Эльчин Сафарли - Легенды Босфора.
4
…Весь наш облик показывает то, как мы хотим, чтобы о нас думали…
Обложилась книгами, заказанными из интернет-магазина «Амазон», — в основном фотоальбомами. Черно-белые изображения ущербно-тоскливых чудаков, более похожих на сатирические шаржи, чем на людей из реальной жизни. Грушевидно-вытянутые головы, безрукие мужики с металлическими зубами, одноногий паренек в черном лифчике, две старушки-карлицы с косыми глазами. Жутко, но не противно. Смотришь на снимки как на скрытую сторону реальности — задевает. Моя любимая увлеклась творчеством американки Арбус, одного из величайших фотохудожников ХХ века. Коротко остриженная брюнетка с выпуклыми глазами, наполненными безнадежной тревогой. Я вообще заметил, что у гениальных людей другие глаза: без эгоистичной тревоги за себя любимого. В глазах гениев — глобальная тревога за весь окружающий мир. У Дианы Арбус именно такие глаза, и переживала она за кого угодно, кроме себя. Талантливые эгоисты не кончают жизнь самоубийством в преддверии своей самой крупной выставки…
Зейнеп сидит на черно-белом акриловом пуфике с большущей книгой в руках. «Diane Arbus Revelations»[247]. Рядом красная коробка с салфетками, вазочка с барбарисовыми леденцами, полупустая пачка моего «Кента». Она курит. Если закурила, значит, переживает. Двумя пальцами правой руки, между которыми зажата сигарета, массирует висок, вчитываясь в текст на английском языке. Иногда заглядывает в словарь, уточняет значение незнакомых слов. Некоторые цитирует мне. «Весь наш облик показывает то, как мы хотим, чтобы о нас думали. При этом всегда существует разрыв между желанием и реальностью. В этом заключена горькая ирония — то, чего ты внутренне горячо желаешь, никогда не проявляется в полной мере…» Закрывает глаза, обдумывает каждое слово. «Я немного не согласен. Ведь то, чего мы внутренне желаем, может остаться всего лишь желанием, а то, как мы выглядим, чаще всего продиктовано необходимостью. К сожалению, все мы, ну или почти все, соблюдаем общественные условности…» Зейнеп ничего не отвечает. Продолжает рассматривать снимок под названием «Молодая семья из Бруклина отправляется на воскресную прогулку, 1966 год».
«Знаешь, мишуня, когда я смотрю на работы Арбус, мне больше не хочется притрагиваться к фотоаппарату. Стыдно. Все мои снимки кажутся жутко надуманными, пустыми. Без идеи, понимаешь? В творчестве обязательно должна быть идея, надрыв. Идея Дианы — показать реальность реальной. Без предварительного создания образа. Такое впечатление, будто Арбус подходила на улице к интересующим ее людям со словами: „Можно я вас сфотографирую здесь и сейчас?“ А в моих фотографиях словно все заранее подстроено. Фальшиво…»
Я отрываюсь от лэптопа, подхожу и ложусь на ковер. Целую ее в запястье левой руки. «Перестань нести чушь. Вы с Арбус совершенно разные. Во-первых, ты ищешь в мире настоящую красоту, а она искала — парадоксальную. Диана работала с оболочками, ты работаешь с душами. Да и в конце концов у вас взгляды разные. Ты турчанка, она американка. Среда обитания многое формирует в человеке, кто бы там что ни говорил… Не переживай. Лучше приготовь фотоаппарат. Завтра поснимаем Босфор с Галатской башни. Идет?» Кивает головой, прижимается к моим губам персиковой щекой. «О’кей, только давай закажем еще пару альбомов со снимками Дианы. Пошуруем на „Амазоне“, посмотрим, какие издания у них остались…» Поднимаю ее на руки, сажаю на кресло у рабочего стола. Открываю нужный сайт. Я хочу, чтобы Зейнеп стала профессионалом своего дела. Надеюсь, мою фотографию для первой книги сделает любимый фотограф — Зейнеп Четин. Кстати, прекрасно звучит…
* * *От кого: Shinay Mansur < [email protected]>
Кому: El Safarli < [email protected]>
Дата: 27 Августа 2007 13:12:42
Тема: Can m benim…[248]
Здравствуй, солнышко! Извини, что не звоню, не захожу. Никудышная из меня подруга. Вместо того чтобы больше времени проводить с тобой, пока ты в Стамбуле, я мотаюсь по командировкам. Вот сейчас вкалываю в Измире — шеф поручил написать репортаж о местной женской колонии. Отказывалась ехать, но он так просил… Ему же совсем некому больше доверить эту тему! Кроме того, обещал гонорар в двукратном размере.
