Курт Воннегут - Сейчас вылетит птичка!
— А эти двое как здесь оказались? — спросил Харви.
— А это нам подарочек от Эда Луби с дружками, — ответила Клэр.
Ее самообладание начинало давать трещину. На глаза вновь наворачивались слезы.
— Они зашвырнули тебя и женщину в машину. Сказали, что и меня тоже побьют, если я не уеду.
И тут Клэр не выдержала. Она затормозила у тротуара и разрыдалась. Харви принялся ее успокаивать и тут услышал, как задняя дверца открылась, потом захлопнулась — пьянчужка сбежал. Он забрал с собой пальто и, стоя на тротуаре, принялся одеваться.
— Эй, ты что делаешь? — крикнул ему Харви. — Вернись и помоги женщине!
— Приятель, ей моя помощь не нужна, — ответил тот. — Ей нужен гробовщик. Она умерла.
Вдалеке завыла сирена. Сверкая мигалками, приближалась полицейская машина.
— А вот и ваши друзья-полицейские, — сказал пьянчужка и растворился в темноте.
Патрульная машина затормозила прямо перед стареньким «универсалом» Эллиотов. Синяя мигалка вращалась, бросая жуткие отсветы на здания и улицу. Из машины вышли двое полицейских: каждый с пистолетом в одной руке и с фонариком в другой.
— Руки вверх! — приказал один из стражей порядка. — И без фокусов.
Харви и Клэр подняли руки вверх.
— Это вы безобразничали возле клуба Эда Луби? — На плечах спрашивающего красовались сержантские нашивки.
— Безобразничали? — удивился Харви.
— А ты, должно быть, тот самый парень, который ударил девку, — сказал сержант.
— Я? — Харви не поверил своим ушам.
— Она в машине, на заднем сиденье, — подтвердил другой полицейский.
Он открыл заднюю дверцу, посмотрел на женщину, приподнял ее белую руку, и та безвольно упала.
— Умерла, — сказал он.
— Мы везли ее в больницу, — объяснил Харви.
— И ты думаешь, что этим можно все исправить? — спросил сержант. — Врезал ей со всего маху, а потом отвез в больницу — и теперь все в порядке, так что ли?
— Я ее не бил! — запротестовал Харви. — Зачем бы мне ее бить?
— Она сказала что-то такое, что не понравилось твоей жене, — ответил сержант.
— Ее Луби ударил, — сказал Харви. — Это был Луби.
— Правдивая история, за исключением маленькой детали, — сказал сержант.
— Какой еще детали? — спросил Харви.
— Свидетелей, — объяснил сержант. — И каких свидетелей, приятель: мэр, начальник полиции, судья Уомплер с женой — все они видели, как ты ее ударил.
Харви и Клэр Эллиот отвезли в обшарпанный полицейский участок города Илиум.
Там у них сняли отпечатки пальцев, причем не дали ничего, чем можно вытереть чернила с рук. Эта унизительная процедура была проделана так четко и стремительно, что Харви и Клэр скорее удивились, чем возмутились.
Все происходило настолько быстро и выглядело настолько невероятно, что Харви и Клэр оставалось уповать лишь на одно — на детскую веру, что невинным людям бояться нечего.
Клэр повели на допрос.
— Что мне им сказать? — спросил она у Харви, прежде чем уйти.
— Правду! Скажи им правду! — ответил Харви и повернулся к сержанту, который их сюда доставил, а теперь остался охранять. — Можно мне воспользоваться телефоном?
— Адвокату позвонить? — поинтересовался сержант.
— Не нужен мне адвокат, — заявил Харви. — Я няне хочу позвонить, сказать, что мы немного задержимся.
— Немного задержитесь? — расхохотался сержант. Длинный шрам тянулся по его щеке, пересекая толстые губы и спускаясь вниз по подбородку. — Немного задержитесь? — повторил он. — Приятель, да ты теперь домой попадешь лет через двадцать, и то если повезет.
— Я не имею никакого отношения к смерти той женщины, — запротестовал Харви. — Меня выпустят отсюда через пять минут после приезда свидетелей. А если они ошиблись, если они и правда думают, будто видели, что я это сделал, то жену-то мою вы все равно можете отпустить.
— Парень, придется тебя немного просветить, — сказал сержант. — По закону твоя жена — сообщница в убийстве. Она вела машину, в которой вы скрылись с места преступления. Так что вы оба увязли по уши.
Харви сообщили, что он сможет звонить по телефону сколько влезет — после допроса у капитана. Его очередь на допрос пришла через час. Харви спросил, где Клэр, и получил ответ, что ее отправили в камеру.
— А без этого нельзя было обойтись? — спросил Харви.
