Броди Эштон - Девушка с ароматом ночи
— Спасибо, что уделили мне время, — сказала я, хотя парень точно не мог меня слышать. Я вышла из магазина и села обратно в машину, от холода изо рта у меня шел пар.
Старик исчез или не исчез, но Максвелл говорил о какой-то жертве. Звучало все это зловеще. Или никак не звучало.
По дороге домой я непрерывно прокручивала все произошедшее в голове. Я пыталась понять, что все это значит, но вопросов было так много, и я не понимала, как то, что я узнала, может помочь мне и на что вообще я рассчитывала, когда пошла за Коулом. Что он приведет меня к волшебному ключу от моей тюрьмы?
Хотела бы я знать точно, чего ищу.
Одно я знала теперь: Коул не хочет, чтобы королева услышала обо мне. Я твердо это запомнила. Может быть, когда-нибудь пригодится.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Сейчас
Школа. Осталось четыре месяца и одна неделя.
Прошла целая неделя, а я все никак не могла выкинуть из головы произошедшее в магазине, так что немного смутилась, когда после уроков в кабинете миссис Стоун она спросила меня о курсовой.
— Вы выбрали тему для вашей работы, мисс Беккет? — сказала она и села напротив.
Джек придвинулся ближе. Казалось невероятным, что при виде любого его движения у меня мурашки бежали по спине.
— Да, — ответила я.
— Так что же вы решили? Современная аллегория или современный миф?
— Я решила написать про миф.
— Какая будет тема? Нравственный конфликт?
— Да.
— Какой?
Я услышала, как скрипнул стул Джека.
— Это будет о том, что искупления не существует, — прошептала я. — Человек получает то, что заслужил, и даже высшие силы не могут ему помочь.
Миссис Стоун молча обдумала это. Какое-то время я слышала лишь звук собственного дыхания.
— А что насчет героев?
Я склонилась над тетрадью и нацарапала там пару линий.
— Героев нет. — Конечно, история получится не самая оптимистичная, но лишь об этом я могла бы сейчас писать с увлечением.
Миссис Стоун снова помолчала. Когда она заговорила, голос ее звучал мягко:
— Хорошо. С удовольствием прочту то, что у вас получится.
Я кивнула.
— А вы, мистер Капито? Работа продвигается?
Я могла лишь предположить, что он кивнул, потому что она повернулась и пошла к своему столу. Правая рука у меня начала дрожать, я схватила карандаш и принялась писать.
— Ты ведь не веришь в это на самом деле, а? — тихо сказал Джек.
Я подняла голову, позволив себе впервые за несколько недель встретиться с ним взглядом.
— Не важно, во что я верю. — Я снова уткнулась в тетрадь.
— Подожди, — сказал он.
Я опять повернулась к нему.
— Что?
Он пожал плечами, а потом заговорил тихим шепотом:
— Перестань хоть на минуту прятаться от меня за волосами.
Я закрыла глаза, но не отвернулась.
— Ты все усложняешь, Джек Капито, — прошептала я.
— По крайней мере ты помнишь мое имя.
Я помнила все. Как он в первый раз назвал меня своей девушкой. Как в первый раз сказал, что любит меня. Как я в первый раз спросила, могу ли я положиться на него. И как впервые поняла, что вернусь и увижу его, чего бы мне это ни стоило.
В прошлом году
Январь. Два месяца до Подпитки.
Джек был мой, а я — его. Я постепенно привыкала к этой мысли.
— Уже три месяца, Бекс. Ты с Джеком Капито целых три месяца! — говорила мне Юлес, одновременно поедая сандвич с индейкой. — Как вы это отпразднуете?
— Я не знаю. — Я водила пальцем по деревянному столу в кафетерии. — Не думаю, что Джек из тех, кто празднует годовщины. Кроме того, три месяца на самом деле не так уж и много.
Юлес смахнула с плеча волосы.
— Ты что, шутишь? До тебя он ни разу не говорил, что у него есть девушка, так что, по меркам Джека Капито, три месяца все равно что три года.
Я закатила глаза.
— Так мы что, теперь по собачьим меркам время считаем?
Юлес бросила на меня быстрый взгляд, и мы вместе похихикали.
— Ну так что, Бекс, сегодня ночью будет… та самая ночь?
Она не сказала, но я поняла, что она имеет в виду.
— Нет! — Щеки у меня вспыхнули, и я заговорила тише: — Нет. Ничего такого не… нет.
Она вскинула брови.
— Не надо от меня скрывать. Это же Джек Капито.
— Хватит уже повторять его имя и фамилию так, будто он какой-то бог.
— Он и есть. По крайней мере в этой школе. А мифологическим существам — таким, как он, — нужны физические наслаждения…
— Хватит! — сказала я, перебивая ее. — Я больше не собираюсь это обсуждать.
