Ирен Немировски - Бал. Жар крови
Она догнала влюбленную парочку перед мостом Александра III. Они очень быстро и очень тихо разговаривали, стоя лицом к лицу. Заметив Антуанетту, юноша сделал нетерпеливый жест. Минуту поколебавшись, мисс Бетти как будто в полусне открыла сумочку и достала пакет с приглашениями.
— Возьмите, моя милая, это приглашения вашей мамы, которые я еще не отправила… Сбегайте к тому табачному киоску, там, в узкой улочке слева… видите свет? Бросьте их в ящик. А мы вас тут подождем…
Она сунула пакет в руку Антуанетте и поспешно отошла. С середины моста Антуанетта видела, как она опять остановилась и, склонив голову, ждала юношу. Они облокотились на парапет.
Антуанетта не шевелилась. В темноте видны были лишь неясные тени, а вокруг сверкала отражениями черная Сена. Даже когда они целовались, девочка не столько видела, сколько угадывала это по мягкому наклону их голов. Как женщина в припадке ревности, она вдруг заломила руки… При этом один конверт упал на землю. Ей было страшно его поднять, но в то же время она стыдилась этого страха: неужели ей всегда придется дрожать, как маленькой девочке? Она недостойна стать женщиной. А эти двое, которые все еще целуются? Их губы касаются друг друга… Ею овладел странный соблазн, дикая потребность бравады и зла. Стиснув зубы, она схватила конверты, скомкала их, порвала и швырнула в Сену. С радостно бьющимся сердцем она долго смотрела, как они покачивались на поверхности воды у арки моста, пока ветер не увлек их в водный поток.
V
Несколько дней спустя Антуанетта и гувернантка вернулись с прогулки около шести. Так как им никто не открывал, мисс Бетти постучала. За дверью слышался грохот отодвигаемой мебели.
— Должно быть, они устанавливают гардероб, — сказала англичанка. — Это к сегодняшнему балу, я все о нем забываю, а вы, моя дорогая?
С видом заговорщика она нежно и испуганно улыбнулась Антуанетте. Хотя она больше не появлялась перед девочкой со своим любовником, со дня того памятного свидания Антуанетта стала такой замкнутой, что англичанку начали беспокоить ее молчание и взгляды…
Слуга отворил дверь.
Тут же перед ними возникла госпожа Кампф, которая наблюдала за работой электрика в столовой.
— Вы что, не можете подняться по черной лестнице, а?! — закричала разъяренная женщина. — Вы же видите, что из прихожей делают гардеробную! А сейчас придется все заново начинать, и это никогда не кончится, — продолжала она, хватаясь за стол, чтобы помочь консьержу и Жоржу, приводившим в порядок комнату.
В столовой и в открывающейся за ней длинной галерее шесть официантов в белых куртках устанавливали столы для ужина. В центре возвышался буфет, украшенный яркими цветами.
Антуанетта направилась в свою комнату. Госпожа Кампф опять завопила:
— Не ходи туда, не ходи! В твоей комнате бар, и ваша комната также занята, мисс. Вы будете сегодня спать в бельевой, а ты, Антуанетта, в маленькой кладовке… Это в самом дальнем углу квартиры, ты сможешь спать спокойно, даже не услышишь музыку… Что вы делаете? — спросила она у электрика, который, напевая, не спеша работал. — Вы разве не видите, что эта лампочка перегорела?
— Тут торопиться не следует, милая дамочка…
Розина с раздражением пожала плечами.
— Не следует, не следует, а сам уже час как возится, — еле слышно пробормотала она.
Разговаривая, госпожа Кампф неистово сжимала руки, и это было так похоже на жесты Антуанетты в те минуты, когда она испытывала сильный гнев, что девочка, застыв на пороге, внезапно содрогнулась, как будто неожиданно увидела свое отражение в зеркале.
Госпожа Кампф была в халате и в шлепанцах на босу ногу; непричесанные вьющиеся волосы падали на ее красное лицо, словно змеи. Она заметила цветочника, который в обеих руках держал розы, пытаясь протиснуться мимо прислонившейся к стене Антуанетты.
— Извините, мадемуазель.
— Ну подвинься же, в конце концов! — завопила Розина так неожиданно, что Антуанетта, отпрянув, задела мужчину локтем и помяла розу.
— Ты просто невыносима! — Мать продолжала кричать так оглушительно, что на столе звенела стеклянная посуда. — Зачем ты путаешься у людей под ногами и всех раздражаешь?! Убирайся отсюда, иди в свою комнату… То есть не в свою комнату, а в бельевую, куда угодно, только чтоб тебя было не слышно и не видно!
Как только Антуанетта исчезла, госпожа Кампф поспешно прошла через столовую и кухню, заставленную ведерками со льдом для охлаждения шампанского, и ворвалась в кабинет мужа. Кампф говорил по телефону. Она с трудом дождалась, когда он положит трубку, и воскликнула:
— Ну, чем же ты занимаешься? Ты что, еще не побрился?