— У нас тут забавные порядки, — ответил капитан. — Мы сажаем за решетку любого, кто имеет отношение к убийству.
Капитан был невысокого роста, плотный, с намечающейся лысиной. Харви показалось, что он уже где-то видел похожее лицо.
— Вас зовут Харви К. Эллиот? — спросил капитан.
— Да, — ответил Харви.
— Вы никогда раньше не привлекались за правонарушения?
— Никогда. Даже штрафов за неправильную парковку не получал.
— Это мы проверим, — сказал капитан.
— Очень надеюсь, — ответил Харви.
— Как я уже сказал вашей жене, вы поступили крайне глупо, пытаясь повесить убийство на Эда Луби. Не стоило выбирать для этого самого уважаемого человека в городе.
— При всем уважении к мистеру Луби… — начал Харви.
Капитан сердито оборвал его, стукнув кулаком по столу.
— Хватит! Я уже наслушался россказней вашей жены! Больше я этого слышать не желаю!
— А если я все-таки говорю правду? — возразил Харви.
— Думаете, мы не проверяли ваши слова? — парировал капитан.
— А что насчет того мужчины, который привел девушку? — спросил Харви. — Он вам расскажет, что случилось на самом деле. Вы не пытались его найти?
Капитан посмотрел на Харви со злобной жалостью.
— Не было никакого мужчины. Она приехала одна, на такси.
— Неправда! — воскликнул Харви. — Спросите таксиста. С ней был мужчина!
Капитан опять стукнул кулаком по столу.
— Поосторожнее в словах! Или вы обвиняете меня в том, что я говорю неправду? Мы уже поговорили с таксистом. Он клянется, что девушка приехала одна. У нас и так полно свидетелей, но таксист тоже подтверждает, что это вы ее ударили.
Зазвонил телефон. Капитан взял трубку, не сводя глаз с Харви.
— Капитан Луби слушает, — сказал он и махнул стоявшему за спиной Харви сержанту. — Уведи этого придурка отсюда. Меня от него тошнит. Запри его в подвале.
Сержант вывел Харви из кабинета и повел вниз по железной лестнице: арестованных держали в камерах в подвале.
Единственным источником света были две голые лампочки в коридоре. На мокром полулежал дощатый настил.
— Капитан приходится Эду Луби братом? — спросил Харви у сержанта.
— А что, есть закон, запрещающий полицейским иметь братьев?
— Клэр! — закричал Харви, надеясь выяснить, в какой камере держат жену.
— Парень, она не здесь, а наверху, — хмыкнул сержант.
— Я хочу ее видеть! — потребовал Харви. — Я хочу с ней поговорить! Я хочу убедиться, что с ней все в порядке!
— А не слишком ли много хочешь? — С этими словами сержант втолкнул Харви в узкую каморку и захлопнул дверь.
— У меня есть права! — закричал Харви.
Сержант рассмеялся.
— Конечно, приятель. У тебя есть право делать в камере все, что угодно, если только это не наносит ущерба государственной собственности.
Сержант ушел обратно наверх.
Кажется, в подвале больше никого не было. До слуха Харви доносился лишь звук шагов над головой. Харви вцепился в решетку двери, пытаясь по звуку определить, что происходит.
Протопали группы грузных мужчин — одна смена пришла, другая уходит, догадался Харви.
Простучали женские каблучки. Женщина шагала быстро и уверенно, на Клэр не похоже.
Где-то сдвинули тяжелую мебель. Что-то упало. Кто-то засмеялся. Несколько человек внезапно встали, как по команде, отодвинув стулья.
Харви понял, каково быть погребенным заживо.
— Эй! Там наверху! Помогите! — заорал он.
Ответ пришел из соседней камеры: кто-то сонно застонал.
— Кто здесь? — спросил Харви.
— Спи лучше, — с раздражением ответил сонный скрипучий голос.
— Да что же это за город такой! — возмутился Харви.
— Город как город, не хуже других, — отозвался голос. — У тебя есть друзья среди больших шишек?
— Нет, — признался Харви.
— Тогда это плохой город. Лучше ложись спать.
— Они держат мою жену наверху, — сказал Харви. — Я не знаю, что происходит. Я должен что-то предпринять!
— Ну давай, давай! — грустно хмыкнул голос.
— А вы знаете Эда Луби? — спросил Харви.
— В смысле, знаю ли я, кто он? Да кто ж его не знает. Или ты спрашиваешь, знаю ли я его лично? Думаешь, сидел бы я здесь, если б я был на короткой ноге с Эдом Луби? Тогда б сидел я сейчас у него в клубе, лопал здоровенный бифштекс за счет заведения, а фараону, который повязал меня, уже выбили бы мозги.
