Франсиско Сиониль-Хосе - Два рассказа
Лобо подошел к нему с бумагами. Министр поднял голову и мельком взглянул на Марину мутными глазами пьяницы, но тем не менее сразу же узнал ее. Подсмотрев имя в деле, он сказал:
— А-а, миссис Сальседо. Да, помню, вы запевали гимн на концерте. И конечно, я с радостью подпишу ваши бумаги. — И тут же обратился к Лобо: — Как у нас со средствами, есть?
— Да, сэр, — подтвердил Лобо.
Поставив свою подпись, министр снова повернулся к Марине:
— Миссис Сальседо, как у вас там обстоят дела? Какие трудности? Не каждый день, знаете ли, у нас бывают тут люди из вашего региона, а он — один из ключевых в программе строительства Нового общества. Все ли там благополучно?
Марина изобразила на лице задумчивость, пытаясь понять, серьезно ли все это. И еще ее удивляло, как можно быть пьяным так рано утром. На всякий случай она покачала головой:
— В нашем районе все прекрасно, сэр,
— Послушайте, — доверительно сказал министр, — вы можете быть со мной совершенно откровенны. Только правда даст нам возможность добиться хороших результатов. Мы не собираемся строить воздушные замки. Мне нужны факты.
Марина Сальседо снова покачала головой.
— У нас все хорошо, сэр, — повторила она.
— Ну что ж, замечательно, — ласково проговорил он, — Но вы должны упорно и настойчиво работать. Все вы. Вы должны помнить, что мы служим народу, что мы строим Новое общество. И чиновничество имеет редкую возможность доказать свою значимость в создании прогрессивной нации.
Эта речь была произнесена, разумеется, не только для нее, а для всех, кто был в кабинете, — чиновников, любимчиков, всякого рода прихлебателей.
— Конечно, сэр, — поддакнула Марина.
— Мы должны работать все вместе. Это называется «дух сотрудничества», И обновления. Повышения — это замечательно, но они должны быть заслуженными. И мы заслужим их, только если будем верно служить народу…
После того как Марина купила билет на автобус, у нее осталось всего два песо. Она сделала три бутерброда с солониной, чтобы перекусить на обратном пути. Стоял яркий июльский день, сезон дождей миновал, и долина до самого вечера была залита солнцем.
В город она приехала часов в шесть, когда уже начинало темнеть. Чтобы сэкономить на моторикше, решила пойти домой пешком. Ноша у нее была нетяжелая — сумочка да саквояж, где лежали ее вещи, габардин, купленный на распродаже, роман Ирвина Шоу и два яблока.
Автобусная станция осталась позади, дома стали попадаться все реже и реже. Они жили на окраине городка, где можно было выращивать овощи и разводить цыплят. Асфальт сменился немощеной, в рытвинах дорогой. Не было здесь и фонарей. Марина как раз свернула у развилки, когда из темноты выскочил мужчина и дернул у нее из рук сумку. Несмотря на неожиданность и обуявший ее ужас, Марина крепко ухватилась за ручку, готовая стоять насмерть. Но налетчик был силен, он толкнул ее, и она упала, ударившись лицом о землю. Мужчина выхватил сумку и побежал. Вдогонку ему Марина громко закричала: «Там нет денег — только мои бумаги. Мои бумаги!» Но грабитель вряд ли услыхал ее — так быстро он скрылся из виду.
Женщина медленно поднялась с земли, потрясенная и разбитая. До дома было еще довольно далеко, а силы совершенно оставили ее. Она подняла саквояж с подарками для домашних. Начал накрапывать дождь, но ее складной зонтик был в украденной сумке. Однако Марина не боялась, что промокнет, — она думала только о пропавших бумагах. И всего-то оставалось только представить их кассиру — и она бы стала получать прибавку. Из опыта прошедших лет ей было известно, что ни письма, ни телеграммы в Манилу не дадут ей возможности получить дубликаты украденных бумаг. Нужно будет начинать все заново, и перспектива пройти опять через эту голгофу внушала ей ужас.
В тусклом свете вечерней зари показался ее дом с жестяной крышей, над которой виднелись кроны фруктовых деревьев. Войдя в дверь, Марина застала семью за ужином. Все выскочили из-за стола и бросились ее встречать. И тут увидели порванную кофточку, грязь на мертвенно-бледном лице, мокрые растрепанные волосы. Она была не в состоянии отвечать на град их вопросов и не могла больше сдерживаться. Марина Сальседо рухнула на колени, обида и гнев прорвались горькими рыданиями. И никакие слова утешения, никакие ласковые объятия — ничто не в силах было остановить этот поток слез.
■ Из подзаглавной сноски
ФРАНСИСКО СИОНИЛЬ-ХОСЕ — FRANCISCO SIONIL JOSE (род. в 1924 г.)
Филиппинский англоязычный писатель — романист и новеллист. Автор сборников рассказов «Похититель богов и другие рассказы» («The God Stealer», 1968), «Две филиппинские женщины» («Two Filipino Women», 1981), «Платина» («Platinum», 1983) и др., романов «Месса» («Mass», 1982, 1984), «Пу-он» («Ро-оn», 1985). На русский язык переведены романы «Притворщики» (М., «Наука», 1977), «Мой брат, мой палач» (М., «Радуга», 1983), «Дерево» (М., «Радуга», 1983).
Публикуемые рассказы взяты из книги «Вайвайя и другие рассказы о Филиппинах» («Waywaya and Other Short Stories from the Philippines», Hong Kong, Heinemann Educational Books (Asia), Ltd., 1980).
■Примечания
1
Дая, или тага-дая, — живущие на востоке, восточные. (Здесь и далее — прим. перев.)
2
Лауд, или тага-лауд, — живущие на западе, западные.
3
Дерево с твердой древесиной.
4
Почтительное обращение к старшему брату или к старшему по возрасту.
5
До 1981 года в Республике Филиппины существовало чрезвычайное положение, введенное в сентябре 1972 года.
6
Центр провинции Нуэва Эсиха в 110 км от Манилы.
7
Своеобразное маршрутное такси на шасси джипа, типичный для филиппинской столицы вид городского транспорта.
