Эли Фрей - Мой лучший враг
– Почему ты не сказал? Когда я был еще там, в школе. Мы же созванивались с тобой… Ты мог бы сказать.
Егор качает головой.
– О таком нельзя сказать. Тебе было бы все равно, ты бы не поверил. Это надо видеть. Теперь ты видишь все сам. Я хотел, чтобы ты понял. Она счастлива. Все это время была чертовски счастлива.
Стас смотрит на нее. Взгляд, полный боли. Взгляд раненой собаки. Боль, отчаяние, необыкновенная теплота и нежность – все смешалось в этом взгляде. Он смотрит на ту, которая никогда не будет ему принадлежать.
Стас хватается за ручку двери, но замирает, раздумывая.
Егор видит этот жест и говорит:
– Посмотри на нее, она прямо светится от счастья. А он нормальный. Отличный парень. Серьезный. У них все серьезно. Его Макс зовут, они на курсах познакомились. Я знаю его, пересекаемся иногда.
Стас дергает за ручку. Егор быстро говорит:
– Пойми, все изменилось, когда ты уехал. В школе все стало по-другому. Стыдно сказать, но стало лучше. Все стали дружнее. Больше некого было бояться. Шляпа ходит по школе такой важный, с модным портфелем. Его все любят. Он добился одной из самых симпотных девчонок в школе. Дашки. Часто вижу вместе их две парочки. Два других мальца, Серега и Антон… Они стали участвовать в КВН. Очень смешно шутят. Их обожает вся школа.
Стасу сложно дается понимание того, что все, что осталось от тебя в мире, который ты знаешь и любишь, – это следы разрушения. А без тебя мир потихоньку восстановился…
Стас делает попытку выйти из машины. Егор крепко сжимает его плечо, не пуская. Его голос становится громче и резче.
– Они по субботам гуляют вокруг этого чертового фонтана. И покупают сладкую вату. Они идут, держась за руки, мило разговаривают и жрут свою сладкую вату. И ходят в кино. И везде всегда вдвоем.
Еще одна попытка выйти из машины, на этот раз действия Стаса более решительные. Егор с силой поворачивает его к себе, трясет за плечи. Его голос переходит на крик:
– Твою мать, да он же подарил ей огромного плюшевого медведя!
Стас тяжело вздыхает. Все, что он подарил ей, – это шрамы. Он отстраненно смотрит куда-то вдаль. Егор говорит спокойнее:
– Как-то я встретил их в парке. Они катались на карусели. Карусель, сечешь? Карусель на цепочке. И они так мило смотрелись… Они сидели на соседних креслах и в полете держались за руки.
Стас так сильно сжимает руки в кулаки, что пальцы немеют. Карусель отчетливо засела в его мозгу. Он видит перед собой, как оборачивает цепь от карусели вокруг шеи этого парня. И сдавливает.
Цепочная карусель. Разноцветные сиденья… Зеленые, желтые. Красные… и все кружится. Все цвета смешиваются, и он видит перед собой радугу.
– А еще он написал ей песню! Песню написал, понимаешь? Стас тихо произносит:
– Что ты знаешь о нем?
– Он хорошо учится. Ходит на уроки гитары. Любит походы. У него хорошие родители. Он уже знакомил ее с ними. Я как-то видел вместе всю его семью и ее. Бро, у них все идеально. Не удивлюсь, если они поженятся. Она счастлива. Реально счастлива. Не разрушай ее. Ты уже сделал это однажды. Ей с таким трудом удалось снова склеить себя по кусочкам.
Стас опускает голову. Медленно убирает руку с двери.
– Не буду.
Он смотрит вперед и представляет себе другую жизнь. Представляет себя на месте этого парня. Как он покупает ей сладкую вату. Как катает на качелях. Как они вместе идут рука об руку. Как они сидят вдвоем на крае обрыва у костра, а он играет ей на гитаре.
Они катаются на карусели. Он сжимает ее руку. Они остаются на месте, а вокруг них кружится разноцветный мир.
Он думал о ней все эти долбаные два года.
Черт возьми, сколько боли он ей принес.
Причинять людям страдания – вот что всегда доставляло ему удовольствие.
«Ты просто не умеешь веселиться», – говорил он тем своим друзьям, которые были против его странных забав.
Причинять другим боль – это казалось ему забавным.
Но не с ней. Чувства, которые он испытывал к ней, были гораздо сильнее. Ненависть. Желание втоптать в грязь. Унизить. Уничтожить, растерзать. Порвать на кусочки. Обвинить ее в том, что с ним произошло.
Но где-то глубоко в нем хранились теплые чувства к ней. Он хотел тянуться к ней, видел, что она видит в нем эти чувства и тоже тянется к нему. Но тут же в нем вскипала ярость и желание растерзать ее.
Кто смог бы помочь ему избавиться от своей злобы? От ненависти? Кто бы научил его дарить добро? Научил бы его не причинять боль девушке, которая для него дороже его собственной жизни. Простил ли он ее? Давно простил. «Любить девушку и одновременно хотеть сжечь ее – это нормально? Вы сможете мне помочь? Кто-нибудь сможет мне помочь? Вы сможете оставить мне только первое чувство, любовь?»
Но никто не в силах ему помочь.
Поэтому ему нужно было, чтобы она его возненавидела. Чтобы для нее он повернулся одной-единственной стороной. Монстра. И чтобы их дороги разошлись.
Новая мысль навязчиво лезет в голову. Им просто не суждено быть вместе.
Он хочет разрыдаться, заплакать, как ребенок. С безнадежным отчаянием. С горькой обидой на весь этот… несправедливый мир. С обидой на всю человеческую природу. На свой воспаленный мозг.
«Я устал, устал притворяться пустым».
Кто он? Дворовый пес, озлобленный на весь мир. С совестью, ободранной до самых костей.
Битое сердце – только на разборку.
«Я мразь без пола и личности. Пустое злобное Ничто».
Он вновь переводит взгляд на нее. Осторожно приоткрывает дверь. Егор тревожно смотрит на него. Стас кивает ему, показывая, что все в порядке.
Он выходит из машины, облокачивается на дверь. Вдыхает вкусный ночной воздух. Наблюдает за ней. В его взгляде – только теплота и нежность.
Что он может сделать? Если только поцеловать ветер и послать его ей.
Он никогда не умел играть на гитаре. Все, что он умел, – это разрушать. И сейчас ему вдруг до безумия захотелось научиться чему-то. Игре на гитаре, танцам, рисованию, скейтборду… Всему, чем увлекаются люди. Ему, как никогда прежде, захотелось тянуться к людям.
Он смотрит на нее в последний раз.
А она улыбается. Смотрит на своего парня. Нежно проводит пальцем по его щеке.
– У тебя будет сказочная жизнь, милая, – Стас шепчет ветру. – Сказочная – потому что в ней не будет меня.
Он резко разворачивается и садится в машину.
– Ну что? Куда едем бро? – спрашивает Егор.
– Мы едем домой, – отвечает Стас.
Он мчится по дороге. Огни фонарей сливаются в одно сплошное пятно. Глаза застилает мокрая пелена. Ха! Неужели? Он что, умеет плакать? Выходит, что так. Он вжимает педаль газа в пол. Мимо проносятся дома и огни.
Он мчится прочь из этого города. Мчится прочь от той, с которой никогда уже не будет вместе.
