Наталия Вико - Шизофрения
— Как вы думаете, Николя, здесь водятся крысы? — спросила она почти спокойно, как человек, который, естественно не боится вездесущих хвостатых тварей, а спрашивает просто так, из любопытства.
— Не знаю, я здесь ни разу не ночевал, — ответил он, но все-таки включил фонарь и направил в глубь бесконечного коридора.
Два изумрудных отсвета вдали подсказали, что какая-то живность здесь все-таки обитает. Живность не только обитала, но и жалобно мяукнула.
— Кошка?! — в один голос воскликнули они, вскакивая с места и мгновенно осознав, что если кошка сюда попала, значит…
— Кис-кис-кис! — никогда еще Александра не подзывала кошку с таким рвением.
— Спасибо, Великая Исида! — воскликнул Николя, воздев руки в том направлении, где должно было быть небо…
* * *— Ваш приказ выполнен, досточтимый Магистр, — человек, одетый в черный траурный костюм, почтительно склонился перед мужчиной, восседавшим в похожем на трон резном кресле. — Дверца захлопнулась, точнее не открывается, — в его голосе послышалась усмешка.
— Что ж, пусть это послужит графу уроком. Завтра забери их оттуда и доставь ко мне. Впрочем, нет. Женщина мне не нужна. Можешь оставить ее там.
— Осмелюсь напомнить, мой господин. Она — русская. Ее будут искать.
— И что? — пренебрежительно поморщился магистр. — Кого-нибудь когда-нибудь там находили?
* * *— Я поставлю памятник строителям многоярусных автостоянок! — Николя вытянул почти обессилевшую Александру из узкого проема и, тяжело дыша, опустился рядом на пол, присыпанный бетонной пылью. — И богине Басет, явившейся к нам в образе Мау.
— Да-да, — хмыкнула Александра, потирая ушибленный и ободранный локоть, — скульптурная группа «Заказчик, инвестор и генеральный подрядчик обсуждают план оптимизации налогообложения» будет выглядеть весьма концептуально. Сможете продать в Москве за большие деньги.
Николя рассмеялся и глянул с обожанием. Женщина, которая знает такие слова и не теряет присутствия духа в такой ситуации, невольно вызывает уважение.
— У меня, к счастью, достаточно денег для того, чтобы быть скульптором, который не работает на заказ, — небрежно сообщил он, демонстрируя наивную неосведомленность в вопросе о том, какие деньги может заработать в Москве скульптор, вписавшийся в правильную тематику.
Мелодичный звонок мобильника в кармане Николя ознаменовал возвращение в наземный Пориж.
— Да, Кларисса, — Николя прижал трубку к уху. Да, были некоторые проблемы. Пока точно не знаю, где мы. «Джи-Пи-Эс» там не работала. Сейчас посмотрю и перезвоню, — достал из другого кармана устройство определения координат и включил его.
Тореадорный призыв мобильника известил Александру о том, что в Москве о ней помнят.
— Привет, Кузенька, — сказала она нарочито сонным голосом и даже сделала вид, что зевает. — Как где? Сплю. Телефон в номере подушкой накрыла, чтобы не мешал. А сколько сейчас времени?.. Сколько? И ты звонишь мне в такую рань? В день, когда я могу спать, сколько хочу? — воскликнула возмущенно. — Все-все, не разгуливай меня. Когда проснусь, сама позвоню. Пока, — отключила мобильник.
— Надо отсюда выбираться, — Николя поднялся и протянул ей руку, помогая встать. — Мне кажется, вам в таком виде лучше не ходить в отель. Мы неподалеку от квартиры моего покойного деда, доставшейся мне по наследству, — сказал, глядя на экранчик устройства. — Я там редко бываю, и о ней мало кто знает, что немаловажно теперь, — сказал задумчиво. — К тому же, раз уж вы уже ночевали с видом на Лувр, вам будет приятно провести некоторое время в квартире с видом на Нотр-Дам. Просто для разнообразия, — улыбнулся он. — В общем, приглашаю вас к себе.
— Скажите просто, что вам не хочется со мной расставаться, — весело сказала Александра, отряхиваясь, и подумала, что ей, в общем-то, нравится, как все происходит и как неожиданно сбываются ее детские мечты об удивительных приключениях, которые, пожалуй, уже имеют привкус авантюры. Ну, так она этого и хотела.
* * *— Досточтимый Магистр! Это кажется невероятным, но телефон графа работает! Он только что разговаривал со своей помощницей, — голос в телефонной трубке звучал обескуражено.
— Ты хочешь сказать, что они выбрались?
— Мы этого пока точно не знаем, но телефон работает.
— Выясняй. Я жду.
