Александр Терехов - Немцы
— Виноват, — Эбергард вернул журнал в стопку и подровнял: так лежало? — Я тогда в коридорчике, — выскочил: вызовет милицию? Предупредит Хассо? Стоять нельзя — ходил; опять этот, что на 047, три звонка в час. Хассо (и сегодня показалось — еще подрос) выступил, солидно серебрясь сединой, в коридор бок о бок со Стасиком Запорожным из «Стройметресурса», продолжая обсуждать веселое, но «по работе» (успела Зинаида обрисовать? не успела, по морде Хассо ни за что не поймешь — высшая школа!); не прерывая разговор, выставил в сторону Эбергарда руку: пожми и свободен; но и Эбергард тоже умел, руку схватил, подтянул к себе Хассо:
— Нужно срочно переговорить.
— Слушай, давайте не сейчас, — Хассо вдруг сказал «вы». — Что это за набрасывание, так вашу мать?! Позвоните в приемную в понедельник, как-то обозначьтесь, — потянул руку к себе, но Эбергард держал-держал — не будет же драться:
— У меня горит. Ты вернешься сегодня? Хочешь, я к дому приеду? Позвоню в домофон? — бил и бил, но руку отпустил: всё сказал, иди.
Хассо, гневно засопев, отвернулся, догнал изумленного Стасика: что это здесь за недоразвитость? — что-то кратко пояснил, Стасик презрительно оглянулся: тогда понятно, и они дальше пошли уже без смешков. Эбергард вслед помахал:
— Спасибо! Вечером зайду. Не спеши! Я подожду, если что.
Ничего не оставалось из того, что можно было бы еще… Кристианыч не включил телефон, Эбергард покопался в справочнике в приемной Шведова и выписал домашний номер Кристианыча и дачный — оба не ответили; Пилюс подписал ему обходной, кажется, раскаиваясь за вчерашнюю распахнутость души.
— Я могу еще походить, пока кабинет не занят?
— Зачем?
— Факсом пользоваться, Интернетом… Надо как-то трудоустраиваться. Бумаги почистить.
— Времени у тебя было хрен знает сколько. До конца недели. По разовым пропускам. Если префект увидит: я не знаю, что ты делаешь в префектуре.
— А эти… Насчет контракта. Звонят?
— Я их послал, — равнодушно ответил Пилюс. — Они там что-то попытались, но ты сам знаешь — со мной вот так, — он растопырил пальцы, — бесполезно.
Велел им пропуска не заказывать, чтоб не плакали по коридорам.
Эбергард проверял входящие — два с неопределившегося и бесконечно 047 в конце, в шесть заселился в приемную Хассо, на диван, смотрел на свое отражение в зеркальных дверцах книжного шкафа, — Зинаида помещала в шкаф фарфоровую мелочь и сувенирно-полиграфическую толщь с гербами и куполами, нанесенную в подарок дебилами, не имевшими денег; Зинаида его не видела, смотрела на часы, поправляя шаль, и раз здорово всхрапнула. Хассо до половины седьмого держал у себя управление ЖКХ и юриста из тендерного комитета, потом долго говорил по телефону с гендиректором ООО «Коммунальные традиции — гордость России» по реконструкции и благоустройству Пятикуровского кладбища, за это время в кабинет дважды зашел водитель и вынес наспех заклеенные коробки, затем Хассо в одиночестве выпил чаю, в кабинете громко включился, но сразу же убавил звук телевизор; Эбергард поднял телефон — Хассо ему звонил:
— Ну, ты где? Заходи.
Следом — Зинаида:
— Хотела сегодня пораньше, помните, я… Вам больше ничего не надо? Тогда я рыбок покормлю и — пойду?
— Я и не знал, что у тебя аквариум, — Эбергард оглянулся — а что, любопытно! — он же спокоен: ожидал нежного стряхивания с наманикюренных пальцев, но Зинаида занесла промасленный кулек, доставала из него развесистые клубки кровянистых тонких червей — свивали колечки и распускали — и бросала в воду: медленно, плавуче черви опускались на дно, растянувшись гирляндами, но ни один не упал на песок — круглые рыбьи рты перехватывали червей клюющими движениями и на мгновение отворачивались, давая другим место, как будто рыб стало больше!
— Во, даже сомик выполз, — довольно отметил Хассо и показал на угрожающе пятнистое шевеление на дне. — До свиданья, Зинаида Ивановна!
— Там у нас с аукционом…
— А-а… И ты — из-за этого? — Хассо словно затошнило: и здесь у тебя… — Я так, стороной, в детали не вдавался. Слышал только, префект плющил на планерке Пилюса. А ты — каким боком?
— Кристианыч попросил, чтобы победитель посоответствовал до — получения контракта. В день рождения.
— Фу-у… Ну Кристианыч, ну подлец, — Хассо даже отвернулся, таким пахнуло ему в лицо. — Зачем ты вообще всё это с ним замутил?
— Я же…
— Ой, не надо, не хочу я во всё это… погружаться. Мне он сказал: Эбергарду надо с судом помочь, я — пожалуйста. Сказал: надо, — он показал (словно поднял осторожно горячий каравай, лукошко с яичками, живого котеночка и — отдал), — я внес. А за что… как… Закроем эту тему.
— Но они, я думаю…
— Эбергард, услышал меня? — потяжелее спросил Хассо, и Эбергард понял: разговор их может закончиться прямо сейчас, дотерпеть. — Хватит об этом. Не знаю, как видишь ты, это твоя война, ты зачем-то влез… Для меня, постороннего, ситуация однозначная: результаты аукциона отменены потому, что у единственного участника заявка оформлена с нарушениями. Они о чем думали, когда шли на аукцион? Сэкономили, балин, на юристе? Префекта подставили? Они несогласны? — Хассо, вдруг смягчившись, рассудительно, как на приеме населения, указал: — Есть суд. Есть контролирующие органы правительства города. Можно оспорить, доказать. Получить контракт. При чем здесь ты? Они пришли на аукцион, им помогли, но они — по дурости своей, русскому нашему раздолбайству… Извините!
— Но ты же понимаешь, что всё дело в другом. Там же… от Лиды.
— Слушай, зачем мне во всё это лезть?
— Но мы с ними договаривались, что…
— С кем? — даже улыбнулся Хассо. — Зачем мне: с кем, о чем, про что ты договаривался. А если так, продолжая советы постороннего, скажу: этим твоим друзьям…
— Я их не знаю.
— Как так? Не смеши. Ты — матерый, профи, ты не мог привести на аукцион не родных… Если они глубоко порядочные мужики, честные, хозяева слову, благодарить тебя должны, что — отскочили, что кончилось так. Префект фактически спас, могло бы… — Хассо сделал из пальцев решетку. — И это стоит гораздо больше чем… — Хассо опять показал горячий каравай, — гораздо! Должны понимать: главное сейчас — отношения, встроенность. Всего дороже! Вот вы нашли друг друга, идете по жизни вместе, — но не со мной, — и дальше пойдете, и ты им еще поможешь. Всё уляжется, закроем квартал, заедешь, попьешь чайку — с Гуляевым, даже со мной… Или с Фрицем, с кем-то из глав управ — и что-то решите… Найдешь им заказ. Если документы, конечно, научатся оформлять.
— Мне кажется, они меня не поймут.
