, хотя она его жена. Вместо этого ему пришлось поехать в Польшу. После трех изнурительных дней в Лодзи и Варшаве в компании американца, который легко общался по-польски с официантами, но впадал в жесткую зависимость электронного переводчика, когда приходилось иметь дело с несговорчивыми славянскими бизнесменами, Джоуи так измучился и разволновался, что несколько недель по возвращении был не в состоянии сосредоточиться на делах дольше пяти минут. Теперь все зависело от Парагвая. И куда приятнее было думать о том, что ему предстоит делить постель с Дженной, чем о самой командировке.
— Ты носишь кольцо? — поинтересовалась Конни.
— Э… нет, — ответил Джоуи, прежде чем успел задуматься. — Оно лежит в кармане.
— Хм.
— Но сейчас я его надену, — сказал он, дотянувшись до тумбочки, где лежало кольцо. Тумбочкой служила обычная картонная коробка. — Оно так легко надевается, просто супер.
— А мое всегда на месте, — сказала Конни. — Мне нравится его носить. Когда я выхожу из своей комнаты, то обычно надеваю его на правую руку, но иногда забываю.
— Не забывай. Это нехорошо.
— Все в порядке, милый. Кэрол таких вещей просто не замечает. Она даже не смотрит на меня. Мы друг другу неприятны.
— Тем не менее нужно быть осторожными.
— Не знаю…
— Подожди еще немного, — попросил Джоуи. — Пока я не скажу родителям. Тогда ты сможешь постоянно носить кольцо. То есть мы оба будем носить их постоянно. Я это имел в виду.
