Андре Руссен - Попробуй угадай!
Софи. Понятия не имею! Очень может быть. Так что не подливай масла в огонь, будь умницей.
Фредерик. Масла в огонь… Масла в огонь… Когда они ругаются, я предпочитаю играть в моей комнате с машинками, вот что!
Софи. И ты прав!
Фредерик. Слушай, они вообще-то друг друга любят?
Софи. Папа с мамой?
Фредерик. Да.
Софи. Ну конечно. Очень даже любят.
Фредерик. Они поэтому и ругаются?
Софи. Да, так часто бывает.
Фредерик. Чтоб ругались, когда друг друга любят?
Софи. Да.
Фредерик. И чем больше любят, тем больше ругаются?
Софи. Бывает и так.
Фредерик. Ну и умора! Тогда наши, наверное, любят друг друга до чертиков. А где мама?
Софи. Пошла поздороваться с Малышкой.
Фредерик (передразнивая Эвелину). «А ну-ка, как тут моя любимая малышечка? Она простудилась, моя малюпусечка?» Фу, противно! Терпеть не могу этого сюсюканья. (Опять передразнивая мать.) «Что тут приключилось с моей бедненькой малышечкой?» (Уходит.)
Софи. Вот мартышка!
Со стороны сада быстро, но бесшумно входит Жорж.
Жорж. Ты одна?
Софи вскрикивает от неожиданности.
Софи. Это ты? Как ты меня напугал!
Жорж. Это еще почему?
Софи. Обычно, когда ты входишь, ты так хлопаешь дверью, что стены дрожат, а сегодня выскочил как черт из люка.
Жорж. Твоя мать вернулась?
Софи. Да, она поднялась к Малышке.
Жорж. Ну, как она там поохотилась?
Софи. Поохотилась?
Жорж. Да, поохотилась – там, в Эндре! Ну какой дурак поверит, что она целую неделю провела у постели больной сестры?!
Софи. А ты думаешь, она все это время гонялась по лесам за оленями?
Жорж. А я сам знаю, что мне думать. У меня есть одна догадка.
Софи. Эта догадка мне не кажется особо удачной.
Жорж. А я и не спрашивал твоего мнения.
Софи. Вот как?
Жорж. А что?
Софи. Вспомни: не успел ты войти, как спросил меня, довольна ли мама своей охотой?
Жорж. Уж и пошутить нельзя, что ли?
Софи. Ах, это шутка. Извини, я не поняла. Ты был не похож на шутника.
Жорж. Титус не звонил?
Софи. Титус? Что это вдруг?
Жорж. Я тебя, кажется, спрашиваю.
Софи. Нет. По-моему, не звонил. Мне, во всяком случае, нет.
Жорж. Я не спрашиваю, звонил ли он тебе. Я спрашиваю, мне он не звонил?
Софи. Говорю же тебе – не знаю. А он разве должен прийти?
Жорж. Должен был. На этой неделе я трижды звонил ему на работу и мне отвечали, что он уехал.
Софи. Да…
Жорж. Что «да»?
Софи. А?
Жорж. Почему ты сказала «да»?
Софи. Кто, я?
Жорж. Да, ты! Я тебе сказал, что Титус уехал, и ты ответила «да».
Софи. Я ответила «да»?
Жорж. Да! Как будто ты собиралась сказать: «Да, я знаю».
Софи. Да нет!
Жорж. Нет, да! Я же не совсем идиот!
Софи. Я тоже не идиотка. Откуда я могла знать?!
Жорж. Что он уехал?
Софи. Да.
Жорж. Вот я тебя как раз и спрашиваю, откуда ты это знаешь?
Софи. Да ведь ты сам мне только что сказал.
Жорж. Нет, откуда ты знала до меня?
Софи. Да ничего я не знала, говорят тебе!
Жорж. Нет, знала, потому что ответила «да».
Софи. Ну, вероятно, я хотела сказать что-нибудь вроде: «Да, может быть». Ты говоришь: «Титус уехал». Ну вот, я и отвечаю: «Да… Да, возможно». Или: «Да, ну и что?» Или же: «Да, а я и не знала». Вот и все, что я хотела сказать.
Жорж. Но ты сказала это «да» совсем не так!
Софи. Ну, значит, ты недослышал или недопонял.
Жорж. Тебе просто нечем крыть, вот что!
Софи. В последний раз я тебя спрашиваю, какого ответа ты от меня ждал? Откуда мне было знать, что Титус уехал, и какое мне до него дело? Никак не пойму, с какой стати мы об этом толкуем уже битый час?
Жорж. С такой стати, что я тебе сказал: «Титус уехал», а ты мне ответила: «Да».
Софи. Я с таким же успехом могла ответить: «Вот как?»
Жорж. Но ты же так не ответила! Ты ответила: «Да».
Софи. Господи, ну что ты хочешь, чтоб я ответила? Что я втихомолку перезваниваюсь с Титусом? Что он сообщает мне обо всех своих перемещениях? Что у нас с ним тайная любовь? Ты это желаешь от меня услыхать? Или, может, что я его любовница? Я могу все что угодно наговорить, лишь бы доставить тебе удовольствие.
Жорж. Да, как же, узнаешь у вас тут что-нибудь! Полон дом всяческих секретов и шпионок.
Софи. Шпионок?
Жорж. Ты, твоя мать и Пюс – все вы в гнусном сговоре против меня! А главная шпионка здесь – Пюс!
