Харуки Мураками - Кафка на пляже
– Знаю, – оборван его Полковник Сандерс. – Можешь не объяснять.
– Ага, ну ладно. И после этого Наката залег в спячку, как медведь зимой. А камень все здесь лежит. Может, его все-таки вернуть в храм? Мы ведь его без спросу утащили. Я очень проклятия боюсь.
– До чего ты нудный! Какое еще проклятие? Сколько можно повторять одно и тоже? – возмутился Полковник Сандерс. – Пусть камень пока у тебя побудет. Открыли – значит, должны и закрыть. А уж потом вернете на место. Сейчас еще не время. Понял? О'кей?
– О'кей, – ответил парень. – Что открыли – закроем. Что взяли – на место положим. Все понятно. Попробуем. Знаешь, папаша? Я себе голову больше ломать не хочу. Буду делать, как ты говоришь, хотя толком никак не врублюсь что к чему. Ты меня вчера вечером убедил. Загогулины такие… ничего не разберешь. Что тогда без толку мозги напрягать?
– Мудрое решение. Не зря говорят: лучше вообще ни о чем не думать, чем думать о всякой ерунде.
– Хорошо сказано.
– С большим смыслом.
– А еще вот как можно сказать: «Дворецкий, что родился в год овцы, потребен, дабы не отдать концы».
– Это ты к чему?
– Скороговорка. Я сам придумал.
– Это что, обязательно нужно было сейчас сказать?
– Да нет. Это я просто так ляпнул.
– Хосино-тян, можно тебя попросить? Не надо ерунду молоть, хорошо? У меня от этого что-то с головой… Я такую бессмыслицу не воспринимаю.
– Да ладно тебе, извини, – стал оправдываться Хосино. – Но какое у тебя ко мне дело? Ты же, наверное, не просто так звонишь в такую рань.
– Да-да. Совсем вылетело из головы, – спохватился Полковник Сандерс. – Вот какое дело, Хосино-тян. Это очень важно. Вам надо срочно выметаться из рёкана. Времени нет, так что обойдетесь без завтрака. Буди по-быстрому своего Накату, берите камень и – на такси. Только у рёкана не садитесь, отойдите подальше. Назовешь водителю адрес. Есть на чем записать?
– Есть, – парень полез в сумку за блокнотом и шариковой ручкой. – У меня все готово – и метелка, и совок.
– Кончай свои шуточки, – заорал в трубку Полковник Сандерс. – Я серьезно. Нельзя терять ни минуты.
– Хорошо-хорошо. Записная книжка, ручка…
Записав за Полковником адрес, Хосино для верности прочитал его вслух:
– **, 3-й квартал, 16-15, «Такамацу Парк Хайц» [58], номер 308. Так?
– Все верно, – подтвердил Полковник Сандерс. – Там у двери черная подставка для зонтиков, под ней спрятан ключ. Откроешь им дверь. Располагайтесь там. В принципе, в квартире есть все, что нужно, поэтому какое-то время можно вообще на улицу не выходить.
– Это твоя квартира?
– Ага. Моя. Вернее, я ее снимаю. Так что пользуйтесь. Специально для вас все приготовил.
– Папаша?
– Чего тебе?
– Ты не Бог, не Будда, не человек. А что-то такое… без формы, без образа. Причем это с самого начала было. Ты ведь так говорил?
– Правильно.
– Не от мира сего.
– Точно.
– А как тогда такая личность может квартиру снимать? Ты же не человек, папаша. Значит, ты, наверное, нигде не записан, не зарегистрирован. Справки о доходах у тебя нет, печати нет и свидетельства на печать тоже [59]. А без этого квартиру не снимешь. Или ты какой-нибудь трюк придумал? Может, насобирал листьев с деревьев, сделал из них свидетельство и всех дуришь? Я больше в такие дела влезать не хочу.