Целыми днями бегаю туда-сюда, жутко устаю. Времени нет тебе позвонить. Поэтому решила набросать письмо… Очень соскучилась. Как вернусь, клятвенно обещаю, каждый вечер буду проводить с вами. Побалую моих любимчиков всякими вкусностями.
Кстати, Зейнеп вчера прислала мои фотографии. Помнишь, она меня снимала на набережной? Потрясающие снимки. Я себя с трудом узнала — чтобы такая корова, как я, на фото выглядела тростиночкой!
Вот подумываю теперь разместить эти снимки на сайте знакомств. Может, кто-то и клюнет. Шучу… Показала работы Зейнеп шефу, он заинтересовался. Хочет предложить твоей красавице работу фотографа в нашей газете. Зарплата средненькая, зато график свободный. Поговори с ней. Как вернусь, непременно встретимся. Люблю, целую. Твоя Шинай (кстати, потерявшая два килограмма за три недели).
5
…Любовь помогает человеку понимать и принимать людей такими, какие они есть…
Пышногрудая Айлин называет нас «молодыми старичками». «Такие энергичные, красивые, а вечера дома просиживаете. Сколько можно любоваться друг другом? Надо тусоваться, зажигать, балдеть.
Не понимаю я вас, ребята! Вот мы с Кахраманом отрываемся в клубах, ходим на всякие вечерники, ведем светскую жизнь. Понежиться успеем и в старости…» Смеемся, наслаждаясь мартини с ментоловым льдом. «Называй как угодно, но наш жизненный ритм нас устраивает. Свое уже отплясали…» Айлин закатывает глаза, морщит прооперированный носик: «Вы, может, уже и пенсию получаете?» Наша подруга, Овен по гороскопу, обладательница буйного темперамента, острого языка, ласковая и стервозная. Принимаем Айлин такой, какая она есть. Прав француз Леви: «Любовь помогает человеку понимать и принимать людей такими, какие они есть»…
Когда нас с Зейнеп приглашают куда-либо, долго раздумываем, идти или нет. Решение зависит от того, насколько пригласивший человек нам близок. Чаще зовут в рестораны — и это, честно говоря, расстраивает. В большинстве случаев сценарий у подобных вечеров один: легкий светский треп, трое пьяных на одного трезвенника, громкая музыка, еда, восхищающая больше эстетически, нежели вкусовыми качествами. Нам больше подходят маленькие компании в домашней обстановке. Еда с душой, эмоциональный разговор в сигаретном облаке, звон бокалов с вином, тихий музыкальный фон. Мы с Зейнеп обожаем приглашать друзей к нам на вечер: готовим что-нибудь вкусненькое, накрываем маленький столик в гостиной, игнорируя стулья, кресла, диваны. Намного уютнее сидеть на полу, на мягком ковре, обложившись подушками, закутавшись в пледы. Официозы, тесные вечерние наряды, натянутые улыбки, бессмысленные беседы о последней выходке какой-либо знаменитости или о рейтинге самых избалованных наследниц в Стамбуле — это все совершенно не для нас…
