Миндаль - Вон Пхен Вон Пхен

Неожиданно на книгу упала чья-то темная тень. Только что передо мной стоял мужчина средних лет, но в следующее мгновение он исчез — на прилавке лежала оставленная им записка: «Поднимись наверх».

Наша лавка занимала первый этаж приземистого двухэтажного здания. На втором этаже располагалась булочная, и это уже само по себе было нехарактерно. Кроме того, на невзрачной вывеске вместо названия заведения было просто написано «Хлеб». Бабуля, когда такую «рекламу» увидела, сразу сказала: «Вкус что-то не очень заметен». Хотя я и не мог себе представить, как по вывеске можно понять, будет вкусно или нет.

Торговали они там только тремя видами хлеба: булочками со сдобной крошкой, молочными булочкам и булочками с кремом [18]. При этом, чтобы ни случилось, они неизменно закрывались строго в 16:00, как штык. Но несмотря на это, дела у них шли весьма неплохо: я часто видел, как очередь к ним спускалась аж до первого этажа — благодаря этому люди, стоявшие последними в очереди, заходили и к нам в лавку.

Мама тоже иногда покупала у них булочки. На фирменных пакетах было написано «Кондитерская Сим Чжэ Ёна». Сим Чжэ Ён был владельцем кондитерской, но мама почему-то обращалась к нему «доктор Сим». Бабуля, раз попробовав его выпечку, больше никогда не вспоминала про «отсутствие вкуса». Как по мне — ну так, ничего особенного. Как и любая другая еда. В общем, раньше я никогда к ним в лавку не заходил, это был первый раз.

Доктор Сим предложил мне булочку с кремом. Стоило ее надкусить, как тут же наружу полез липкий крем канареечно-желтого цвета. Доктору было чуть за пятьдесят, но он был совсем седой, поэтому выглядел шестидесятилетним.

— И как на вкус?

— Ну… ощущается.

— Хорошо еще, что не совсем безвкусно, — доктор Сим слабо улыбнулся.

— А вы здесь один работаете? — спросил я, оглядевшись вокруг. Открывавшийся глазу интерьер был скуден: прилавок с кассой, витрина, один столик — вот и все. В центре была перегородка, за ней хозяин, судя по всему, замешивал тесто и пек хлеб.

— Угу. Я здесь и директор, и единственный работник. Так удобнее, да и не требуется больше никого.

Его ответ был длиннее, чем нужно.

— А зачем вы ко мне заходили?

Доктор налил мне молока.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить такое. Я долго думал, но потом решил позвать тебя, чтоб хоть как-то помочь.

— Чем?

— Ну не знаю. Мы ж впервые общаемся, как-то трудно подобрать слова… Но, может, тебе самому что-то нужно или есть что-то, о чем ты хотел бы попросить?

Во время разговора доктор Сим все время постукивал пальцами по столу. Понятно, делал он это автоматически, по привычке, но это все равно раздражало.

— Я бы хотел попросить, чтобы вы перестали стучать.

Он посмотрел на меня поверх очков и мягко улыбнулся.

— Ты слышал когда-нибудь про Диогена? Мне почему-то вспомнилась эта история. Александр Великий, царь Македонии, сказал ему: «Проси, чего хочешь, я исполню все». А Диоген лишь ответил: «Отступи чуть в сторону, не заслоняй мне солнце».

— Вы не очень похожи на Александра.

На этот раз он уже не мог удержаться и залился смехом.

— Твоя мама часто рассказывала мне о тебе. Говорила, что ты особенный.

«Особенный». Я догадывался, какой именно смысл вкладывала мама в это слово.

Доктор собрал пальцы в кулак и сказал:

— Я могу перестать барабанить пальцами, если ты имеешь в виду текущий момент. Хотя в целом избавиться от этой привычки мне будет нелегко. Но когда я предлагал тебе помощь, ожидал, что твоя просьба будет более масштабной.

— Масштабной?

— Жить одному нелегко, может понадобиться финансовая помощь.

— Ну так страховка же есть, на первое время хватит.

— Твоя мама часто просила меня позаботиться о тебе, если вдруг возникнет такая необходимость. Мы с ней были довольно близки. Она была человеком, который приносил радость людям.

