Щепа и судьба (СИ) - Софронов Вячеслав
Однако в жизни многое происходит иначе. И хотя человеческий путь даже по своему смыслу уподобляют дороге, путешествию, но завершение его отличается хотя бы тем, что в обратную сторону билет купить невозможно. Разве что в собственных мечтах. Может, потому, услышав скрип тормозов перед остановкой экспресса жизни, многие надеются на продолжение поездки хоть на день, хоть на час, хоть на минуту. Способов множество, и один из них — затаиться где-то в уголке, делать вид, будто бы то не твоя станция, закрыть глаза и долго-долго их не открывать…
Наверное, и я стал со временем походить на того напуганного остановкой пассажира, спрятавшегося в своем купе от недремлющих контролеров, надеющегося хоть таким образом продлить свое пребывание в привычном мире. Пусть никуда не ехать, но просто присутствовать и ждать: а вдруг это не моя конечная станция. Даже не выглядывая в окно рабочего кабинета по уменьшившимся в последнее время стопкам бумаг на столе можно было сделать вывод о приближении конечной станции. Интересная пора… Можно подводить итоги или предаваться воспоминаниям, а то и вовсе заниматься черт те чем, лишь бы убить нескончаемый поток времени, ставшего единственным врагом все продолжающегося путешествия.
Приближался очередной уже не доставляющий былой радости праздник с неизменным прицепом каникулярных дней, обещающих еще большую тоску и уныние. И вслед за ними обычно следовало повторение приближающегося страха одиночества, ненужности, невостребованности, собственной никчемности. Но и это в который раз следовало пережить, загрузив себя любой работой и ожиданием вслед за тем чего-то необыкновенного и непредвиденного. Как ни странно, но на этот раз ожидание не обмануло меня и повлекло вслед за собой длинную, растянувшуюся на несколько месяцев череду сплошных ожиданий и следующих вслед за тем переживаний, уже не оставлявших времени на осмысление одиночества и ненужности. Закономерная замена одного губительно отравляющего душу состояния другим, еще более болезненным, но несущим в себе сладость и одновременно горечь надежды.
…Был первый день Рождества, когда негромкий звоночек известил о появлении в моей электронной почте одного-единственного письма. Значит, кому-то еще нужен. Уже наступил поздний вечер, почти ночь, и не особо хотелось затевать просмотр очередного рекламного предложения, как стать еще счастливей, обзаведясь каким-нибудь чудом техники по выведению буйной растительности на теле или приобретя уникальный шланг, призванный массировать струями воды тело. Хотя после проведения нехитрых профилактических мероприятий против спама число неурочных посланий сократилось до минимума, потому без всяких опасений подсел к компьютеру ознакомиться с содержанием письма. Может быть, не стоило это делать…
Письмо оказалось любовным, что, с одной стороны, обрадовало, но в то же время не принесло мне особой радости, поскольку неизвестная дама признавалась в любви, только не смейтесь, тем самым моим мифологическим персонажам, а точнее, сборнику рассказов, автором которого имел честь быть. Девушка оказалась весьма юного возраста, к тому же в меру начитанная и обладающая острым язычком и, что немаловажно, большим специалистом по употреблению молодежного сленга. Иногда некоторые ее словечки буквально ставили меня в тупик, поскольку толковать их можно было не только двусмысленно, но и… как бы помягче, несколько фривольно, что ли.
Да, совершенно забыл, она просила выслать за деньги, разумеется, несколько экземпляров моей книги. Экземпляров тех давно не было, о чем ей тут же и сообщил. Она в нескольких предложениях высказала благодарность за ответ, умело оставив некоторое свободное поле для продолжения переписки. Слово за слово, и обмен электронками пошел полным ходом, нарастая как снежный ком до нескольких десятков коротеньких посланий за один присеет. Постепенно перешли на «ты».
