Уильям Сатклифф - Дурное влияние
Теперь мы всегда собираемся только у Олли. К Карлу нас никто не приглашал, ко мне мы, естественно, тоже не ходим. У папы точно бы крышу снесло. Я не смог бы ему объяснить, как это Карл вдруг стал моим другом. Меня, если честно, никто и не спрашивал, но папе этого не понять.
Как только подворачивается удобный случай и мы с Олли остаемся наедине, я выкладываю ему историю про бензопилу. Но слишком поздно. К тому времени Олли уже в курсе, что мы с Карлом не в ладах, и моя история выглядит не очень-то правдоподобной. Наверное, она даже выглядит так, будто я специально все выдумал, чтобы настроить Олли против Карла.
Нет, Олли не говорит, что я вру. Он просто пожимает плечами:
— Ну?
Я пересказываю историю еще раз, теперь уже в красках и со всеми подробностями шизанутого поведения Карла. Но даже после этого Олли талдычит свое вечное:
— Ну?
Баранки гну! Объяснять ему что-то бесполезно. Абсолютно без толку.
Иногда я думаю, что на самом деле Олли не нравится Карл. Ему просто нравится разница между тем, как Карл обращается с ним и со мной. Раньше, когда нас было всего двое, главным был я. Теперь же все наоборот, главный теперь Карл, а я — где-то в самом низу мусорной кучи. И если теперь кого и обижают, делают больно или дразнят, то всегда только меня, и никогда Олли, не говоря уже о Карле.
Если Олли действительно считает, что я обращался с ним плохо, он должен был прямо сказать мне об этом. А позволять какому-то новичку захватить власть — это просто глупо, потому что Карл все только портит. Это же ясно и дураку. Но Олли всегда был таким. Олли хочется, чтобы все шло по накатанной год за годом, а потом его вдруг клинит и он решает, что теперь ему нравится что-то новое. Мол, нравится, и точка, причем без всякого предупреждения, и переубедить его просто нереально. Я могу говорить о Карле все что угодно, от этого ровным счетом ничего не изменится.
Как правило, Олли делает то, чего хотят другие, но думает он всегда только о том, чего хочет сам. Уговорить его по мелочи — раз плюнуть, но когда дело касается чего-то важного, ты можешь хоть лоб расшибить. Наполовину бабочка, наполовину осел. Такой уж он, Олли.
Теперь, когда нас трое, изменилось все. Карл новичок и по идее должен вести себя как гость, но с той самой минуты, как Карл становится частью команды, он сразу берет власть в свои руки. Одну за другой он портит нам все привычные игры либо настраивает нас против всего, что нам когда-то так нравилось. (См. Табл. 1.)
Трудно сказать, чем мы занимаемся взамен. Мы стали больше слоняться по улицам. Довольно часто мы просто идем в торговый центр и часами глазеем на прилавки, рассуждая, что бы мы купили, будь у каждого из нас по миллиону. Возможно, кому-то это покажется скучным, но с Карлом скучно не бывает. Есть множество вещей, которые мне в нем не нравятся, но одного я о нем не скажу никогда: что с ним скучно.
Табл. 1. Игры, испорченные Карлом
Игра Как Карл ее портит «Монополия» Игра надоедает ему сразу, как тольео он начинает проигрывать: он щелчками сбивает фишки, а потом все подстраивает так, что ты переживаешь из-за ненастоящих денег и дико стыдишься этого. «Клюедо» Раньше времени подглядывает, кто убийца. Бильярд Сбивает шары со стола, когда начинает проигрывать, и издевается, говоря, что только дети играют на таких маленьких столах, как у Олли. Настольный теннис Начиная проигрывать, он лупит по шарику, метясь тебе в лицо Дартс В гараже целится куда попало, только не в круг. Футбол Фолит и отказывается идти за мячом, даже когда сам запинывает его за забор. Крикет Никогда не признается, что выбыл, хотя это ясно любому. Велосипед Превращает катание в гонки не на жизнь, а на смерть и обзывает тебя трусом, если ты отказываешься переезжать через рельсы с разгона. Борьба Делает мне больно Компьютерные игры Никак. Даже Карл не может указывать компьютеру, что делать.Школьный двор
Когда начинается учебный год, я узнаю самую лучшую новость на свете. Карл не в нашей школе. А это значит, что всю неделю мы с Олли будем только вдвоем, точь-в-точь как раньше. И у меня есть план. Я стану обращаться с Олли лучше. Не буду им больше понукать и командовать и даже перестану называть его идиотом.
