Патриция Мойес - Специальный парижский выпуск
– Ну вряд ли. Теперь все уже, наверное, знают, что Генри твой дядя.
– Никто не знает. Только Бет. А она обещала никому не говорить ни слова. Бет просто ангел.
– Может быть, и ангел, но болтливый… Я не хочу, чтобы ты играла в детективы. Никакой романтики в этом нет – это грязь и мерзость. Лезть в эти дела опасно. Представляю себе, что скажет твоя мать.
– Притворится, что она в ужасе, а сама будет с нетерпением ждать свежих новостей, – с жестокой прямотой отрезала Вероника. Она взглянула на часы. – О, я должна бежать. Мой сеанс в двенадцать. Я загляну сегодня вечером и сообщу дяде Генри все, что мне удастся выяснить.
– Мы, конечно, будем счастливы тебя видеть, дорогая, но…
– Представляете себе заголовки? – весело спросила Вероника. – «Манекенщица раскрывает загадочное убийство» или: «Без нее мы попали бы в тупик!» – заявил старший инспектор Тиббет из Скотланд-Ярда».
Ну пока!
***К тому времени, когда инспектор закончил беседу со швейцаром Элфом Сэмсоном, из которой не узнал ничего нового, часы в редакции показывали десять минут первого. Генри набрал номер студии, и Эрни предупредил, что у мистера Хили сейчас сеанс и его нельзя беспокоить.
– Ну хорошо, – миролюбиво согласился Тиббет. – Я сам зайду к вам в студию.
– Но мистер Хили будет недоволен… – не сдавался Эрни. Студия помещалась в огромном, как амбар, зале с высоченным потолком. В зале было темно, только небольшая площадка возле стены залита ярким светом. Там, на фоне экрана, обтянутого мятой серебряной бумагой, стояла девушка, в которой Генри не без труда узнал свою племянницу Веронику. Ее загорелое лицо было покрыто толстым слоем белого грима, а глаза резко и отчетливо подведены темно-коричневым карандашом. И, как она и грозилась, такой же темно-коричневой краской были намазаны губы. На ней было длинное черное платье, множество бриллиантов, и выглядела она на добрых десять лет старше. Но, что самое ужасное, в правой руке она держала тонкую цепочку, прикрепленную к ошейнику живого гепарда, большого и опасного на вид. Хищник явно пребывал в скверном расположении духа.
Лицом к Веронике стоял высокий, худощавый человек без пиджака. Он сосредоточенно наклонился к укрепленной на треноге фотокамере. В полутьме Генри разглядел еще две женские фигуры. Он узнал Бет Конноли и Терезу Мастере.
Не поднимая головы, худощавый мужчина спросил:
– Какое расстояние, Эрни?
Эрни вынырнул из темноты, держа в руках складной метр. Опасливо приблизившись к Веронике и гепарду, он ткнул метром чуть не в нос девушке.
– Метр пятьдесят шесть.
– А до гепарда?
Эрни осторожно вытянул руку и дотронулся метром до звериного носа. Гепарду это не понравилось. Он присел и зарычал. Эрни как лягушка отпрыгнул в тень, Тереза вскрикнула. Лишь Вероника и бровью не повела. Раздосадованный фотограф поднял голову и увидел Генри.
– А, вот и вы наконец! – сердито бросил он. – Ради бога, сделайте что-нибудь с вашим зверем!
– Но это же не мой… Фотограф не стал слушать.
– Эрни! – рявкнул он. – Заставьте чертову зверюгу подойти к камере, – Боязно, мистер Хили, – жалобно донеслось из темноты.
– Встань, миленький! Ну-ну! – ласково попросила Вероника. Не меняя позы, она носком атласной туфельки легонько ткнула зверя в бок. Гепард перевернулся на спину и замурлыкал как кошка.
***– Великолепно! – крикнул Майкл. – Стойте так. Чуть улыбнуться. Голову немного влево… Вот так! Хорошо! Потрясающе! Ну-ка ткните его еще разок! – Камера щелкала, как телетайп.
Вероника снова вытянула ногу и коснулась носком гепарда. На этот раз зверь, видимо, устал. К тому же ему было жарко из-за направленных на него прожекторов, и он затих.
– Оставьте этого лентяя в покое, – сказал Майкл. – Сейчас, пока все тихо, я хотя бы могу перезарядить аппарат. Там должно быть несколько отличных снимков. – Он снова обернулся к Генри. – В следующей серии ваш зверь должен стоять. Умеет он стоять на задних лапах?
Появление запыхавшегося краснолицего человечка в вельветовых брюках и в грязном зеленом свитере избавило Генри от необходимости отвечать на этот вопрос. В руках у вошедшего был старый рюкзак.
