Александр Ермак - Команда, которую создал я
Так, я поручил Мальцеву переговорить с Тимофеевой из отдела Авериной о прохождении заказа компании, договор с которой заключила сама Щукина. Об этом же попросил поговорить Зайковского, но уже с Яковлевой – другой сотрудницей этого же подразделения. И на эту же тему сам задал несколько вопросов Щукиной. А вечером мы собрались, суммировали всю полученную информацию, сопоставили с имеющимися документальными данными и сделали вывод:
– Щукина вводит руководство в заблуждение. Этот заказ не дал никакой конкретной прибыли. То есть сотрудникам агентства пришлось работать в убыток… Записываем…
Было очевидно, что этот заказ Щукина проводит, исходя из своих собственных целей. Нечто похожее было и у меня, когда я разрабатывал финансовый проект «Шишкина-Лавочкина». Но Мамонтова разоблачить было некому, а вот Щукину – есть кому. Это нам раз плюнуть. Мы изучали все ее договоры, счета, платежные поручения на предмет финансовых нарушений или непрофессионального подхода к работе. Многие контракты Щукиной были непроработаны даже юридически. Ведь она обращалась за подписью к Кареке напрямую. Через голову юристов. Жаждущий любви и ласки Боголюбов, конечно, подписывал их. И тем самым ставил под удар не только Щукину, но и себя.
Также мы знали все, что она пишет руководству о нас. Знали и кто из начальства какие резолюции на эти бумаги накладывает. Это позволяло мне контролировать ситуацию, быть готовым к реакции Боголюбова, Шишкина, Протасова.
После активной разведдеятельности и подключения к делу начальства, мы начали работу по разложению коллектива Щукиной. Важно было деморализовать ее людей. Чтобы они не сопротивлялись, не помогали Щукиной, а смиренно сдались на милость победителя.
Поговорил с Печкиной из производственного отдела:
– Ты же умная девушка. И чего тебя Щукина держит на рядовой должности? У меня бы ты давно была заведующей отделом…
Во время обеда подсаживаюсь к Щукиной, которая сидит с Авериной. Невинно спрашиваю:
– А что, правда, вашу службу распускают?
– С чего ты взял? – возмутилась Щукина.
– Говорят, – жму я плечами, глядя в тарелку с супом.
– Ерунда, – вспыхивает Щукина.
А Аверина здесь должна задуматься: дыма без огня не бывает, раз Мамонтов Щукиной такое говорит.
Примерно такие же разговоры ведут Мальцев, Андрюшин, Зайковский с другими сотрудниками отделов исполнения заказов, производственного, спецпроектов. И буквально через несколько дней уже все агентство говорит о предстоящем роспуске службы Щукиной. Ее подчиненные нервничают, допускают еще больше ошибок и в своих мыслях о будущем явно отворачивают головы в сторону от начальницы. В мою?
Да, наступление разворачивается успешно. Катя сообщила мне:
– Шишкин очень озабочен тем, что в службе Щукиной какие-то постоянные неур’ядицы, что ему постоянно пр’иходится на это отвлекаться. И даже до Пр’отасова это дошло. Они оба вызывали Боголюбова для объяснения ситуации…
Катя не знала, что говорил Боголюбов Шишкину и Протасову. Да это было и неважно. Любое свидетельство плохой работы Щукиной все равно оборачивалось против него. Если он говорил, что у Щукиной все в порядке – значит, врал. Если говорил, что есть мелкие неурядицы – значит, скрывал истинные масштабы проблемы, которые позже все равно откроются. Шишкин с Протасовым в любом случае будут недовольны им и Щукиной.
Анализируя результаты наших действий, я решил, что все готово для генерального удара. Нужно только подумать, как нанести его наиболее эффективно. Так, чтобы разом переломить ситуацию в нашу сторону коренным образом.
Дождался конца месяца, думая, что положительные результаты моей службы пригодятся. Но когда начал подводить итоги, то оказалось, что впервые за долгие годы я не получил прибавки в прибыли. Она даже упала на три процента.
Тут же вызвал Мальцева. Тот объяснил:
– Ничего страшного нет… Два клиента имеют отсроченные платежи, и в следующем месяце за их счет прибыль у нас резко скакнет вверх. Так что в среднем за два месяца все будет в норме…
Начальство, увидев цифры, наверняка, тоже поинтересуется причинами падения прибыли. Меня осенило:
– Так это даже лучше, чем прибыль! Это можно здорово использовать против Щукиной.
Я не стал ждать вопросов начальства. Вместе с месячным финансовым отчетом отправил Кареке и Шишкину служебную записку:
«… произошло падение прибыли на 3 %. Вызвано это грубейшими ошибками в работе отдела исполнения заказов и производственного отдела.
Госпожа Щукина неоднократно обещала исправить ситуацию, но, похоже, это ей просто не по силам. При дальнейшем таком положении дел прибыль следующего месяца, возможно, упадет еще на 5-10 %. И будет падать далее из-за потери клиентов.
Прошу разобраться и оказать Щукиной помощь в профессиональном обучении. Или заменить ее на более подходящего работника.
При необходимости готов взять ее отделы под свое руководство. В таком случае агентству не нужно будет нанимать дополнительного специалиста, будут сэкономлены определенные средства и одновременно повысится контроль за работой подразделения, а также улучшится координация и взаимодействие, что неизбежно приведет к приостановлению тенденции понижения прибыли. Не сомневаюсь, что прибыль даже возрастет…
…
Копии служебных записок, договоров, платежных документов по работе службы Щукиной прилагаются…»
Я не сомневался, что эта записка выстрелит. Но она не выстрелила. Нет, она ба-ба-ба-бахнула! Уже через день после ее отправки обсуждение работы службы Щукиной было вынесено на следующую дирекцию. По инициативе Шишкина и Протасова, конечно.
– Боголюбова пр’осто не стали слушать, – сказала мне Катя.
Я не тешил себя иллюзией, что Щукину тут же снимут. Но надо было поставить ее в позицию виноватой. Нужно было добиться передачи в мои руки так необходимого мне отдела исполнения заказов. А ей можно оставить производственный и спецпроекты – то, что мне пока не очень нужно. С ними Щукина пусть себе работает. Каждый человек имеет право работать. В меру своих способностей…
Следующая дирекция. Вот оно – генеральное сражение. Я ждал, считал дни до него. Щукина со мной сухо здоровалась. По всем сведениям ей нечего было мне противопоставить. Меня ждала победа. И мне вспомнилось:
«Среди лесов, унылых и заброшенных,
Пусть остается хлеб в полях нескошенным!
Мы ждем гостей незваных и непрошеных,
Мы ждем гостей!
Пускай гниют колосья недозрелые,
Они придут на нивы пожелтелые,
И не сносить вам, честные и смелые,
Своих голов!..»
А Щукина пыталась изменить ситуацию. Утром дня, предшествующего совещанию, ко мне зашел парламентер. И не ее сотрудник, которому она, видимо, побоялась доверить такую миссию, а мой – Гусаров. На него Щукина по какой-то причине, очевидно, рассчитывала. Гусаров сказал:
