Кирилл Дубовский - Planktonus Vulgaris
***
С нашей кладовщицей Ларисой Ивановной мы по очереди считаем остатки роллетного профиля, фурнитуры и прочих материалов, сверяя количество с остатками по бухгалтерии. Совпадает далеко не все.
Захаровна начинает багроветь, ей кажется, что это моя вина. Она уже начинает было говорить: «Ну, Дорожкин, ты...», как вклинивается Лариса Ивановна:
— Людмила Захаровна, — говорит она, — у вас такая юбка красивая.
Захаровне приятно, она смущенно благодарит кладовщицу и забывает обо мне. Я мысленно говорю «спасибо» Ларисе Ивановне за мудрость и сострадание и обещаю себе больше никогда не пререкаться с ней по телефону.
***
Доходим до болтов с гайками, Захаровна спрашивает:
— Можно я себе возьму один? У нас дома как раз стол починить надо.
Лариса Ивановна выбирает для нее болт получше. Мне она предлагает взять тюбик клея для алюминия. Я не отказываюсь, пусть будет, мало ли.
***
Алюминиевый профиль, из которого делают роллеты, поставляют в защитной пленке с пузырьками, длина которой больше человеческого роста. Мне, как и многим другим нравится их лопать, потому я отрываю себе приличный кусок и кладу в сумку.
***
Закончив с остатками, мы пьем кофе. Моя бывшая ученица, экономист Оля, угощает меня глазированным сырком.
Захаровна, которая приехала на машине, говорит:
— Я сейчас не в офис, а в банк, потому доберешься, Дорожкин, сам.
Я смотрю расписание электричек и плетусь на железнодорожную станцию.
***
Ко мне подходит Вася.
— Костя, ты у нас творческий человек. Для тебя как раз есть работа.
Я вопросительно смотрю на него.
— Мы сейчас проходим сертификацию на стандарт ISO 9001, нам нужно написать о миссии и цели нашей компании. Образец у меня есть, ты сделай как-нибудь, чтобы по-русски и литературно было. А мы тебе премию дадим.
***
На сайте московской фирмы объявляют лауреатов конкурса о лозоплетении. В своей номинации я занимаю третье место. Это не то, на что я рассчитывал, но в любом случае какая-никакая, а победа, и меня ждет приз. Литература уже начинает приносить свои плоды, радуюсь я.
***
Презентация сборника молодых авторов, в котором напечатали мои рассказы, должна пройти в нескольких областных городах. Я пробую отпроситься у Лесько, не называя причин, но он меня направляет к Захаровне, которая не без удовольствия говорит, что я нужен им здесь.
***
Я представляю, как мои друзья выступают в больших залах на публике, читают свои рассказы и стихи, срывая аплодисменты. Потом они наверняка зайдут в какой-нибудь местный кабачок и выпьют пива. Им будет хорошо и весело, они будут говорить о литературе и еще о чем-нибудь действительно важном, пока я буду плодить бумаги за столом напротив Захаровны. Бумаги, которые по-настоящему никому не нужны, которые подшиваются в папки и прячутся в архив сразу же после подписи. Вот на что уходит половина моей жизни.
***
Ставлю в мессенджере QIP иконку — человечка в пиджаке — и пишу статус «Planktonus Vulgaris». Вульгарный офисный планктон — вот кто я сейчас такой.
Часть 7
***
Я иду на обед и смотрю по сторонам. Кто все эти люди, которые в рабочее время так свободно гуляют по улицам? Писатели, музыканты или безработные? Или у кого-то из них отпуск, а кто-то работает только по вечерам? Нужно ли им, как и мне, ровно через час, минута в минуту, обязательно вернуться в офис? Есть ли у них там своя Захаровна-цербер? Мне кажется, они все свободнее, чем я, и я им завидую.
***
На работу выходит девочка-юрист, и ее больше некуда посадить кроме бухгалтерии, потому я с облегчением переезжаю на первый этаж, в комнату, где сидят Юля и конструктор Миша. Это гораздо лучше, чем сидеть с Захаровнами, к тому же, там стоит чайник, другое дело, что вместо нормального стола, у меня теперь маленький треугольный столик в углу, будто от обычного отпилили по диагонали треть. Туда еле помещается компьютер, даже бумаги толком положить некуда.
***
Конструктор Миша не ходит на обед. Часто он просит меня по дороге из столовой купить ему в магазине «Роллтон». После вермишели в комнате остается запах, приходится открывать окно, которое Миша быстро закрывает, потому что ему дует в спину.
***
Иногда, пока Юля на обеде, к нам заходит обмерщик Витя Иванов, садится за ее стол и переносит свои расчеты из блокнота на специальные бланки заказов для производства. Обмерщики работают на выездах у клиентов, потому рабочих мест для них не предусмотрено, вот и приходится им при случае искать свободный уголок.
***
За написание миссии и цели компании, Вася приносит мне 15 долларов.
— Извини, Костя, я просил больше у Лесько, но он выдал мне под это только 15.
Я уже понял, что руководство меня не очень-то ценит. Впрочем, это взаимно.
***
Наш очередной новогодний корпоратив проходит в гостинице «Планета» в первых числах января. Костюм на этот раз я решаю не надевать.
В гостинице несколько банкетных залов на разных этажах, потому в курилках на лестницах всегда полно народу.
***
Пока выплясывают цыгане, я снова пью красное сухое. Наша фирма за этот год серьезно выросла и уже занимает несколько столов. Тут люди как из нашего офиса, так и с производства. Я нахожу глазами Олю, которую обучал премудростям плановых калькуляций, и улыбаюсь ей. В ответ она машет мне рукой.
***
Каждый раз, выходя курить на лестницу, я узнаю свежие новости. Вот что-то не поделили между собой соседние компании, и была кратковременная заварушка. Вот наш бригадир монтажников наблевал прямо за столом в салат. Вот начальник производства дал ему за это по лицу. В том углу, где я сижу, рядом с Юлей, все тихо.
***
Наклонившись ко мне, Юля, пытаясь перекричать музыку, просит:
— Выйдем поговорим.
Мы оказываемся в курилке.
— Может, я не должна тебе этого говорить, но Захаровна хотела тебя уволить. Лесько уже дал согласие, но Вася тебя отстоял. Так что теперь все хорошо.
Я перевариваю информацию.
— Спасибо, Юля, правильно, что сказала.
***
Не раз я задумывался о своем уходе, но не был до конца уверен, правильно ли я поступлю. Юлины слова меня отрезвляют. Почему они все думают, что работать тут — для меня это хорошо? Я твердо решаю уйти через два месяца, в марте, когда закончится контракт. И больше никаких офисов, мое призвание — литература, а если не литература, так пойду лучше журналистом или еще кем угодно, но только не экономистом, и вообще, первое время не буду даже искать работу, смогу вставать во сколько хочу, гулять по набережной Комсомольского озера, сидеть в кофейнях и писать роман. Может, меня, наконец, опубликуют в Киеве, откроются новые перспективы, а там кто знает, вдруг и лозоплетение принесет свои плоды из Москвы, все-таки я один из победителей.
***
В разгар корпоратива я чувствую себя слишком трезвым и наливаю себе водки. Мешаю ее с соком, вливая в себя порцию за порцией, пытаюсь вызвать долгожданное опьянение.
***
Через какое-то время ко мне подходит Таня, которая работает на производстве.
— Ты должен проводить Олю домой.
Меньше всего я сейчас думал про свою бывшую ученицу.
— Но я еще не уезжаю.
— Почему бы тебе не поехать к Оле в гости? Она этого хочет.
— Ну не знаю, — отвечаю я.
Таня отходит, видно, что она во мне разочарована.
***
Мимо проходит Олеся. Она уже порядочно выпила.
— Вскружил, Дорожкин, голову девушке. Эх ты, она же тебя лю-ю-юбит...
— Минутку, Олеся, а тебе-то откуда известно?
— Кадры знают все...
***
С утра я не могу подняться, в моей голове работают отбойные молотки, одежда и волосы пропахли сигаретным дымом, а в сумке лежит несколько недопитых бутылок грушевой водки, которые попали туда неизвестно как. Я вспоминаю, как возвращался вчера домой в такси, отхлебывая из горла вино. Звоню на работу, сообщаю, что сегодня не приду.
***
В понедельник к нам в комнату заходит Лесько. Он ждет, пока конструктор Миша договорит по телефону. Озирается, останавливает взгляд на закутке, в который меня посадили.
— Скоро будем новую мебель заказывать и тебе стол нормальный сделаем, — благодушно обещает он.
***
Сообщаю Васе, что хочу с ним поговорить как с заместителем директора.
— Я решил уйти, — говорю я.
Он не сильно удивлен, но все равно спрашивает меня о причинах.
— Да ты сам все знаешь: невысокая зарплата, Захаровна с каждым месяцем становится все хуже, и вдобавок мне кажется, что я очень устал от плановых калькуляций.