Софи. Пюс?!
Жорж. Погоди, я ей вправлю мозги, если еще раз поймаю на шпионстве.
Софи. Никак не пойму, в чем ты, черт побери, можешь упрекнуть Пюс?
Жорж. Ну, тебе я докладывать не собираюсь. Пойди скажи своей матери, что я здесь и мне нужно с ней поговорить.
Софи. Хорошо, сейчас. (Быстро выходит.)
Жорж (оставшись один). Теперь я окончательно убедился. Эта чертова девчонка тоже в курсе дела. Она ведь не ответила «да, может быть», «да, возможно». Она просто сказала «да», что значит «я знаю». За дурака меня считают!
Из сада в комнату входит Пюс. Вздрагивает от неожиданности, увидев Жоржа.
Пюс (натянутым тоном). Здравствуйте, Жорж!
Жорж. Здравствуйте!
Пюс быстро проходит по комнате к двери.
Что это вы? Какая вам вожжа под хвост попала? Я спрашиваю, куда вы бежите, будто за вами черти гонятся?
Пюс. Я прошу вас не говорить мне грубостей.
Жорж. Могли бы хоть поздороваться по крайней мере.
Пюс. Я поздоровалась.
Жорж. Ничего себе поздоровались, прямо взглядом меня испепелили!
Пюс. А вам хотелось, чтобы я вам реверансы делала?
Жорж. Плевал я на ваши реверансы. Я прошу элементарной вежливости, вот и все.
Пюс. Представьте себе, я прошу того же.
Жорж. Представьте себе, что у вас дерьмовый характер, и, если мой дом со мной вместе вам не подходит, можете складывать вещички и катиться подальше. Мы ведь как будто не женаты.
Пюс. К счастью для меня – нет! Я не Эвелина, у меня на вас терпения не хватило бы, уверяю вас. Да я… Если бы я была вашей женой, я бы уж давно вам яду в кофе подмешала!
Жорж. Одна женщина то же самое сказала Черчиллю, так он ей ответил: «А если бы я был вашим мужем, я бы его охотно выпил!»
Пюс. Это доказывает, что он-то уж был остроумным человеком.
Жорж. Это доказывает, что и в Англии есть такие же клячи, как здесь. Не воображайте, будто вы единственная в своем роде.
Пюс. Я полагаю, что еще немного – и нам придется свести счеты, Жорж.
Жорж. Если вы это называете сведением счетов, можете идти укладывать шмотки.
Пюс. Ну, пока что я пойду ухаживать за вашей дочерью.
Входит Эвелина.
Твой муж выставляет меня за дверь, моя дорогая. (Выходит.)
Жорж. Ну и тварь!
Эвелина. Добрый день. Как ты себя чувствуешь?
Жорж. Весьма тронут твоей заботой о моем здоровье, оно превосходно. А ты как? Весело провела время в Эндре? Приятно развлекалась?
Эвелина. Развлекалась? Тебе, по-моему, известно, зачем я туда ездила. До развлечений ли там было!
Жорж. Ну и как он, получше?
Эвелина. Кто «он»?
Жорж. Таз твоей сестры, кто же еще?!
Эвелина. Симона все еще в больнице.
Жорж. И ты просидела всю эту неделю в больнице у ее изголовья?
Эвелина. Я провела всю эту неделю в заботах о ней и о ее доме.
Жорж. У нее как будто есть муж.
Эвелина. Ее муж сейчас в Америке. Она не захотела волновать его и вызывать сюда.
Жорж. А ее дети? А твоя мать?
Эвелина. Они все были там.
Жорж. И ей показалось их мало, ты ей тоже понадобилась сверх программы. Причем на целую неделю?
Эвелина. Почему тебя это интересует? Тебе меня так не хватало?
Жорж. А как же твоя работа?
Эвелина. Я договорилась.
Жорж. И под тем предлогом, что твоя сестрица влипла в эту историю, ты бросаешь дом, детей, хозяйство и пропадаешь где-то целую неделю?
Эвелина. Имея Пюс, я могла бы спокойно отлучиться хоть на месяц. Вот почему я была бы тебе очень благодарна, если бы ты перестал выставлять ее из дому, пусть даже в шутку.
Жорж. Она – мерзавка!
Эвелина. Она – ангел! Прелестное, безобидное существо.
Жорж. Ха! Преданность!
Эвелина. Да! Она всю себя отдает детям, которых просто обожает. Она готова всем, кому понадобится, пожертвовать всю свою жизнь.
Жорж. Еще одна жертва! Вы с ней, как я погляжу, два сапога пара. Скоро можно будет повесить на дверь дома вывеску «Дом жертв» и собрать здесь покинутых супруг и девственниц, жертвующих своей жизнью для других.
Эвелина. Ну что ж, у тебя будет богатый выбор.
Жорж. И часто ты собираешься отлучаться таким манером?
Эвелина. Я узнала, что ты весьма усердно заменял меня здесь и что в мое отсутствие наш дом обрел для тебя свое прежнее очарование. Раз так, мне, вероятно, стоило бы почаще доставлять тебе удовольствие наслаждаться семейным уютом. Чем дольше я буду отсутствовать, тем приятнее будет твое пребывание здесь и тем дольше ты сможешь лелеять свою любимую мечту.
Жорж. Какую мечту?
Эвелина. О том, чтобы я умерла.
