KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Мартин Бедфорд - Работа над ошибками

Мартин Бедфорд - Работа над ошибками

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Мартин Бедфорд, "Работа над ошибками" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Данные, данные, данные.

Восемь километров равняются пяти милям. Это одно и то же расстояние. Два разных способа обозначить одно и то же.

Я взялся руками за ограду. Она была в два моих роста высотой и состояла из железных прутьев с острыми верхушками. На ней висела табличка с названием охранной службы. И еще табличка с силуэтом собачьей головы и надписью большими красными буквами: «ОСТОРОЖНО!» В мои времена школьная территория была огорожена низкой металлической сеткой, скрытой за живой изгородью. В некоторых местах, там, где нам было удобно ходить, сетка была порвана. Роль «охранной службы» исполнял сторож. Он носил синий комбинезон, коричневые ботинки и шерстяную шапочку, чинил все, что ломалось, кричал: «ЭЙ!», если мы залезали куда не следует, бегали по коридорам или разбивали окно. Он жил на школьном дворе в домике с огородиком.

Миссис Дэвис-Уайт размечала карту мира разноцветными самоклеящимися бумажками, чтобы мы знали, в каких странах растут какие сельскохозяйственные культуры; где добывают уголь; где говорят по-испански; где живут мусульмане. На каждой стране она писала название столицы, валюты, численность населения. Она задавала вопросы. Мы могли проходить какую-то тему – скажем, береговую эрозию, – а она вдруг неожиданно вызывала тебя и спрашивала: «Столица Сирии?» или «В какой стране расплачиваются злотыми?» Это надо было обязательно знать. А если не знал, она посылала тебя к карте, висевшей на стене в конце класса, и не отставала, пока ты не находил ответ.

Учите данные. Иначе от них не будет никакого проку.

С такого расстояния, от ограды, мне ничего не было видно внутри кабинета. Я видел только длинные ряды окон. Отражение неба и облаков в стеклах. От холодного металла у меня замерзли руки, на синевато-багровых пальцах отчетливо выступили белые костяшки. Я забыл перчатки. Хотя на картинке, которую я нарисовал, прежде чем выйти наружу, они у меня были.


Мой адвокат не может понять, почему я так долго не начинал ее выслеживать. Между окончанием патрикианского эпизода и началом охоты на миссис Дэвис-Уайт прошло два месяца. Чего я ждал? Разве, посвятив свою жизнь работе над ошибками, я не должен был – следуя моей же логике – стремиться разделаться с каждым учителем поскорее? Какое-то время мы с адвокатом пререкаемся из-за «посвятив жизнь» и «логики». Прийти к единому мнению не получается, и мы сходимся на том, что каждый останется при своем. Он пристает с бесконечными «почему», и я рассказываю о необходимости тренировочных вылазок, о том, что подготовка к операции по природе своей отнимает много времени, а также о том, что при выслеживании данного конкретного объекта у меня возникла масса материально-технических сложностей. Адвокат моих объяснений не принимает. Он не удовлетворен.

Нет, Грегори, должна быть еще какая-то причина.

Запишите это!

Помощница, разумеется, не слушается, она даже не смотрит в блокнот. В ее задачи входит записывать то, что говорю я, фиксировать только те, пусть невнятные, замечания, которые помогут понять мою логику, дадут ключ к пониманию моей личности. Которые помогут смягчить. Ограничить мою ответственность. Адвокат пробует зайти с другого конца:

Прекрасно, а откуда вообще в этот раз возникла, э-э, потребность нанести визит жертве (поднимает руку в ответ на мои возражения)… хорошо, объекту? Вас что, перестала привлекать стратегия работы над ошибками посредством почтовых отправлений?

Писем? У них спустя какое-то время резко снижается дрочильный фактор. (Вот теперь помощница обратила на меня внимание. Я улыбаюсь ей.) Через «о»: «дрОчильный».


По моим подсчетам, миссис Дэвис-Уайт – которой было тридцать с чем-то, когда я у нее учился, – на момент начала розысков должно было исполниться около пятидесяти пяти. Возможно, она еще преподавала, но только не в моей старой школе. Я проверил. Мне сказали, что она вот уже пять лет как уволилась. Я поинтересовался, где она работает теперь, но меня уведомили, что школа не уполномочена выдавать подобные справки.


Чердак был космическим кораблем, субмариной, пещерой. Домом на дереве. Во что мы играли, тем он и был. Сэр Мистрий приходил, когда чердак был только чердаком. А когда он был пещерой, мы раздевались, доставали из коробки старые одеяла и заворачивались в них как в шкуры. Свет приходилось гасить – в пещерах всегда темно. Мы общались нечленораздельными звуками, тихо-тихо, чтобы не услышали мамонты, саблезубые тигры и динозавры. В пещере было холодно, и нам приходилось жаться друг к другу. Под одеялом Дженис была очень теплая, от нее пахло кожей, старым одеялом, мылом. Там, где наши тела соприкасались, я чувствовал ее мягкую, жаркую кожу.

Уг. Уг.

Угга-угга.