– Бестолочь! – Полковник Сандерс даже цокнул языком от досады. – Ну, тупой! У тебя случайно не кисель вместо мозгов? Полный болван! Какие еще листья? Ты за кого меня принимаешь? Сказок про барсуков [60] начитался? Я тебе не барсук. Я – абстрактное понятие. Разница есть или как? Сам не понимаешь, что несешь. Ты что, думаешь, я сам хожу по конторам и всей этой ерундой занимаюсь? «Ой, господа! А подешевле за квартирку нельзя? Скиньте хоть немножко». Думаешь, я такие речи веду? Не валяй дурака! В наше время этим секретари занимаются. Все нужные бумаги готовят. Как же иначе?
– Выходит, у тебя, папаша, тоже секретарь есть?
– Само собой. А ты как думал? Все, кончай дурить. У меня же дел куча. Ну, секретарь… Что тут странного?
– Хорошо-хорошо. Я все понял. Чего ты так раскипятился? Ну, пошутил чуть-чуть. Но я вот что хотел спросить, папаша: зачем нам так быстро сваливать? Дай хотя бы позавтракать по-человечески. Есть же охота. И потом, Наката дрыхнет. Его так сразу не поднимешь…
– Хосино-тян, шутки в сторону. Полиция сбилась с ног – вас ищет. Сегодня с утра первым делом начнут в городе прочесывать гостиницы и рёканы. Описание внешности – твоей и Накаты – у них уже есть. До вас сразу доберутся. Внешность у вас примечательная у обоих. Так что дело срочное…
– Полиция? – воскликнул Хосино. – Иди ты! Я ничего такого не сделал. Было, правда, в школе: несколько раз мотоциклы угонял. Но это так, для удовольствия. Не продавал же. Я что? Покатаюсь немного и на место поставлю. А больше ничего не нарушал. Разве что камень из храма унесли. Но это ты сам говорил…
– Камень здесь ни при чем! – рявкнул Полковник Сандерс. – Тупица! Забудь про камень, я же сказал. Полиция о нем ничего не знает и знать не хочет. Стали бы они с утра пораньше весь город перерывать из-за какого-то камня. Тут все куда серьезнее.
– Куда серьезнее?
– Полиция за Накатой гоняется.
– Погоди, папаша. Что-то я ничего не пойму. За Накатой? Что он мог такого сделать? Уж кто-кто, но не он. Серьезнее – это что? Что за преступление? Причем здесь он вообще?
– Сейчас нет времени по телефону объяснять. Главное – ты отвечаешь за него. Уносите ноги из рёкана. Все ложится на твои плечи. Усек?
– Усек, – пожимая плечами, сказал в трубку Хосино. – Хотя никак не пойму, о чем речь. А меня в соучастники не запишут?
– Не запишут, хотя на допросы и могут потянуть. Времени нет, Хосино-тян. Разбираться потом будем, а сейчас замолкни и делай, что говорят.
– Погоди, папаша! Тут вот какое дело. Уж больно я полицию не люблю. Просто ненавижу. Типы эти хуже якудза, хуже, чем в армии. Приемчики у них еще те – сожрут и не подавятся. А больше всего любят измываться над теми, кто сдачи дать не может. Всю дорогу ко мне цепляются – и в школе, и как шофером стал… Поэтому с полицией я ссориться не хочу. Себе дороже, потом проблем не оберешься. Понимаешь? Зачем мне в это лезть? Вообще-то…
Связь оборвалась.
– Вот так, – проговорил Хосино и, с тяжелым вздохом спрятав мобильник в сумку, принялся будить Накату: – Наката-сан! Отец! Горим!!! Наводнение!!! Землетрясение!!! Годзилла идет!!! Подъем! Ну давай же!
Наката никак не хотел просыпаться:
– Фаски снял. Отходы пошли на растопку. Нет, кошка в фуро не лазила. Там Наката сидел, – бормотал он словно из какого-то другого времени, другого мира.
