Павел Санаев - Хроники Раздолбая
«Может быть, если чаще бывать среди них, то получится разгадать их тайну?» — подумал Раздолбай, радуясь предпраздничному настроению, которое подогревалось тем, что многие Барракуды были со спутницами.
Количество симпатичных девушек поражало его сильнее, чем обилие сверкающих машин. Он столько раз тщетно бродил по улицам, высматривая красавиц, хотя бы отдаленно сопоставимых с Дианой, и вдруг увидел их вокруг себя в таком числе, словно их собрали по всему городу и свезли сюда так же, как иномарки. До Дианы они все-таки недотягивали, зато все были нарядно одеты, волнующе цокали высокими шпильками и неуловимо напоминали героинь памятного фильма про Даллас.
— Чувствую себя в ночных грезах! — восторженно сказал Раздолбай Мартину.
Вечерний сад, залитый светом тысяч золотистых лампочек, сиявших в листве деревьев, смотрелся декорацией к сказке. По дорожкам бродили все те же Барракуды с нарядными спутницами, между которыми сновали официанты в белоснежных рубашках, предлагавшие с подносов тонконогие бокалы с шампанским. Один из таких официантов с поклоном подошел к Раздолбаю и Мартину.
— «Абрау-Дюрсо», господа.
Раздолбаю было неловко видеть, как ему кланяется человек вдвое старше его, но взять с подноса бесплатный бокал шампанского и пойти, прихлебывая, по дорожке, освещенной золотистым светом гирлянд, было так приятно, что на минуту он почувствовал себя «господином».
— Дикий кайф! — выразил он восторг еще раз.
Мартин посмотрел на него отеческим взглядом.
В центре сада стояло какое-то блестящее приземистое сооружение, которое плотно обступала толпа, и они направились посмотреть, что там такое. Сооружение оказалось огромным старинным кабриолетом. Грушу клаксона поглаживал рукой в кожаной краге водитель, одетый, как и подобает шоферу такого автомобиля, в кожаную крутку с многочисленными ремнями. На голове водителя был такой же кожаный шлем, а его глаза скрывались за большими стрекозиными очками. Толпа забрасывала автомобиль восхищенными возгласами, кто-то со знанием дела объяснял, что это единственный отреставрированный «Руссо-Балт», но Раздолбаю чудо-машина была безразлична. Он увидел в толпе трех девушек, красота которых затмила красоту Дианы, и хотя все они держали под руку солидных Барракуд в пиджаках, почувствовал себя избавленным от любовного отчаяния. Ему достаточно было убедиться, что такие девушки существуют, и надежда снова когда-нибудь полюбить разогрела его кровь давно забытым жаром.
— Мартин! — позвал он горячим шепотом.
— Что?
— Смотри, какие телки!
— Ну, обычные модели.
— Что значит «обычные»? Писец телки!
— Для моделей это стандарт. Хотя блонда в белом платье с толстым боровом под руку реально достойная.
— Какие еще «модели»? Модели чего?
— Телки-модели, из модельного агентства. Их заказывают для эскорта.
— Ты что, хочешь сказать, они — как те, в Риге?!
— Нет, эскорт — это чтобы все были в шоке, с какой телкой пришел толстый боров. Проституция без секса — что-то вроде безалкогольного пива.
— Непохоже по их отношениям, что это за деньги, — сказал Раздолбай, наблюдая, как «блонда в белом платье» нежно смахивает уголком платка что-то прилипшее к губе своего спутника. Судя по сигаре в его руке, это был обрывок табачного листа.
— Конечно, нет! Она любит его за полметра жира на брюхе. Слушай, откуда мне знать? Я не говорю, что все модели — эскорт. Ты кивнул мне на этих коней, я сказал тебе, что это модельный стандарт, а модельных коней часто используют для эскорта.
— Кони — погоняло для моделей?
— Кони — погоняло для всех телок такого уровня.
Шофер кабриолета гуднул в клаксон и завел мотор. Толпа расступилась, и в брешь стремительной походкой вошел очень высокий молодой человек в полосатом костюме, похожий манерами на Хлестакова, каким его изображали в театрах.
— Похоже, номенклатурный устроитель бала, — предположил Мартин.
Устроитель-Хлестаков встал на подножку, сверкающий «Руссо-Балт» медленно покатился, и, приветственно помахивая гостям, устроитель стал совершать круг почета по дорожкам сада. Ряженые ведьмы и черти припустили за машиной, вихляясь и размахивая руками. Попыхивая трубкой, неторопливо прошел навстречу этой процессии двойник Сталина. Возле Мартина и Раздолбая снова почтительно склонился официант с подносом, уставленным бокалами.
— Своя жизнь! — восхитился в очередной раз Раздолбай.
До сеанса магии с разоблачением оставалось время, и Мартин предложил посидеть в баре, развернутом в одной из больших веранд. Раздолбай предпочел бы и дальше пить бесплатное шампанское, но Мартин настаивал на виски и вызвался угощать. После долгих месяцев прозябания в соленой воде хотелось быть пьяным и беззаботным. К тому же к барной стойке Барракуды приводили девушек, которых можно было незаметно разглядывать, и, предвкушая волшебный вечер, Раздолбай уселся за столик, с которого бар хорошо просматривался. Как только официант принес круглые стаканы и бутылку виски, он торопливо налил по полстакана себе и Мартину.
— С тобой дико хорошо есть говно — все вперед слопаешь, — упрекнул Мартин.
— А что такое?
— Я не стал бы заказывать номенклатурный солодовый скотч, если бы у нас была цель сразу нажраться.
Раздолбай пожал плечами и стал переливать содержимое стаканов обратно в бутылку, на что Мартин взирал так, как если бы у него на глазах совершалась вопиющая непристойность.
— Напомни при случае дать тебе урок этикета, — сказал он, когда Раздолбай закончил манипуляции и заново наполнил стаканы на несколько миллиметров.
— Ладно… Ты лучше скажи, все эти кони — почему я их никогда не видел на улице?
— Потому что они ездят в тачках.
— Но они же не проводят жизнь дома и в тачке, верно? Где они вообще… пасутся?
Мартин посмотрел на Раздолбая долгим изучающим взглядом, сделал смакующий глоток из своего стакана и задал странный вопрос:
— С какой целью интересуешься?
— А то ты не понимаешь, — захихикал Раздолбай и проводил плотоядным взглядом высокую брюнетку в обтягивающем красном платье.
— Ты хочешь от меня пару наводок или серьезный исчерпывающий разговор?
— Лучше исчерпывающий.
— А ты вообще доверяешь мне? Допускаешь, что я могу сказать глупость, сбить тебя с толку, запутать?
— Зачем тебе меня путать? Я думаю, у тебя больше информации, и прошу поделиться — вот и все.
— Допустим, я поделюсь всем, что знаю, но давай решим, зачем тебе эта информация — для того, чтобы ты мог осуществлять некое желание, или для того, чтобы ты понимал реальную картину жизни и формировал свои желания исходя из этого?