Она взглянула на меня с разочарованием.
— Отлично. Тогда обещай, что ты мне все расскажешь.
— Обещаю.
После обеда я шла по коридору, направляясь к шкафчику Джека. Повернув за угол, я остановилась как вкопанная.
Джек стоял, прислонившись спиной к шкафчику, откинув голову и прикрыв глаза. Лицо его было напряжено. Но остановилась я не поэтому.
Лейси Грин стояла рядом с ним, очень близко, прислонившись плечом к соседнему шкафчику, и увлеченно что-то говорила. Она стояла так, что почти вынуждала его касаться рукой ее груди. Даже я не могла так стоять рядом с Джеком.
Но опять же, может быть, это была моя проблема. О чем бы они ни говорили, это был не самый подходящий момент, чтобы вмешиваться. Но я была его девушкой. Если кто-то и мог вмешаться, то именно я.
Я сжала в руке ремень сумки, висящей у меня на плече, и двинулась к ним. Чем ближе я подходила, тем слышнее были слова Лейси.
— …и тогда я предложила, чтобы каждая участница группы поддержки взяла на себя двух игроков, чтобы никто не был обделен… — Она замолчала, увидев меня.
— Здорово придумано, Лейс, — сказал Джек рассеянно, глядя при этом на меня. — Так и сделайте.
Он оттолкнулся от шкафчика и крепко обнял меня.
— Привет, — сказал он со вздохом удовольствия. Лейси больше не существовала для него, но я хорошо видела, с каким хмурым видом она стоит за его спиной. Я закрыла глаза и уткнулась лицом в его плечо, вдыхая свежий запах его кожаной куртки, смешанный с чем-то еще, что было… запахом Джека.
— Привет, — ответила я.
Он отстранился, совсем чуть-чуть, чтобы видеть мое лицо.
— Так что, мы сегодня празднуем? — сказал он, все еще улыбаясь.
Челка закрыла ему глаза, он провел рукой по волосам, и у меня сердце подпрыгнуло в груди.
Празднуем. Я прищурилась.
— Юлес говорила с тобой?
— Она напомнила, что сегодня ровно три месяца и что девушки любят такие штуки, разве это не так?
Я вспомнила о том, что Юлес сказала за обедом, и посмотрела на свои руки, которые вдруг начали дрожать.
— Нет. Только не я. По мне так лучше ничего не делать. Вообще.
Он усмехнулся, обнял меня за шею и повел по коридору.
— Вот это я люблю в тебе. Тебе так легко угодить. — Он коснулся носом моего уха.
Я нервно хихикнула и всю дорогу домой чувствовала на своих щеках румянец. Когда мы уже подъезжали к моему дому, он взял меня за руку.
— Может, сегодня покатаемся на лыжах?
Ха. Ботинки, несколько слоев одежды и лыжи. Превосходно.
— Отлично.
— Хорошо. Я заеду за тобой через полчаса.
Я вышла из машины с чувством облегчения. Но когда я шла по дорожке к входной двери, Джек опустил окно.
— Бекс!
Я обернулась.
— Возьми с собой что-нибудь переодеться. У моего дяди дача на холме, он сказал, я могу приезжать туда, когда захочу. После лыж заедем выпить горячего шоколада.
Черт. Я заставила себя улыбнуться и помахать ему рукой, когда он уезжал. В такие моменты мне особенно сильно не хватало мамы. Но даже до катастрофы стала бы я обсуждать с ней такие вещи? Она была открыта для многого, но демонстративно умолкала, когда речь заходила о сексе. Может быть, она ждала, пока я стану старше, и так и не дождалась.
В тот вечер мы катались на лыжах, пока у меня уши не начали отваливаться от холода. Джек предлагал уйти, но я настояла на том, чтобы кататься, пока на холме не погаснут все огни. К тому времени, когда мы добрались до дачи его дяди, мне казалось, что уже не меньше двух часов ночи. Но было только десять. Я должна была вернуться домой через три часа.
— Можешь переодеться в спальне, а я пока попробую развести огонь, — сказал Джек, потирая руки и ощупывая стену в поисках выключателя.
— Отлично, — прошептала я. С сумкой в руках я на цыпочках прошла по оранжевому ковру в гостиной к двери в спальню.
Едва я закрыла за собой дверь, как меня начало трясти, и не только от холода. Я вытащила из сумки одежду. Розовые лосины и белый свитер.
— Просто дыши, — прошептала я себе.
Я стянула с себя промерзший лыжный костюм и термобелье и потерла руки, чтобы разогреть кровь. Я осталась в одном нижнем белье. И между мной и Джеком была лишь тоненькая дверь.
