Марк Леви - Сильнее страха
— Что теперь, хитрец? — пробормотал он себе в бороду.
Пятая авеню была загружена, машины двигались впритирку, то же самое происходило, по всей видимости, и на Седьмой и на Девятой. Воспользовавшись метро, он мог ее опередить.
— Опять дуришь? — пробормотал он себе под нос и бросился к станции метро.
Выходя на 4-ю улицу, он все еще ломал голову, как объяснить соседке по столу в читальном зале, откуда у него ее домашний адрес. Решение никак не приходило.
К дому Сьюзи Бейкер он подошел как раз в тот момент, когда она выходила из такси. Не подумав, он тут же окликнул ее. Она обернулась.
— Что вы здесь делаете? — изумилась она.
— Вы забыли книгу, я сдал ее за вас и, выйдя, увидел, как вы садитесь в такси. Я испугался, что вы можете оказаться лицом к лицу с грабителем. Наверное, я зря боялся, ведь вы наверняка вызвали полицию. Но у дверей нет патрульной машины, значит, тревога оказалась ложной, и они уехали. Пожалуй, я тоже удалюсь. До свидания.
Эндрю развернулся и побрел прочь.
— Откуда у вас моей адрес?! — крикнула она ему вдогонку. Эндрю оглянулся.
— Пара пустяков: прыгнул в такси и пообещал таксисту двойную плату, если он поедет за вами. Сами видите, я прибыл одновременно с вами.
— Мы не ехали, а мчались. Уж не залезли ли вы к нам в багажник?
— Хотел, но не осмелился.
Сьюзи Бейкер придирчиво разглядывала навязчивого доброхота.
— Я не вызывала полицию, — сообщила она сухо.
— А ваш управляющий?
— Я послала ему ответ, что стою под душем и, наверное, плохо закрыла дверь.
— К чему этот обман?
— Я живу здесь недавно, по субаренде. Ее законность сомнительна. Настоящая съемщица — моя подруга, уехавшая на несколько месяцев в Европу. Если со мной возникнут проблемы, то той мелочи, которую я каждую неделю сую управляющему, окажется уже недостаточно, чтобы он держал язык за зубами. Позволить себе очутиться на улице я не могу: вы представляете, как трудно найти себе в Нью-Йорке хоть какой-то приличный угол?
— И не говорите!
Сьюзи Бейкер немного помялась и продолжила:
— Может быть, вы меня проводите? Если я скажу, что мне не страшно, это будет неправдой. Впрочем, вы вовсе не обязаны соглашаться, не хочу подвергать вас риску.
— Вряд ли это так уж рискованно. Если вашу дверь взломали, то грабитель, наверное, давно смылся. Раз уж я здесь, надо найти мне применение. Идемте! — Он взял Сьюзи под руку. — Я вхожу первым.
Увидав разгром в гостиной, Эндрю велел Сьюзи подождать на лестнице и, оглядевшись, вынул маленький «вальтер», купленный после выписки из больницы.
Пять месяцев назад он обозвал бы идиотом любого, кто носит оружие. А потом его пырнули в спину, в «скорой» он истек кровью и, провалявшись два месяца в больнице, теперь считал своим законным правом ходить с оружием. Человек, покушавшийся на его жизнь, по-прежнему оставался на свободе.
Он вошел в квартиру, толкнул ногой дверь спальни и приступил к осмотру.
Сьюзи наверняка будет потрясена, когда увидит свой «угол» в таком плачевном состоянии, поэтому он счел необходимым быть рядом с ней, когда она войдет. Он обернулся — и вздрогнул: она стояла прямо у него за спиной.
— Я же вас попросил подождать снаружи!
— А я непослушная. Может, уберете свой пугач? — Она покосилась на пистолет.
— Конечно, простите. — Эндрю стало стыдно, что он вооружился, как будто вздумал поиграть в войну.
— Перевернуто все, что только можно! — проговорила Сьюзи со вздохом. — Ну и кавардак!
Она нагнулась и стала подбирать разбросанные вещи. Эндрю стало неудобно наблюдать ее со спины.
— Разрешите? — Он присел рядом с ней и поднял с пола пуловер.
— Спасибо. Бросьте на кровать, потом я все разложу по местам.
— Не хотите проверить, что у вас украли?
— Здесь красть нечего. Денег нет, драгоценностей тоже — я их не ношу. Не принесете из кухни что-нибудь попить? А я тем временем уберу с глаз долой кое-какие личные вещи. — Она указала на пол: Эндрю наступил на бюстгальтер.
— Конечно!
Он принес стакан воды, и Сьюзи осушила его залпом.
— Тот или те, кто побывал у вас в квартире, искали не деньги, тем более не драгоценности.
— Почему вы так считаете?