Пещерные мужчины не целовались с пещерными женщинами, они терлись носами, как эскимосы. Мы тоже терлись носами. Как-то Дженис потрогала мой маленький крантик, он набух, увеличился, и она спросила, не больно ли мне, а я ответил, нет, не больно, только странно. Щекотно. Она спросила, хочу ли я потрогать ее, и я сказал да, и она разрешила, но у меня были очень холодные пальцы, и ей пришлось сначала растереть их и подышать на них.

Что это?

Это откуда девочки писают.

А… как это называется?

Никак не называется.

Я трогал ее еще некоторое время, но потом она оттолкнула мою руку, сказав, что я слишком грубый. Крантик мой был по-прежнему большой, и когда я пописал, то обрызгал себе живот, намочил одеяло и даже попал на руку Дженис. Она захихикала, потом сказала, что тоже хочет писать, и не хочу ли я потрогать, как она будет это делать. Я сказал, хочу, и она разрешила.


Время отправления: 9 утра. Пешком до автобусной остановки, на автобусе до станции, на поезде до вокзала Виктория, на метро до Пэддингтона, на поезде до Кардиффа. Время прибытия: 13:05. Дождь.

Кардифф (Кэрдидд): адм. центр графства Южный Гламорган, гл. г-д Уэльса; в устье р. Тэфф у Бристольского залива, один из самых крупных угольных портов; университет, соборы, замки; металлург, з-ды, ветряные мельницы; с 1984-го – свободный порт (для модернизации доков); население 279 800 чел.

Автобусы не красные, а оранжевые. У одного на боку реклама: «"Брейнз" – вот что вам нужно». «Брейнз» – по-английски мозги. И еще – марка пива. Это мне объяснила хозяйка пансиона, где я остановился. Идешь в кардиффский паб и говоришь: мне, пожалуйста, мозгов. Простых или С.А. С.А. значит «сильноалкогольный». А может, «Сокрушительная Атака». «Мозги» сокрушительно атакуют голову. Но я не пью. Я беру «Кока-колу» или «Фанту». И не курю. Алкоголь и никотин вредны для здоровья. Я вышел со станции, поднял капюшон, обогнул стоянку такси и зашел в кафе. Отовсюду неслась странная речь. Не уэльский язык, а ломаный английский – так валлийцев изображают в телевизоре. Я заказал пирог, чипсы и чай, сел у окна и стал смотреть на оранжевые автобусы. Спросил у официантки, какой автобус идет до Кафедральной улицы. Ей пришлось спросить у женщины за прилавком. Та назвала номер. Потом один из посетителей поинтересовался, что именно на Кафедральной мне нужно, а то туда и пешком спокойно можно дотопать, но женщина перебила: смотрите, какой дождь. Есть ли у вас зонтик? Я потряс головой. Она сказала, ничего, и капюшон сойдет, но не жарко ли вам в нем здесь, в тепле-то. А вы откуда? Ах, из Ло-о-ондона! А у меня там сестра живет. В Пиннере. Очень удобно, оттуда раз! – и на М4. Только очень уж он огромный, Лондон-то. Людей!.. Как муравьев. Никому ни до кого дела нет.

Мужчина рассказал, куда мне идти, набросал на салфетке план местности шариковой ручкой «Лэдброук». Он нарисовал большой овал – стадион для игры в регби и волнистую синюю линию – речку. Ни масштаба, ни контурных линий, ни стрелочки на север. Но план все равно был хороший. Я легко нашел Кафедральную улицу, где, как сказал один попутчик в поезде, «много всяких пансионов». Главное, попросите комнату в задней части, подальше от дороги, посоветовал он. Вы ведь на международный чемпионат? Нет. Он спрашивал еще всякие вещи, мы вели беседу. Я потом зарисовал все это в блокноте, сделал из беседы комикс. Нарисовал и людей в кафе, записал то, что они говорили, в облачках над головами. Изобразил мужчину, рисующего план. От необходимости столько всего выслушивать и придумывать ответы у меня разболелась голова. Я вышел. По капюшону застучал дождь. Я прошел через автобусную станцию, мимо бассейна, через мост, повернул направо и двинулся вдоль реки (стадион был на другом берегу), свернул налево на главную улицу, потом направо у светофора. Кафедральная. В первых четырех пансионах мест не нашлось, а в пятом хозяйка сказала: вам повезло – в последний момент отменилась броня. Она поселила меня в двухместный номер по цене одноместного. Спросила, сколько дней я собираюсь пробыть, и я ответил «не знаю». Зависит от обстоятельств.

Я попросил ее принести телефонный справочник. Она немыслимо много говорила, потом наконец ушла. Я запер дверь. Полтретьего. Уроки закончатся не раньше чем через час. Я сел на кровать и развернул карту, которую купил на вокзале. Нашел в справочнике «Дэвис-Уайт» – несколько страниц Дэвисов и только один Дэвис-Уайт – переписал адрес. Нашел адрес школы. Его тоже переписал. Потом разделся и отправился в ванную; почистил зубы, принял душ. Я думал о миссис Дэвис-Уайт и мылил член, пока не кончил.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*