Не успел оглянуться, как пролетела неделя, хотя затрудняюсь сказать точно, сколько именно дней прошло. Да и так ли это важно. С тех самых пор вообще перестал вести счет времени и пребывал в состоянии, порой сомневаясь, принадлежу ли самому себе. Однажды, глянув на ходу в зеркало, обнаружил там широко улыбающуюся самодовольную физиономию. Таким не видел себя лет эдак несколько. Даже растерялся от поразившего меня открытия. А переписка неслась дальше по бесконечной виртуальной целине, словно тройка добрых коней, яростно направляемая безжалостной рукой разудалого ямщика. Однако, потеряв счет дням, все чаще вспоминал о собственном возрасте и каждый раз мрачнел от осознания, что разница в датах рождения между нами никак не меньше ширины Берингова пролива, навечно разделившего два великих материка.
Постепенно смирился с унизительным и нелепым для человека моего возраста положением. День мой начинался с того, что, едва проснувшись, шел проверять наличие писем, эсэмэсок, набирал без всякой перспективы на ответ номер ее сотового, который она обычно предусмотрительно отключала, а потом и совсем запретила мне звонить. Не обнаружив ничего среди электронных посланий, смиренно ждал, когда же брякнет очередной звоночек в компьютерном динамике и на экране монитора, словно чертик из табакерки, выскочит изображение почтового конвертика. В первом послании она обычно интересовалась, чем сегодня занимался, какие планы и тому подобными пустяками. Тут же отвечал ей, описывал несуществующие планы и свершения, и практически каждое письмо заканчивал одним и тем же вопросом: когда мы с ней увидимся? Этот момент интересовал меня более всего. Однако она как умелый полководец, уклонялась от конкретных ответов, обещая подумать. Но и такие обещания давали возможность мечтать и ощущать себя почти счастливым.
Уверен, мои герои, благодаря которым началась наша переписка, от души потешались над своим автором. Но к концу следующей недели после начала виртуальной интрижки во мне начало вызревать непонятно откуда возникшее раздражение, будто бы в моем организме образовалась и начала размножаться едкая плесень, вгрызавшаяся в мозг, душу, мешая нормально воспринимать действительность. Объяснить это можно было только реакцией на собственное безволие, переходящее в прямую зависимость от каждодневного интернет- общения. Находясь еще в состоянии самостоятельно принимать решения, в одно прекрасное утро, прошедшее в пустом ожидании посланий от моей визави, в приступе скопившейся на самого себя злости и даже презрения, решил одним махом прекратить выходящее за рамки приличия безумие. Скрежеща зубами написал ей резкое письмо и отключил связь. Попытался чем-то заняться, но все валилось из рук, а мысли были прикованы только к одному: как она там? А вдруг уже отправила мне весточку?
Моей силы воли хватило ровно до обеда. После чего сел писать покаянное послание, испугавшись навсегда прекратить порядком надоевшую, едва ли не телепатическую связь и вновь вернуться в свое полудремотное состояние. Был прощен и даже обласкан, а безудержная электронная скачка продолжалась в прежнем ритме. И опять понеслись коротенькие фразы со скобочками и подвешенными на веревочках мерзкими желтушными, непонятно чему ухмыляющимися колобками-смайликами. Если буквально несколько дней назад не мог себе представить, что буду писать точно такие же коротенькие письма в одно-два предложения, сдобренные огромным количеством скобочек и иных царапающих глаз иероглифов, то теперь настолько привык к ним, что стал сам вставлять всяческие закорючки, где только можно.
Хотя во время нашего почти непрерывного общения мы обсуждали самые разнообразные вопросы и беседовали, можно сказать, обо всем на свете, но толком даже не знал, кто она по профессии. Единственное, о чем она сообщила в самом начале переписки, что не так давно окончила университет по специальности журналистики и жила в одном из северных городков, возникшем в таежной глуши в период бурного освоения нефтегазовых богатств Крайнего Севера. Но потом, словно почуяв опасность, затаилась, и мне никак не удавалось выжать из нее хоть каплю полезной информации. Для себя решил, что она наверняка работает в какой-нибудь редакции, а потому счел род наших занятий родственным и предложил написать что-нибудь сообща. Высмеяла, как могла, и больше возвращаться к этой теме не рискнул.