— В шесть часов? Да ты с ума сошла!
— Во-первых, уже половина седьмого, и потом, может, еще придется бежать за покупками в последнюю минуту. Лучше быть полностью готовым.
— Ты не в своем уме, — нетерпеливо повторил он. — За покупками можно и слуг послать.
— Обожаю, когда ты ведешь себя как аристократ и господин, — сказала она, пожимая плечами. — «Можно и слуг послать»! Лучше демонстрируй свои манеры перед гостями.
Кампф процедил сквозь зубы:
— О, только не начинай беситься, ладно?
— Ну а как же иначе! — закричала Розина со слезами в голосе. — Как же мне не злиться! Все в беспорядке! Слуги, эти свиньи, все никак не закончат приготовления! Мне приходится самой повсюду поспевать, за всем наблюдать, я уже три ночи не сплю. Я дошла до предела, мне кажется, я с ума схожу!..
Она схватила маленькую серебряную пепельницу и швырнула ее на пол. Этот нелепый поступок, казалось, отрезвил ее. Она улыбнулась с легким смущением.
— Альфред, я не виновата…
Кампф, не отвечая, покачал головой. Когда Розина повернулась, чтобы уйти, он произнес:
— Скажи-ка, я все хотел тебя спросить: ты так ничего и не получила, никакого ответа от приглашенных?
— Нет, а почему ты спрашиваешь?
— Не знаю, это как-то странно… И как нарочно: я хотел спросить у Бартелеми, получил ли он приглашение, и вот уже неделя, как я не встречал его на Бирже… А если позвонить?
— Сейчас? Это полный идиотизм.
— Все же это странно, — произнес Кампф.
Жена перебила его:
— Да ладно, а что тут отвечать-то? Или придут, или не придут… И знаешь, что я тебе скажу? Мне это даже нравится… Это означает, что никто не решил сразу, что не придет… Их надо извинить, по крайней мере, ты не считаешь?
Так как муж ничего не отвечал, она с беспокойством спросила:
— Не так ли, Альфред? Я права? А? Как ты думаешь?
Кампф развел руками.
— Не знаю, не знаю… Что я могу сказать? Я знаю не больше твоего…
Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Вздохнув, Розина опустила голову.
— Ах, боже мой, мы как слепые котята, не правда ли?
— Это пройдет, — ответил Кампф.
— Я знаю, но пока… Если б ты только знал, как мне страшно! Как бы я хотела, чтобы все было уже позади…
— Не волнуйся, — мягко сказал Кампф.
Рассеянно вертя в руках ножик для разрезания страниц, он давал ей советы:
— Главное, говори как можно меньше… «Рада вас видеть… Угощайтесь… Как жарко, как холодно…»
— Самое сложное, — сказала Розина озабоченно, — это представлять их друг другу… Только подумай: все эти люди, которых я видела раз в жизни; я едва ли помню, как они выглядят… И которые друг с другом не знакомы, не имеют между собой ничего общего…
— Ну, с Божьей помощью что-нибудь промямлишь. В конце концов, все были когда-то в нашей шкуре, все когда-то давали свой первый бал.
— А помнишь ли ты, — вдруг спросила Розина, — нашу квартирку на улице Фавар? И как мы колебались перед тем, как заменить старый диван в столовой, который совсем изорвался? Прошло только четыре года, и вот взгляни-ка, — добавила она, указывая на осевшие под тяжестью бронзы шкафы.
— Ты хочешь сказать, что еще через четыре года мы будем принимать послов и вспоминать, как сегодня мы тряслись из-за того, что к нам должна вот-вот пожаловать сотня-другая сутенеров и старых шлюх? А?
Смеясь, она прикрыла его рот ладонью.
— Замолчи, пожалуйста!
Выходя, она наткнулась на метрдотеля, пришедшего предупредить, что бокалы от «Моссер» не прибыли вместе с шампанским; кроме того, бармен полагал, что джина на коктейли не хватит.
Розина схватилась за голову.
— Так, так, только этого не хватало! — завопила она. — А вы не могли мне пораньше об этом сообщить, а? Где, по-вашему, я найду джин в это время?.. Все магазины уже закрыты… А бокалы…
— Пошлите шофера, дорогая, — посоветовал Кампф.
— Шофер пошел ужинать, — сообщил Жорж.
— Естественно, — кричала Розина вне себя, — естественно! Ему наплевать… — Она осеклась. — Ему все равно, нужен он или нет, месье просто уходит, месье отправляется ужинать! И вот еще один тип, которого я вышвырну завтра поутру, — прибавила она, поворачиваясь к Жоржу с таким свирепым видом, что лакей надул свои чисто выбритые отвислые щеки.