Я заметил, что он говорит о матери в прошедшем времени.

— Вы навещали ее в больнице?

Доктор Сим коротко кивнул, уголки его рта немного опустились. Не знаю, обрадовалась бы мама, узнай, что он переживает за нее. Это был один из приемов, которым научила меня мама: если кто-то грустит оттого, что тебе грустно, то тебя это должно радовать. Она говорила, что это как в математике: минус на минус дает плюс.

— А почему вас называют доктором?

— Когда-то я был врачом. Сейчас — нет.

— Интересно вы род занятий сменили.

Доктор Сим снова залился смехом. Я постепенно стал замечать, что он все время смеется над моими словами, даже когда я не собирался шутить.

— Любишь книги?

— Да. Я и раньше помогал маме в лавке.

— Что ж, давай поступим так: я — владелец этого здания, поэтому оставайся здесь, продолжай работать, за это я буду тебе платить, на жизнь должно хватать. А страховку потратишь на обучение в университете или если что-то непредвиденное случится. Так что, если ты не против, будем считать, что с основными вопросами мы в общем и целом разобрались.

Я ответил ему так же, как и работнику соцопеки: сказал, что мне надо подумать. Потому что приучился к тому, что, если поступает какое-то необычное предложение, нужно выгадать время, чтобы все обдумать.

— Если будет тяжело, всегда обращайся ко мне. С тобой на удивление интересно общаться. Что ж, на этом, пожалуй, все. Давай, развивай торговлю, букинист!

Перед тем как уйти, я задал ему еще один вопрос:

— Вы с мамой были любовниками?

Глаза у доктора расширились, но тут же снова сузились.

— Ты это так понял? Мы были друзьями. Хорошими друзьями. — Улыбка на его лице стала медленно гаснуть.

Я принял предложение доктора Сима. По всем прикидкам оно не казалось мне опасным. Хуже мне от него не стало, и жизнь шла своим чередом. Следуя наставлению доктора, я старался развивать торговлю, поэтому целыми днями был занят тем, что искал популярные книжки в хорошем состоянии, а также следил, чтоб в лавке всегда в достаточном количестве были пособия для подготовки к экзамену на госслужащего [19]. Когда было холодно, в лавку вообще никто не заходил и я за весь день мог не сказать ни слова. Да и вообще рот раскрывал, только когда хотелось пить, и тогда в ноздри шибало несвежим дыханием.

Под рамкой фотографии в углу стола мы по-прежнему стояли все втроем: смеющиеся мама с бабулей и я — с каменным лицом. Иногда я тешил себя напрасными иллюзиями из серии «а может, они просто уехали куда-то?». Хотя, конечно, я и знал, что из этого путешествия им уже никогда не вернуться. Моя вселенная состояла только из них. Но теперь, когда их не стало, оказалось, что в мире существуют и другие люди. И постепенно, по одному, они стали проникать в мою жизнь. Первым из них был доктор Сим. Он изредка заходил ко мне в лавку, чтобы угостить булочками или просто потрепать по плечу, и говорил: «Держись, сил тебе!» Хотя я особо силы никуда не расходовал.

Начало смеркаться, и я пошел к маме. Мама лежала не шевелясь, как Спящая красавица в чаще леса. Интересно, что бы она хотела от меня в такой ситуации? Чтобы я целыми днями сидел возле кровати и по часам переворачивал ее в другое положение? Вряд ли. Она бы наверняка хотела, чтобы я продолжал учиться. Потому что это было бы «нормальной жизнью» в моем возрасте. Поэтому я решил вернуться к занятиям.

Постепенно ветры стали не такими пронизывающими, прошел восточный Новый год, за ним День святого Валентина, и когда люди перешли на чуть более тонкие пальто, я получил аттестат об окончании школы средней ступени [20]. По телевидению и радио каждый день все беспрерывно жаловались на то, как быстро пролетели январь и февраль.

А потом наступил март. Детсадовцы пошли в начальную школу, школьники начальных классов — в среднюю. Я же стал старшеклассником и поэтому тоже стал ходить в другую школу [21]. Теперь мне снова предстояло каждый день общаться с учителями и однокашниками.