– Ну как моя Красотка? – Он хлопнулся на колени около гепарда, который громко засопел. – Надеюсь, девочка вела себя пристойно? В последнее время она что-то капризничала. Запор был, потеряла аппетит… – Он извлек из рюкзака непривлекательного вида кость. – Кто хочет косточку? Кто косточку скушает? – Гепард сморщил нос, лениво потянулся, потом сел и начал громко глодать кость. – Ну вот! – гордо произнес краснолицый. – Вы не поверите, внизу стоит полисмен. Наверное, Красотку провели черным ходом. А я сунулся через парадный – не пускают. Никак не мог этому «бобби» втолковать, что я ищу своего гепарда, которого тут фотографируют.
Генри, представив себе его объяснение с сержантом, не мог удержаться от улыбки. Но упоминание о черном ходе заинтересовало его, и он заметил себе: это надо выяснить.
– Она была просто золотко, – похвалила Вероника Красотку. – Да, миленькая? – И наклонилась, чтобы пощекотать гепардиху за ухом.
– Я очень рад, – оживился владелец Красотки. – Но на вашем месте я бы этого не делал, мисс!
Вернулся Эрни с перезаряженной камерой.
– Добро! – кивнул Майкл. – Начнем… Вероника, передвиньтесь-ка чуточку вправо!
– Вам придется переносить меня, – весело отозвалась Вероника и засеменила в сторону маленькими шажками. Генри увидел: черное платье потому так плотно облегает ее, что стянуто на спине большими скрепками. Из-за них-то Вероника и не могла свободно двигаться.
– Хорошо! – крикнул Майкл. – Теперь мне нужно, чтобы гепард стоял на задних лапах, как геральдический зверь, и глядел влево.
– Можно попробовать, – с сомнением согласился зеленый свитер. Генри придерживал шаткую стремянку, зеленый свитер, взгромоздившись на верхнюю ступеньку, протягивал Красотке кость. Тереза держала продернутую сквозь шлейф платья нитку и по указанию Майкла время от времени тянула за нее. Эрни, стоя на стуле, выставил перед собой экран, обтянутый серебряной бумагой, и подсвечивал бледное лицо Вероники.
Это была странная и смешная сцена. Но камера видела и фиксировала только великолепного зверя, взвившегося на дыбы, гордую, бледную красавицу, в плотно облегающем ее платье с завернувшимся от ветра шлейфом, и серебристое, как лунный свет, сияние.
Таков был один из лучших снимков года.
Когда все закончили и Вероника вместе с Бет и Терезой скрылась в костюмерной. Генри подошел к фотографу.
– Не сможете ли уделить мне минутку, мистер Хили?
– Если вы по поводу гепарда, – сказал Майкл и отер лоб платком, – то обратитесь к мисс Филд. Это она им занимается.
– Гепарда я вижу впервые. Я из Скотланд-Ярда.
– Так, значит, вы насчет Элен, – не удивился Майкл. – Но сейчас нам, поговорить не удастся – сеанс в самом разгаре.
– Нам достаточно пяти минут, – не сдавался Генри. Майкл внимательно разглядывал кончик сигареты.
– Это официальный допрос?
– С одной стороны – да, поскольку все, что вы мне расскажете, я могу использовать так, как найду нужным. Но в то же время и неофициальный, поскольку протокола никто не ведет и вам не нужно подписывать свои показания.
– Ясно. Что же вам рассказать? Элен была удивительный человек, – медленно начал Майкл. – На вид она казалась решительной, сильной. А на самом деле была ранима как девочка-школьница. Очень глубоко переживала все. Ее легко было обидеть, даже не желая того. Она не стала бы кричать, и плакать, и швыряться всем, что под руку попадет, как делает Тереза. Все чувства были наглухо закупорены в ней и редко прорывались наружу. До вас уже, наверно, дошли слухи относительно меня и Элен. Они сильно преувеличены. Мы были добрыми друзьями, не больше.
– Но вы, конечно, знали, – тихо сказал Генри, – что она беременна? Майкл Хили был потрясен. Он вскочил, как ошпаренный, уронив сигарету.
– Это.., это невозможно! – вскрикнул он. – Это ложь! Не могло этого быть!
– Было, – сказал Генри.
– Боже мой! – прошептал Майкл и побледнел. – Не могу поверить… Хотя да.., возможно. Мне и в голову не приходило. Какой ужас!
– Как видите, – заметил Генри, – вы не сможете убедить меня, что ваши отношения не зашли далеко…
Майкл, казалось, его не слышал. Он снова сел и задумался, медленно покачивая головой и как бы пытаясь усвоить то, что он сейчас услышал.
– Я вижу, она не сказала вам? – продолжал Генри.
– Мне? Конечно, нет.., то есть.., в общем, нет. Бедная Элен!
– И вы теперь не станете отрицать, что были ее любовником? Майкл жалко улыбнулся и сказал:
– Похоже, в этом нет смысла?
– Наконец-то мы хоть что-то выяснили, – заметил Генри. – Теперь скажите, верно ли, что в последнее время вы охладели к ней и хотели порвать…
– Там нечего было рвать.
