Дина Бакулина - Кот из Датского королевства
— Ага!.. — подтвердил Лёша.
Я только удивленно покачала головой. Могла ли я предположить, что мне доведётся услышать от таких, видавших виды, обветренных, украшенных ссадинами и синяками ребят, такие слова?..
Но всё дело в том, что и сама я верю в силу молитвы: когда рассчитывать, кажется, уже не на что, она, эта сила, действительно приходит на помощь. И, что удивительно, и меня, как и Сашку с Лёшкой, первой в жизни молитве научила именно бабушка. Вспомнив собственную любимую бабушку, я задумалась, но тем временем Саша продолжил свой рассказ…
— Я один раз утром вышел за хлебом, мать послала, ну вот, иду такой с пакетиком, а тут она… — Он даже подернул плечами, вспоминая. — Ну вот, прижала меня к какой-то машине во дворе и как начала лаять и бросаться.
— Как бросаться? — спросила я. — Прямо так и нападала?
— Конечно! Отбежит на шаг и опять кидается. Я думал, разорвёт. Оцепенел даже. Хочу крикнуть и не могу никак. Хорошо дома лай услышали, окно открылось и…
— Мама наверно пришла на помощь? — спросила я
— Какая ещё мама, — с какой-то горечью сказал Сашка, — ей всё равно. Если б меня разорвали, она бы и не заметила, — уверенно добавил он. — Бабушка домой зачем-то зашла. Она из окна заорала на собаку, потом кинула ей вниз что-то. А потом за мной спустилась, а собака убежала. Ужас что было!
— К нему бабушка часто приходит. Она хорошая, кормит нас, конфеты или орехи даёт. Только она их в фольгу разных цветов заворачивает зачем-то… — усмехнулся Лёшка. — Думает, мы ещё дети.
— Да, — согласился Сашка. — Она приходит и бутылки у матери отбирает и ищет спрятанные, а я ей помогаю, когда мать не видит. Только мы иногда не все бутылки находим. — И он горько вздохнул.
— Какие бутылки? — сама не знаю зачем, спросила я. Можно было и догадаться, конечно.
— Обыкновенные, какие ещё? — ответил Сашка и насупился.
— Да-а, — только и сказала я.
— …Но, как ведь хорошо, что собака тогда убежала! — наконец нашлась я.
— Ещё бы, — хмыкнул Сашка.
— Да уж, — согласился Лёшка.
Неожиданно нашу задушевную беседу прервал звук колокольчика. Андерсен вопросительно посмотрел на дверь. В «Лавку» зашла пожилая пара, оба посетителя казались поразительно похожими друг на друга, словно близнецы, только разного пола. Они неторопливо, но решительно направились к отделу церковной утвари.
— Ну, мы тогда пошли, — сказал Сашка. Ребята поднялись со стульев и поспешили к выходу.
— А… когда вы опять придёте? — почему-то спросила я.
— Не знаю, — искренне ответил Сашка
Лёшка в такт ему только пожал плечами.
Андерсен, всё время внимательно следивший за нашей беседой, пошёл проводить ребят до двери. У выхода из «Лавки» мальчики задержались, чтобы погладить своего дружка.
— А как его зовут-то? — спросил Сашка.
— Андерсен, — ответила я.
— Как? — изумлённо переспросил Сашка. Лёшка только чуть приоткрыл рот.
— Писатель такой был, Андерсен, — пояснила я.
— А… ну тогда понятно, — удовлетворенно сказал Сашка. Судя по выражению лица, Лёшке тоже всё стало понятно.
— Ты на улицу-то не выходи, пока! — сказал Сашка Андерсену тоном старшего брата.
Вместо ответа Андерсен зажмурился от удовольствия, выпрямил и поднял вверх хвост.
— Ну, мы, наверно, зайдём как-нибудь, — значительным, взрослым тоном сказал Сашка. И ребята закрыли за собой дверь.
Ну а мне уже давно пора заняться посетителями.
Русалочка
Всю первую половину следующего дня Андерсен из лавки, действительно, не отлучался. Видимо, злой, ободранный доберман испугал его вчера не на шутку. Так что мы с ним спокойно обслужили пятерых посетителей. Совсем не плохо, учитывая, что на дворе жаркий, самый «отпускной» месяц — июль. Но, когда пришло время обеда, Андерсен что-то забеспокоился и начал посматривать в сторону кладовки, где, как вы, наверное, помните, для него проделан потайной лаз во двор.
— Ну что ты, — уговаривала я его, — ты же помнишь, что тебе мальчишки приказали никуда не выходить.
Андерсен нервно мяукнул и низко опустил хвост. Я уже хорошо знала, что опущенный хвост у Андерсена означает глубокую меланхолию и расстроенные чувства.
— Ну что тебя туда тянет? Ради чего ты готов забыть всякую осторожность? — спросила я кота.
Андерсен искоса взглянул на меня, нервно мяукнул и быстрой трусцой побежал в кладовку.
— Ну надо же! — возмущенно выдохнула я. — Какой своенравный!
Несмотря на то, что поступок кота меня рассердил, я решила ненадолго закрыть лавку и проследить за безопасностью Андерсена во дворе.
Вдруг над входной дверью нетерпеливо зазвенел колокольчик, и уже через несколько секунд на пороге стояли Сашка и Лёшка. В руках Лёшка крепко держал Андерсена.
— Зачем же вы его выпустили? — горячо и укоризненно спросил Сашка.
— Он меня не послушался, убежал! — виновато объяснила я.
— Ну, тогда ладно, — примирительно сказал Сашка.
— Угу, — согласился Лёшка. Чувствовалось, что ответ принят.
— А нам бабушка рассказала об этом вашем писателе, Андерсене! — сказал Сашка.
— А разве вы сами не читали его сказки? — очень удивилась я.
— Да читали, конечно! — объяснил Сашка. — Только я забыл сначала, а потом вспомнил.
— Я тоже, — сказал Лёшка.
— Да вы проходите, посидите немножко, — предложила я. — У меня чай есть и пряники!
— А какие пряники? — заинтересовался Сашка. Лёшка тоже ждал ответа.
— Очень вкусные, — сказала я. — Есть и с вареньем внутри, и шоколадные!
— Шоколадные я люблю, — медленно, с раздумьем сказал Лёшка.
— А я с вареньем десять штук сразу могу съесть! — заверил меня Сашка. В этом я, почему-то, не сомневалась.
— Ну, вот и хорошо! — сказала я.
Я налила детям чай и принесла посмотреть красиво иллюстрированный двухтомник сказок Андерсена.
— Только листайте его на коленях, — попросила я, — чтобы не запачкался.
— Угу, — сказал Лёшка.
Сашка листал альбом с неподдельным интересом. Лёшка тоже внимательно смотрел картинки, терпеливо дожидаясь, когда друг перевернёт следующую страничку, потом вдруг задумчиво почесал затылок и угрюмо произнёс:
— Дак, это ведь… для детей!? А мы же вроде не маленькие?! — вопросительным тоном, но с достоинством произнёс он и посмотрел на Сашку.
Сашка, которому картинки в книге явно нравились, видимо, соображал, чтобы такое ответить, чтобы не потерять авторитет друга.
— А моя бабушка говорила, что это не для детей, — и, немного подумав, добавил. — Да, не для детей, а для школьников, после седьмого класса.
— Дак что получается? Эти сказки раньше седьмого класса вообще что ли нельзя читать? — недоверчиво спросил Лёшка.
— Нельзя! — настойчиво блефовал Сашка.
— Ага, конечно! — саркастично отреагировал Лёшка.
— А бабушка сказала… — начал было, Сашка.
— Ну не всё же она понимает, твоя бабушка, — мирно сказал Лёшка.
— Да уж побольше, чем ты! — полез в бутылку Сашка.
Андерсен вопросительно смотрел на меня. Я поняла, что пришло время вмешаться.
— Бабушка права, — сказала я. Сашка облегчённо вздохнул. Лёшка вопросительно смотрел на меня.
— И Саша, по большому счету прав, — веским тоном произнесла я. Если он немного и ошибся, то только в одном… Сказки Андерсена не запрещено читать не до, не после седьмого класса. Их можно читать в любом возрасте. Даже в глубокой старости!
Дети с любопытством смотрели на меня.
— Понимаете, ребята, ведь я изучала творчество и биографию Андерсена на специальных курсах. Вот потому-то я это и знаю, — объясняла я. Кстати, это чистая правда! Но, по-моему, я уже упоминала когда-то — в июне, кажется, — про эти курсы.
— А знаете, — продолжала свою импровизированную лекция я, — сам сказочник даже обижался на тех, кто называл его детским писателем. Он считал, что те, кто так говорит, совсем его не понимают. Таким людям он говорил: «Я пишу для взрослых. Это не сказки — это истории обо всех нас».
— А я смотрел «Русалочку», — сказал Лёшка.
— И я, — сказал Сашка. — И ещё «Снежную королеву».
— А какие фильмы — наши или зарубежные?
— Ну, «Снежная королева» наш, а «Русалочка» не наш, — вспомнил Сашка. — Да, японский что ли…
— Я тоже смотрела оба фильма. А вот вы помните, как в том, японском фильме «Русалочка» все закончилось? — спросила я.
— Плохо, — сказал Лёшка.
— Конечно. Она там все для принца делала, и голос отдала и хвост, и ей было больно ходить, а потом она погибла, — уточнил Сашка.
— Да, — сказала я, — а вот сама сказка, как её задумал Андерсен, совсем не такая.
— Как не такая? — удивился Сашка.
