Андрей Школин - Прелести
— Четыре… без пяти, — и не понятно было, растерялся «шпион» или обрадовался своему провалу.
— Извини, взять тебя с собой никак не могу, — поглядел в сторону озирающейся жены и направился к ней мимо дядьки. — На какие хоть органы трудишься?
— Да меня просто вот это передать попросили… — промямлил тот, и что-то протянул в мою сторону.
— Давай, — я остановился на полушаге, развернулся и взял в руку беленькую пластмассовую штуковину, — раз сказали. А что же ты через всю Москву за мной тащился? В Химках не мог передать?
«Шпион» совсем загрустил и ничего не ответил.
— От кого хоть флэшка?
— Сказали, что Ваша.
— А-а…
Когда я отошёл на несколько шагов, он тут же принялся звонить по мобильнику. О проделанной работе рапортовал?
Ещё одна флэшка. Или та, что исчезла недавно? Похожа… Может на стену в квартире вешать начать, как трофеи охотничьи. А внизу подписи: «Случайно обнаружена в почтовом ящике», «Доставлена незнакомым мужиком на станции метро «Севастопольская». И даты, даты…
— Ты куда бегал? — удивлённая Ольга округлила глаза. — На меня уже люди косятся, стою, сама с собой разговариваю…
— Ну так, и я тоже там стою, с тобой говорю, а ты оказывается уже здесь… Поехали, вон маршрутка наша!
Тарас, разумеется, поставил диски из своей необъятной коллекции. Потом включил слабо относящегося к жанровому формату, но горячо любимого им Элвиса Пресли и позвал пить кофе. Это означало, что наше время заканчивается. На горизонте замаячила тень какой-то мадамы, а может и «плановЫх» друзей. Оставалось проехать ещё раз через всю столицу в обратном направлении и день счастливо завершится. Не люблю выходные.
* * *Интеллектуальный фонд прогнозирования и программирования «ДЕЛОРА» находился на Красной Пресне. С одной стороны, лет сто назад, царь-батюшка рабочих расстрелял, с противоположной же Бориска-царь, тоже батюшка, разбомбил парламент. В общем, место действительно интеллектуально-историческое. Как раз для фонда.
Мелкий противный осенний дождь постукивал по моей глупой непокрытой голове, отбивая ритм такой же противной попсовой мелодии. До здания, где находился офис, оставалось пройти сто метров и, как обычно в таких случаях, обманывая себя и находя кучу причин отсрочить знакомство с последним персонажем, толи драмы, толи комедии, я решил на минутку зайти в магазин. Ну, типа, посмотреть, сколько в этом районе Москвы пиво стоит…
Продавца за прилавком не было. Продавца вообще не было. Продавец (женщина) стояла, задрав голову, под деревом на улице в окружении таких же «глядящих в небеса» женщин (продавцов?) Меня они сквозь витрину не видели. Бери, что хочешь…
Что они выглядывали в небесах, понять было сложно. Стирали с лиц дождевые капли, героически мокли, что-то горячо обсуждая, но головы не опускали. Так как по радио сегодня никаких бомбардировок НАТО не обещали, я, разумеется, сильно озадачился и вышел на улицу.
А дело было вот в чём:
Чёрная, в сухую погоду, скорее всего, пушистая, а сейчас похожая на крысу, кошка забралась на тополь и боялась спуститься вниз. Она колыхалась на самом конце длиннющей ветки, вцепившись в кору когтями, и орала на всю краснопресненскую округу. Кошка была прописана именно в том магазине, где я, в отсутствие продавцов, изучал пивные этикетки. Это люди, вроде меня, наводнили столицу и проживали в ней безо всякой прописки или в лучшем случае с липовыми регистрациями. Коты были законными москвичами и вместо взяток закручивали перед ментами хвостами кукиши.
Хозяйка кошки, а по совместительству и магазина, дородная женщина лет сорока, со здоровыми кулачищами, мощной грудью и, главное, с вовсе не женскими усами и зачатками бороды вытирала зареванную дождем физиономию и сиплым голосом звала животное обратно. Остальные присутствующие, работники магазина и просто случайные зеваки, различными советами пытались придать действиям по спасению киски стройность и оперативность.
— Лестницу бы надо, — провела кулаком по мокрому носу «усатая». — Да где ж её взять?
— А может по доске забраться, — ещё одна женщина помоложе, в голубом фартуке также смахнула капли с лица… безусого. — В подсобке, кажется, есть длинные доски.
— А полезет кто?
— Закир и слазает, — «безусая» повернулась к молодому кавказцу, видимо, грузчику этого заведения. — Достанешь, дорогой? Ты молодой, ловкий, быстро справишься.
