Светлана Борминская - Игрушки для взрослых мужчин
– Нет, – покачала она головой. – Не пел...Ты правда считаешь, она хороша, а ее одежда и кеды?..
– Понимаешь, Лад, – Цаца вздохнула, – одежду он ей купит... Странно, что Влад еще не разодел эту Валю в тряпки от Диор и не устроил в свой офис начальником отдела рекламы... Мы должны уничтожить ее за эту неделю, пока он не вернулся из командировки, слышишь?
Мимо, громыхая ведром, прошла третья из дворничих.
– Знаешь, если вас поставить рядом, ты выиграешь, причем еще фору дашь, – пожала плечами Цаца. – А Влад психически здоров, как считаешь?.. Хороша-то хороша, но, знаешь, не настолько, чтоб тебя бросать!
Влада молча поглядывала на костер, у которого копошилась ее счастливая соперница.
– Я не могу заснуть, Цац, – не разжимая губ, произнесла она, – понимаешь, я все время думаю.
– О ней?
– Она его видела голым, – едва слышно сказала Влада, – с поднятым членом... И он лежал на ней!
– Уф! – улыбнулась Цаца. – Она?..
– Дворничиха, – кивнула Влада и повторила: – Эта чумазая дворничиха видела моего мужа с поднятым членом.
– Не думай об этом, – Цаца закрыла глаза. – Слушай, я теперь тоже не засну... Не переживай, подружка, такую и голыми руками прихлопнуть можно!
– Ее? – Влада поперхнулась. – Голыми руками?
– Конечно, – прищурилась Цаца.
– Но она же дворничиха! – передернулась Влада.
– И что с того?.. Ей же хуже.
– Нет, я не опущусь до этого, – категорически отказалась Влада.
– До чего?
– Так низко... На нее же без слез не взглянешь – кто я, и кто она, Цац?
– Считаешь, все дело в нем?.. – Цаца медленно повернулась к костру. – Подожди, – Цаца не мигая глядела на смеющихся дворничих. – Я, кажется, придумала... Поехали.
– Куда? – Влада повернула ключ зажигания.
– Нужно просто неожиданно подойти к ней и проклясть ее до седьмого колена, а чего мелочиться-то?.. Нанять цыганку пострашней, с выбитым глазом или на костылях. – Цаца хищно улыбнулась, не сводя глаз с потенциальной жертвы у костра. – Это мысль! Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что у тебя такая жалкая соперница.
Через минуту «Мазда» влилась в движение на Кутузовском проспекте.
Порохом запахло
– Глебкова, мети шибче, – подмигнул начальник ЖЭУ, проходя мимо.
Валя кивнула, подгребая к костру листья.
– Две сардины в масле только что приехали и уехали, видела, Валь?.. – Гульшат погрозила метлой в сторону Кутузовского.
– Сардины? Где? – Валя сняла рукавицы и поправила волосы.
– Да вот, только что машина стояла, потом уехала, – Гульшат закуривала. – Сволочи!
Дым повалил в их сторону, они отошли и присели на ящики. Было уже довольно поздно.
– Ну что, по домам? – Валя положила рукавицы на землю и закрыла глаза.
– Костер догорит, и пойдем, – Гуля отбросила сигарету в костер. – Вчера еще хотела тебе сказать, тут, в общем, его жена приезжала – тобой интересовалась... Эта вот, в машине, она и была, – Гуля весело взглянула на костер и хмыкнула. – Вылупилась на нас, неужели ты не видела?.. И мужик какой-то подъезжал, про тебя спрашивал пару дней назад.
Валя внимательно слушала, опустив голову.
– Нет, я не обратила внимания... Значит, про меня спрашивала его жена и еще кто-то?
– Ага, баба хахаля твоего, – подтвердила Гульшат, – и мужик какой-то... Может, это она детектива наняла?
– А откуда ты знаешь, что она его жена? Может быть, любовница.
– А ты думаешь, он один как перст при таких деньгах?.. Святая простота ты, Валька... Расспрашивала, все ей про тебя интересно знать!..
– И ты рассказала?
– Не я, так кто другой расскажет да еще приврет, – Гуля пожала плечами. – А что, я не врала, сказала, что ты приезжая, пусть знают! Порохом запахло вокруг тебя, Валька. – И Гуля хмуро добавила: – И про сына твоего спрашивали, между прочим.
– Ты им сказала?!
– Ну да, что болеет, – отмахнулась Гуля. – Да выздоровеет он, Валь, погоди, все дети болеют... Ты попроси своего обожателя, может, поможет вылечить, вон на какой машине к тебе ездит!
– Нет его сейчас в Москве.
– Приедет, – Гуля замолчала. – А ты подумай, может быть, для твоего пацанчика это единственный шанс... Ему с такими деньгами легко добрым быть. Если не он, так и не знаю, кто тебе может помочь, – Гуля вздохнула. – И с работой тоже, так и будешь мести?.. Ну, кто в двадцать три года улицы метет, а?
