Борис Палант - Дура LEX
Интерьер кабака был тематический: цыганские платки на стенах и даже на потолке, скатерти тоже цветные, цыганские. В глубине зала небольшая площадка для артистов с роялем и несколькими нотными пюпитрами. Перед площадкой — место для танцев, а дальше — столики на четверых, а если компания была большая, столики сдвигались.
Аскольд пришел в половине восьмого и занял место за столиком, стоявшим в углу. Тускло горела лампа под старинным абажуром, тихо играла нецыганская музыка, до начала представления было еще полтора часа. Аскольд, следуя своему старому правилу — когда не знаешь чего выпить, выпей кальвадосу, — заказал двойной «Буляр» с долькой апельсина и орешками.
Не успел Аскольд сделать и пару глотков, как вошел Романо — в черных брюках, черной рубашке и черном кожаном пиджаке. Оглянувшись, Романо заметил Аскольда, что, несомненно, огорчило его. Аскольд жестом пригласил Романо к своему столику.
— Мистер Романо, я знаю, что вы пригласили Зинаиду на ужин. Она скоро присоединится к нам, а пока что давайте немного поговорим. Кстати, называйте меня просто Аскольд.
— А меня называйте просто Романо. Меня всегда по фамилии называли — и в школе, и в колледже, а сейчас на работе так называют. Мать дала мне имя Хальворд, но не помню, кто, кроме матери и бабки, меня так называл. У вас, кстати, нерусское имя.
— А я и не русский. Аскольд — моя фамилия, а имя мое Юрис. Я литовский еврей. Юрис по-английски звучит как «джурис», а это уже сильно напоминает «jurisprudence». Для адвоката такой намек на его профессию звучит претенциозно, так что называйте меня просто Аскольд. Кстати, я пью кальвадос и очень вам советую.
— Отлично, Аскольд.
Аскольд подозвал официанта и заказал двойную порцию «Буляра» для Романо.
— К осени дело идет, — сказал Романо. — По Нью-Йорку нельзя сказать, что глобальное потепление как-то нас коснулось.
— Думаю, что глобальное потепление — это миф. Кто-то на этом делает деньги, создаются новые технологии, для работы нужны новые человеческие ресурсы, в общем, все как всегда.
— Я не думаю, что глобальное потепление миф, — сказал Романо. — Ведь ученые замеряют уровень океана, ведут учет температуры в различных точках земного шара, сравнивают все это.
— Скажите, Романо, вы хоть одну серьезную научную работу прочитали по этой теме? Я — нет.
— Я тоже нет. Но мы же судим о многих вещах и без ученых степеней в тех областях знаний, о которых речь заходит.
Официант принес кальвадос для Романо.
— За Зинаиду! — сказал Аскольд и выпил бокал до дна.
— За Зинаиду! — повторил Романо и пригубил свой.
Аскольд почувствовал, что собеседник напряжен. Он заметил: Романо почти не пьет, и это ему не понравилось. Не желая обсуждать глобальное потепление в течение еще двух часов, адвокат напрямую спросил:
— Романо, вам нравится Зинаида?
— Что это за вопрос, Аскольд?
— Это вопрос адвоката к чиновнику, который в государственном учреждении дал несчастной беженке свою визитную карточку, на которой написал приглашение пойти с ним в ресторан. Как вы прекрасно понимаете, это был рискованный шаг с вашей стороны.
— О чем вы говорите, Аскольд! Как вы могли подумать, что я использую свое служебное положение в гнусных целях!
— Романо, вы же не будете отрицать, что несчастная беженка из Украины побоится сопротивляться ухаживаниям со стороны иммиграционного офицера. Не будем валять дурака — в наше время, в эпоху политической корректности, то, что вы сделали, означает конец вашей карьере. Плюс иск к иммиграционной службе за моральную травму — этак на миллион долларов. Не могу поверить, что вы всего этого не понимали и рискнули карьерой ради кратковременного удовольствия. Вот я и спросил — вам нравится Зинаида?
— Простите, Аскольд, жаль, что вы так плохо подумали обо мне. Разрешите заплатить за кальвадос и откланяться.
Смуглое лицо Романо теперь казалось бледным даже при тусклом свете, конусом бьющим из-под абажура над столом.
— Романо, не торопитесь. Давайте поговорим… Не о глобальном потеплении, которое меня, если честно, вовсе не интересует, а о жизни, людях, любви — поговорим, как говорят между собой все нормальные цыгане. Вы наполовину норвежец, а я наполовину литовец. Оба народа довольно спокойные. Другие половинки у нас тоже схожи — евреи и цыгане, два вечно гонимых народа. Я думаю, мы найдем общий язык.
Романо помолчал, медленно допил свой кальвадос, заел долькой апельсина. Подышал через нос, подозвал официанта и заказал еще две двойные порции «того же самого». Через минуту перед ним и Аскольдом стояло по бокалу темно-золотистого яблочного бренди.
— За умение рисковать, — сказал Аскольд, поднимая бокал.
— Кто не рискует… — сверкнул белыми зубами Романо, расстегивая верхние две пуговицы на рубашке. — До дна!
— До дна!
Аскольд и Романо осушили свои бокалы, съели по паре орешков и по апельсиновой дольке.
— Как хорошо кальвадос пахнет — свежими яблоками, — сказал Романо.
— Это, мой друг, оттого, что мало настоялся. Чем старше и благороднее кальвадос, тем он меньше пахнет яблоками. Это как с духами — духи не должны пахнуть, они должны лишь пробуждать воспоминания и будоражить фантазию.
— Хорошо сказано, Аскольд. Чувствуется, что вы дока не только в иммиграционных делах.
— Иммиграционные дела… Мифы, как и глобальное потепление.
— Я имею дело с реальными людьми.
— Люди реальные, но дела их часто мифические.
— Ну, таких мы быстро раскалываем.
— Романо, я ознакомился со всеми учебниками, инструкциями и пособиями, которые вы штудируете. Неплохо написано, но мимо цели. Человек гораздо сложнее, чем средний соискатель на политическое убежище, являющийся героем ваших учебников. А научить нюху невозможно. Ведь ваша главная задача — поймать лгуна, не так ли?
— К чему вы ведете, Аскольд? Кстати, можно заказать еще по кальвадосу.
Аскольд подозвал официанта.
— Попроси бармена налить нам настоящего, старого «Буляра», он знает, — сказал он.
Старый «Буляр» был темный, золото еле усматривалось в нем. Пах он уже не яблоками, а скорее как обычный благородный бренди — просмоленной бочкой. Зал постепенно наполнялся посетителями, тихонько постукивали вокруг столовые приборы, то тут, то там раздавался смех.
— В этом «Буляре» пятьдесят сортов яблок, — сказал Аскольд, поднимая бокал. — Некоторые несъедобные, они годятся только для приготовления кальвадоса. Романо, вам нравится Зинаида?
— Ну, раз я ее пригласил в ресторан, то разумно предположить, что да.
— Ответ норвежский, не цыганский. Ладно. Вы помните — она замужем и у нее двое детей?