* * *Они вышли со стройплощадки, провожаемые ошеломленным взглядом сонного охранника, который, скорее всего, принял их за загулявшую парочку привидений. Город еще спал. Позднее осеннее солнце не торопилось подняться над крышами домов, хоть небо уже украсилось бледным ореолом. Серый Нотр-Дам в зябкой утренней дымке казался огромным кораблем из потустороннего мира, ненадолго зашедшим в парижскую гавань, чтобы понаблюдать за многоголосой жизнью, да так и застывшим на приколе у причала. По безлюдной набережной Сены подошли к старинному дому из белого камня с ажурными балконами.
— Вот здесь жил мой дед, — Николя указал рукой на дом.
— Красивое место, — Александра посмотрела по сторонам, потом бросила взгляд на Николя, вдруг засомневавшись, стоило ли принимать приглашение.
— Сейчас приведем себя в порядок, позавтракаем, — Николя, заметив сомнения в ее глазах, крепко взял ее за руку и потянул по ступеням вверх к входной двери, — а потом решим, что делать дальше.
— Мне кажется, я создаю вам проблемы, — она остановилась у самой двери. — Вы, правда, уверены, что они вам нужны? — испытующе заглянула в глаза Николя, пытаясь прочитать правдивый ответ, хотя сама точно не знала, какой ответ хотела бы там увидеть.
— Я еще никогда не был так уверен, что именно этого хочу! — воскликнул он, не выпуская ее руку и набирая номер на кодовом замке входной двери.
— Мадам! — вдруг услышала Александра голос за спиной и, обернувшись, увидела невесть откуда взявшуюся седую цыганку, обнажившую в улыбке белые не по годам зубы. Лицо цыганки показалось ей знакомым.
— Не пожелает ли мадам, чтобы я погадала достопочтенному мсье? — цыганка указала взглядом на Николя.
— Нет! — нахмурился он и сделал попытку войти в дом, но был удержан Александрой.
— Почему? Не верите в эти фантазии? — насмешливо спросила она.
— Напротив, слишком верю, потому не хочу искушать судьбу, — ответил он и снова попытался войти в дом.
— Прошу вас, Николя! — Александра придержала спутника за рукав. — После сегодняшних ночных приключений мне очень даже хочется, чтобы нам кто-нибудь погадал. В виде эксперимента. Ну же, прошу вас!
— Хорошо, — он неодобрительно покачал головой и, повернувшись к цыганке, протянул ладонь, которую та взяла осторожно, как хрупкий предмет, который боязно повредить.
— Ты древнего рода, я вижу, — сказала напевно, внимательно рассматривая линии.
Снисходительная усмешка, скользнувшая по лицу Николя, говорила, что, по его мнению, об этом можно было догадаться не только по руке.
«Во всяком случае, не по теперешней одежде», — опустила Александра смеющиеся глаза.
— Много тебе дано, — продолжила гадалка, — потому много предстоит отдать, — слегка сжала его ладонь, чтобы линии стали виднее. — А вот здесь, — указала пальцем в точку на ладони, — вижу опасность, — встревожено глянула черными колдовскими глазами. — Совсем близко.
Николя нахмурился.
— Береги ту, которая рядом, — указала взглядом на Александру. — Она истинная, — повторила уже услышанную накануне вечером фразу, и сразу напомнила Александре о бродячей колдунье в шутовском колпаке.
— Откуда опасность? — сухо спросил Николя. — Говори же! — сжал пальцы гадалки.
— Сам знаешь, откуда. Не все хотят перемен, — сказала она загадочную фразу, которую Николя, видимо, понял, потому что выпустил ее руку и отстранился. — А жизнь людская коротка, — с грустной улыбкой проговорила гадалка. — Потому, спеши жить — никто не знает, сколько кому осталось, — глянула печально.
— Даже вы, мадам? — серьезно спросил Николя.
— Даже я, — опустила она глаза. — Маги лишь обозначают дороги. Выбирать путь — собственное дело человека. Потому древние и говорили: «Живи сегодня»…
* * *— Красиво, — Александра отошла от окна гостиной, за которым виднелись каменные кружева Нотр-Дам, уже освещенные скупым на тепло осенним солнцем.
— Располагайтесь, мадам, — Николя указал взглядом на строгий, в английском стиле диван. — Я сейчас разожгу камин, чтобы стало уютней, — взял с каминной полки коробок, чиркнул спичкой и наклонился, поджигая дрова.
Александра и опустилась на край антикварного дивана — жесткого и неприветливого, всем своим надменным видом показывавшего, что он не какой-то там легкомысленный пуфик или безродная кушетка, на которой позволительно бесцеремонно развалиться в домашнем халате, и уж тем более не деревянная скамья в пивном баре, а что он — мебель важная и солидная и на нем пристало сидеть чинно и непременно с прямой спиной, как и положено в приличном доме.