– Я мету, – Валя встала. – Наивная ты, с чего бы ему мне помогать?
– Любит тебя мужик, так пользуйся, для ребенка святое дело попросить! Он с деньгами и добрый, повезло тебе... Ведь мужик без денег в наше время, что баба без сисек... Нет, ну он у тебя ночевал хоть раз?.. Ну не молчи!
Обе смотрели на потухающий костер.
Валя кивнула.
– А обещал вернуться?!
– Сейчас в командировке, и кто его знает, вернется или нет.
– Да, если получил свое, может и не вернуться, – вздохнула Гуля. – Я тоже такая же дура была... Нет, не переживай, если любит – приедет как миленький.
– С чего бы ему меня любить? – Валя встала и поворошила граблями листья в костре. – Так...
– Валь, не прикидывайся, он от своей сардины в масле ушел к тебе, значит, что-то у них не срослось... Ненавижу я их, – Гульшат потрясла метлой в сторону Кутузовского проспекта. – Да мы еще замуж тебя за него выдадим!
– С чего ты взяла?.. – Валя надела рукавицы и подняла лопату.
– Чувствую я, – убежденно произнесла Гульшат.
* * *Через четверть часа, когда от костра осталась одна зола, они, похватав метлы, направились в сторону ЖЭУ. Вечер в Москве продолжался.
Кто трус?
Рэм Константинович сидел в шкафу и пережидал...
Страх не проходил, и конца ему было не видать.
* * *Рэм Константинович сидел в закрытом шкафу каждый раз перед полетом в Москву. Летать на родину Скотчинский трусил – перелет обещал быть долгим.
Кот Зяблик ждал выхода хозяина из шкафа на подоконнике. Нет, Зяблик не переживал за хозяина, он беспокоился сугубо о собственной судьбе. Бриллиантовый ошейник на его загривке блистал в слабых дневных лучах, кот лапой нервно перелистывал дурацкий журнальчик для девочек и даже норовил его читать.
Через три часа Скотчинский стал вылезать из шкафа, кот вздрогнул и вскочил, сдвинув лапами журнал на самый край подоконника.
– По мордасам давно не получал?.. – напустился на Зяблика Рэм Константинович, стоя одной ногой в шкафу, а другой на полу.
Подняв уши, Зяблик молотил хвостом по подоконнику, ища глазами ходы отступления.
– Ужо я тебе, – погрозил коту Рэм Константинович.
– Трус мышиный!.. – прыжками убегая от хозяина, огрызнулся кот.
* * *– Их союз не может превратиться в пыль, – спотыкаясь на каждой ступеньке трапа, Рэм Константинович тяжело вздохнул и вошел в самолет.
Через полчаса «Боинг» взлетел, и Рэм Константинович вместе с ним, крепко вцепившись в подлокотники кресла. Он боялся...
Кто-то незримый
Валя стояла у окна в игровой комнате больницы и глядела на сына, который общался с другими детьми.
«Куда же мне выплеснуть всю свою боль?..» – думала она.
Операция снова откладывалась, Антошку переводили в онкоцентр на Каширке. В детском отделении освободилось место, и ей сегодня объяснили про целесообразность продолжить лечение именно там.
– Скорее всего, проведут срочную операцию. Уже есть все договоренности, – успокоил ее лечащий врач. – У Антона быстроразвивающееся онкологическое заболевание необычной локализации, а на Каширке подобные операции поставлены на поток.
– Скажите, а операцию точно сделают на этой неделе? – уточнила Валя. – Мы так давно ждем...
– В течение этой недели операцию, возможно, не сделают, но все анализы уже есть, и новые брать вряд ли будут, – врач отвел глаза. – Времени потеряно не так уж и много, не переживайте.
* * *Антошка смотрел на нее, сидя на полу, бахилы, халат и повязка на маме были уже привычными для него.
– Мам, а мам...
– Что? Скоро, Антошка, потерпи еще немного, и уедем отсюда. – Услышав звонок на ужин, Валя подхватила сына и понесла его в палату.
* * *Привычные серые пейзажи Чукотки остались где-то там, «за лесами и горами»... Валя огляделась, она стояла у входа метро, и ее не больно толкали идущие мимо люди. Москва при каждом взгляде на нее заколдовывала, гипнотизировала и пленяла.
Валя вбежала в арку станции вместе с потоком людей. Стоя на эскалаторе в плотной толпе, она вдруг отчетливо поняла, что уехать из Москвы обратно на Чукотку кажется уже нереально. Кто-то незримый словно навис над ней и нашептывал, что делать этого ни в коем случае нельзя.
Через полчаса она подошла к своему подъезду. У двери на улице стоял человек, он повернулся, и Валя попятилась... Валя даже сморгнула, так он был похож в профиль на молодого Александра Абдулова.