— Сходи, Закир, выбери доску покрепче, — спокойно, но тоном, не терпящим возражений, произнесла хозяйка. — А то, видишь, дурочка совсем промокла.
Парень, ни слова не говоря, прошёл мимо меня в помещение магазина и вернулся с длинной свежеструганной доской. Затем приставил деревяшку к тополю и, прищурив глаз, примерился к расстоянию от земли до орущей мурки.
Дернуло меня подойти к дереву именно в тот момент, когда джигит, точно цирковой акробат, принялся карабкаться по мокрой доске.
Едва Закир забрался на самый верх продукта столярного производства и приготовился обхватить руками ближайшую ветку тополя, доска вдруг поехала вбок! Кавказец, пытаясь сохранить устойчивость, буквально упал на эту ветку, ноги его при этом уехали вместе с доской в противоположную сторону.
— Ой, хаба-дуба-мля (или что-то в этом роде)! — громко закричал джигит, совершенно напугав своим воинственным кличем и без того сбрендившую от страха кошку. Последняя резко подпрыгнула и тутже оказалась именно на моей голове, вцепившись передними лапами в затылок, а задними больно расцарапала правую щёку.
В довершение концерта, сорвался с ветки и упал в грязь Закир, а доска стукнула по голове наблюдавшую за представлением пожилую женщину из местных жителей ближайшего к месту события дома. Но кошка была спасена…
Несмотря на то, что пострадавших насчитывалось трое, к моей персоне было проявлено самое пристальное внимание. Как оказалось, животное спас я.
Кавказцу помогли подняться с земли и препроводили в подсобное помещение вместе со злополучной доской. Бабушке, на её крики, безапелляционно заявили, что, мол, нехрен, вместо того, чтобы сидеть дома и вязать носки, под деревьями скакать. Я же, со своей поцарапанной щекой, оказался в самом центре победоносного окончания штурма дерева.
— Ничего, ничего, — заведя в магазин и развернув моё лицо пораненным боком к свету, успокаивала «усатая». — Кошка у нас не заразная, домашняя практически, на магазинных харчах выросла. Щас мы йодом протрём, до свадьбы заживёт.
— Так, вроде ж, недавно женился, — я тщетно пытался высвободиться из могучих лап «усатой». — Теперь точно не заживёт.
— Заживёт, заживёт, — та, что помоложе, встала за прилавок с вино-водочным ассортиментом. — А если надо, разведём, женим, ещё раз разведём, и ещё раз женим. Есть кому. А Вы так просто зашли или что купить собирались?
И только я хотел ответить на этот, кстати, вполне обоснованный вопрос, как «усатая», одной рукой продолжая крепко меня удерживать, другой провела по раненой щеке куском марли, смоченным йодом.
— Ой, ё… — только и смог проговорить и на несколько секунд потерял дар речи.
Затем мне предложили выпить рюмку за спасение животного, затем вертели перед носом само животное, настойчиво предлагая погладить подсохшую шёрстку, а затем я, наконец, сбежал из магазина.
Небо перестало пускать сопли, дождь почти не капал, а когда я достиг нужного здания, прекратился совсем. На двери подъезда красовался кодовый замок, причём подписи под кнопками даже отдалённо не напоминали название центра прогнозирования. Нажал на первую попавшую под палец… А в ответ тишина. Он вчерась… Типа…
Дверь распахнулась сама по себе. Вернее, её распахнул перед моей разодранной щекой выскочивший наружу коренастый мужик. Мы наскоро пересеклись взглядами и я, придержав дверь, чтобы не захлопнулась, скользнул внутрь помещения. Показалось, нет? Морду-то я его, где-то раньше видел. Или всё же показалось?
Двери на этом не закончились. Прямо была ещё одна железная баррикада, а направо вела лестница. Интуитивно не стал ломиться напропалую, а поднялся на второй этаж. Здесь дверь оказалась приоткрытой.
В конце недлинного коридора, в небольшой секретарской комнате, за столом восседала темноволосая женщина.
— Здравствуйте, — улыбнулась темноволосая женщина.
— Добрый день, — ответил я темноволосой женщине. — У вас всё в порядке?
— Да… — несколько растерялась она. — А Вы к кому?
— Школин, моя фамилия, Андрей Григорьевич. Мы с Вами по телефону общались.
— Ага, — успокоилась секретарь, — мы договаривались, что Вы позвоните предварительно.
— Хорошо, — достал и раскрыл «книжку» мобильника, — сейчас позвоню.
— Не надо, — спокойный мужской голос раздался из соседнего помещения. — Я и так слышу. Проходи, Андрей Григорьевич.