Однако все должно идти постепенно. Нельзя, чтобы он решил, будто я подлизываюсь. Пусть медленно, но я отвоюю Олли обратно и докажу ему, что Карл нам не нужен.
Первый день после каникул всегда намного волнительнее, чем ты готов признаться, и не просто потому, что так было всегда, а еще и потому, что это наш последний год в начальной школе. Мы чувствуем себя настоящими королями. Наконец-то мы — старшие. И самые главные.
На первой переменке все парни собираются в лучшей части двора, вокруг фонтана. Только старшеклассники имеют право на это место, и никому из нас здесь раньше бывать не приходилось, разве что забежать на секунду, чтобы достать мяч, или после занятий, но это не в счет.
Отсюда прекрасно виден весь двор, никто больше не сможет подобраться к нам сзади, плюс в нашем распоряжении теперь лучший из всех футбольных газонов, которым мы пока даже не воспользовались. Еще столько всего, к чему нужно привыкнуть. Так что нам пока не до игр.
У девчонок из нашей параллели тоже новое место — на верхушке холма, под деревом. Двое парней идут к ним поболтать и заодно разведать новую территорию. Странный, конечно, поступок, но поскольку эти двое не какие-нибудь там лохи или ботаники — речь идет о Мартине Кэйе и Скотте Франклине, — никто над ними не смеется. Наоборот, все поражены и молча наблюдают за происходящим.
Девчонки встречают парней с прохладцей, но разрешают оглядеться. Мартин и Скотт пытаются уболтать Верити пойти с ними, посмотреть, как устроились парни, но она не хочет. Можно догадаться по жестам, о чем они говорят. Верити визжит, когда Мартин пытается за руку стащить ее с места, но по всему видать, что ей это нравится. Верити — самая суперская девчонка в школе. В последний день перед летними каникулами Мартин угостил ее мороженым, так что все теперь знают, что Верити занята.
Мартин и Скотт могут делать что угодно, и никто не смеет над ними смеяться. Мартин — капитан футбольной команды, его даже обещали взять в «Уотфорд»[5]. А у Скотта отец — пожарный. Напяль на себя кто другой такие портки, в которых они явились сегодня, его оборжала бы вся школа. Штаны не прямые, как у всех, а постепенно сужаются к самым лодыжкам, почти как дудочками. Но поскольку это Мартин и Скотт, все помалкивают в тряпочку. Оказывается, такие штаны называют «бананами». Никогда бы не подумал, что мальчишки носят такое.
Наш новый кабинет на втором этаже, и это просто супер, а учит нас теперь миссис Диксон, что, в общем-то, ничего, могло быть и хуже. Она пучеглазая и довольно строгая, но по крайней мере это не мистер Хьюз.
Мы с Олли забиваем идеальное место — парту рядом с окном, последнюю во втором ряду.
Миссис Диксон объявляет, что в этом году мы будем изучать историю всего-всего на свете, начиная с древних египтян. То же самое нам талдычат каждый год, и я так и не продвинулся дальше римлян, за исключением одного раза, когда мисс Вуд читала нам «Генриха VIII». В одну из пятниц она прикатила в школу с доской для серфинга на крыше своего автомобиля, поскольку сразу же после занятий собиралась на уик-энд со своим парнем. Офигенная была училка.
Торговый центр
Суббота, день. Я, Олли и Карл тусуемся у статуи Салли, девчонки со скакалкой, в самом центре города. Вокруг нее скамейки, так что любой может посидеть и полюбоваться на то место, где у Салли должны были быть трусы, если б на нее не напялили железную юбку.
Делать особенно нечего. Карл пьет газировку со льдом, Олли ковыряет в стаканчике с мороженым, я просто сижу. Когда я замечаю идущих в нашу сторону Рейчел и Люси, я поначалу не очень-то беспокоюсь. Мне не обязательно здороваться с Рейчел на публике, поскольку она все равно не ответит. Ни за что на свете. При самом удачном раскладе она разве что глянет на меня и скривит рожу, но вряд ли это засекут мои кореши. Не знаю, как так вышло, никто специально не договаривался, но у нас с сестрой давным-давно существует негласное соглашение: самое безопасное поведение на людях — делать вид, будто мы знать друг друга не знаем. Что-то типа мирного договора. (См. Табл. 2.)