— Потому что в кухню грабитель даже не заглядывал. Где большинство прячет ценности? В какой-нибудь невзрачной бутылке, на дне коробки с хлопьями, в целлофановом пакете в глубине морозильника…
— Может, его спугнул управляющий?
— Грабитель в любом случае начал бы с кухни. И потом, откуда такая ненависть к вашему диванчику и матрасу? Прошли времена, когда золотые монеты зашивали в матрасы, а свои кольца и серьги женщины держали совсем в других местах. Иначе как бы они их доставали, наряжаясь для вечернего бала?
— Уж не подрабатываете ли вы в свободное время кражами?
— Я журналист, а в этом ремесле без любопытства никуда. Я совершенно уверен, что не ошибся: то, что я вижу вокруг себя, никак не свидетельствует об ограблении. Тот, кто здесь орудовал, искал что-то определенное.
— Тогда он ошибся квартирой, а то и домом. На этой улице все дома на одно лицо.
— Придется вам купить подруге новую кровать и диван.
— На мое счастье, она еще не скоро вернется. Мои финансы в таком состоянии, что с мебелью придется повременить.
— Я знаю местечко в Чайнатауне, где можно за бесценок подобрать вполне приличные подержанные вещи. Если хотите, могу вас туда проводить.
— Очень любезно с вашей стороны, — отозвалась Сьюзи, продолжая уборку. — Что ж, теперь вы можете смело меня покинуть, у вас наверняка есть дела.
— Ничего срочного.
Сьюзи упорно поворачивалась к нему спиной. Ее спокойствие, даже безмятежность озадачивали Эндрю; за неимением других соображений, он предположил, что она старается скрыть свои чувства. Как только ни проявляется человеческая гордость! Хотя сам Эндрю, скорее всего, повел бы себя так же.
Он перешел в гостиную и стал подбирать и возвращать на прежние места фотографии, по следам на стене определяя, какая где висела.
— Чьи это фотографии, ваши или подруги?
— Мои! — крикнула Сьюзи из соседней комнаты.
— Вы альпинистка? — спросил он, всматриваясь в черно-белую фотографию. — Это вы висите на отвесной скале?
— Я! — гордо ответила Сьюзи.
— Какая вы смелая! А у меня даже на стремянке начинает кружиться голова.
— К высоте привыкаешь, это вопрос тренировки.
Эндрю потянулся за другой фотографией: Сьюзи и Шамир у подножия горы.
— Что это за мужчина рядом с вами?
— Горный проводник.
Да уж, конечно! На другой фотографии «горный проводник» нежно обнимал Сьюзи.
Пока она прибиралась в спальне, Эндрю старался навести порядок в гостиной. Потом отправился на кухню и нашел в одном из ящиков рулон клейкой ленты. Заклеив ею разрезы на диване, он стал удовлетворенно разглядывать свою работу.
Сьюзи опять выросла у него за спиной — ну и привычка!
— Не бог весть что, но так вы по крайней мере сможете сидеть, не рискуя провалиться.
— Можно, я угощу вас ужином в благодарность за труды?
— Как же ваши финансы?
— Ну, на салат хватит.
— Не выношу никакой зелени! Лучше я сам накормлю вас бифштексом. Вам надо восстановить силы.
— Я вегетарианка.
— Никто не совершенен. Я знаю неподалеку отсюда один итальянский ресторанчик. Паста — это же вегетарианская еда?
* * *Официантка во «Фрэнки» поздоровалась с Эндрю и позволила ему самому выбрать столик.
— Вы постоянный клиент?
— Чем вы занимаетесь в жизни, мисс Бейкер?
— Исследованиями.
— Какими именно?
— Вам это покажется скучным. Лучше скажите, что вы за журналист?
— Репортер, любитель совать нос в чужие дела.
— Может, назовете свою недавнюю статью, которую я могла прочесть?
— За последние три месяца я не написал ни строчки.
— Почему?
— Это долгая история, вам она тоже покажется скучной. Тот человек на фотографии — не просто ваш проводник, верно?
Сьюзи испытующе посмотрела на Эндрю, пытаясь различить под густой бородой черты лица.
— Каким вы были до того, как запустили эту растительность?
— Совсем другим. Вам не нравится?
— Даже не знаю, не задавала себе этого вопроса.
— Чешется. Зато по утрам экономлю массу времени, — сказал Эндрю, скребя себе щеку.
— Шамир был моим мужем.
— Вы тоже разведены?
— Вдова.
— Простите, проклятая привычка лезть не в свое дело…
— Ничего, нормальный вопрос.
— Нет, бестактный. Как это случилось? Отчего он умер?
Меньше всего Эндрю ожидал, что Сьюзи засмеется.
— Не удивляйтесь. В смерти Шамира нет ничего смешного, я по-прежнему в трауре. Просто вы только что пытались не допустить бестактности, а сами… Вы такой неловкий! Но мне это, кажется, по душе. А в вашем браке что оказалось не так?
