Наталия Осс - Антиглянец
А кому же еще? В конце концов, в мире, где слишком много моды, красоты и роскоши, именно личность является единственным стоящим брендом.
Главный редакторЯ сидела в кабинете Волковой. Ани не было. Аркадий под руководством жены реабилитировался в санатории на берегу Женевского озера. В Анином кабинете мне было удобно – можно курить и использовать по назначению Любу, ее секретаря. С утра я сидела в редакционной комнате, просматривала статьи, давала задания девочкам, а с обеда запиралась у Ани.
– Алена Валерьевна, там Лия к вам – можно? – Люба осторожно приоткрыла дверь.
– Пусть заходит.
Островская явилась со стопкой статей и гонорарной ведомостью.
– Ален, привезли ювелирку снимать. Пустишь их в кабинет? В редакции нельзя разложить, сама понимаешь.
– Ладно, куда деваться. Зови.
Волкова давно об этом мечтала – сделать фотосессию с ювелирными украшениями. Для больших журналов это обычное дело – снимать колье по миллиону евро, а нам бутики пока не очень доверяли.
Статус глянцевого журнала определяется тем, есть ли бриллианты Tiffany на четвертой обложке и какой рекламный имидж стоит возле письма главного редактора. Кольцо Graff или помада Bourjous. Рядом с моей мордой стоял сейчас крем Biotherm. Тоже друг девушки. Но Волкова считала, что лучше пусть будут бриллианты. Я не возражала. Я тоже хотела рекламировать не средство за $50 (Доказанный результат. Повышается упругость кожи. Возвращается здоровый цвет лица), а цель за $500 000 (Graff. London. The Most Fabulous Jewels In The World).
Лия два месяца вела изнурительные переговоры со всеми дистрибьюторами роскоши в России, я уламывала Самсонову, обещая ей еще пять полос рекламы (для американской марки BabyGang, созданной хулиганствующими черными братками от гламура, которых Вероника Николаевна собиралась привезти в Москву). Наконец свершилось. К нам приехали все сокровища мира.
В кабинет, который тут же стал тесен, протиснулись два здоровенных охранника, фотограф Юля, известная своим умением выставлять свет специально для бриллиантов, Артюхова, которая собиралась руководить художественной частью, и Аллочка с мешком парфюмерных флаконов.
Идея съемки состояла в том, чтобы соединить на одной фотографии духи и камни. Твердое и жидкое, газообразное и кристаллическое, эфемерное и чисто конкретное.
Если алмаз – это углерод, приобретаемый на сверхприбыли от экспорта углеводородов, которые откачивают по трубе на Запад, чтобы потом демонстрировать в облаке духов Сhanel, выдыхаемых светской публикой в составе углекислого газа, то вот и получается круговорот элементов в природе. Мировая гармония химических частиц и денежных знаков. С этой точки зрения идея нашей съемки была не столько глянцевой, сколько философской.
Парни достали из черного чемодана (в таких раньше носили деньги, а может, и сейчас носят черный-черный нал) пластиковые пакетики. Разложили их на столе и сели на стульчики возле стены.
Мы сгрудились вокруг стола, легонько оттирая друг друга, как верующие у аналоя в стремлении быстрее припасть к храмовой иконе.
Перед нами лежали кольцо, колье, кулон на цепочке и серьги. И все это великолепие – в окружении бумажек, ручек, скрепок, пачек сигарет, журналов, в опасной близости от степлера и ножниц.
Я быстро отодвинула свой хлам подальше от святынь.
Парни не сводили глаз со стола.
– Я достаю, – Юля бережно открыла один из пакетов и вытащила колье, собранное из колечек.
– 250 тысяч, – сказала Лия.
– Уродское, правда? – сказала я.
Самым красивым было кольцо с большим желтым бриллиантом, такое дарят на помолвку, если жених у невесты стоящий. Мне бы такое подошло, кстати… Странное дело, но кольца почему-то не хотелось.
Когда я ходила по Третьяковскому проезду, разглядывала вещи в витрине, они вызывали трепет, пиетет, казались музейными экспонатами из Оружейной палаты. Но сейчас, в этих пакетиках с липучим краем, в которые обычно пакуют в магазине заколки, они казались дешевой бижутерией, муляжом для театральной постановки. Смотришь из зала – блестит, подойдешь поближе – дешево блестит. В детстве меня водили в чешский луна-парк, где в качестве приза детям выдавали колечко с большим стеклянным камнем. Издалека мне так хотелось этот камень, что я выиграла конкурс, а когда получила колечко на палец, разглядела, какое оно убогое. Не стоило ради этого так убиваться.
Неправильные мысли для главного редактора глянца! Я же по долгу службы должна его хотеть.
– Слушайте, девчонки, у кого-нибудь есть ощущение роскоши? Я лично ничего не чувствую вообще, – я протянула руку.
Лия взвесила в руках тяжелый ошейник, осторожно передала мне.
– Не скажи. Я бы не отказалась.
Я пристроила колье на груди. Подошла к зеркалу.
– Вроде ничего. Но чего-то не хватает. – Охранники смотрели на меня и явно нервничали. Я вернула ошейник на стол.
Я поняла, в чем дело. Не хватало коробочки. Коробочки с логотипом.
Вещь, которая стоила сотни тысяч евро, стоила того только в момент покупки. Сама покупка является театром, она создает антураж.
Человек выходит из машины, лакей открывает двери, блондинка хлопает глазами, чувствуя себя принцессой на седьмом небе. Он говорит:
– Вот эти камешки покажите. Тебе нравится?
Блондинка падает в обморок, он бросает кредитку на прилавок.
– Заверните!
В этот момент в центре большого города недалеко от Кремля и происходит чудо. Превращение прибавочной стоимости, созданной каким-нибудь близоруким швейцарским ювелиром, в чистую прибыль. Превращение ценника в цену. Как только деньги потрачены, это уже утиль. Интересно, сколько стоит то же самое колье б/у? Блондинка, конечно, думает, что подорожала на миллион. Но я уверена, что сдать бриллианты за ту же цену нереально. Во всяком случае, придется ждать лет пятьдесят, пока конъюнктура изменится и каменюки перейдут в статус антиквариата. С другой стороны – это же доказательство любви, редкого коллекционного чувства, при чем тут бабки?
Островская рассказала мне недавно историю про Настю, у которой, оказывается, до Канторовича был один серьезный банкир. Ведерникова потащила его в бутик Chopard – проверить чувство. И натурально, чувак раскошелился – не позориться же на глазах у нации. А после магазина они расстались. Он подумал, что переплатил. Разозлился. Назвал ее сукой. А при чем здесь она? Это же его финансовая ошибка – чувство было меньше, чем ценник.
Надо предложить Mercury идею – пусть сделают реалити-шоу из Третьяковского проезда. Продажи в бутиках точно возрастут.
Что толку смотреть на Ксению Собчак, которая ходит по магазинам и рассматривает туфли за штуку евро? Надо показывать реальных покупателей, мужчин. Телезрительницы будут голосовать сердцем, слать SMS-ки на номер – проголосуй за лучшего покупателя, напиши нам, что ты думаешь о его кредитке, и выиграй одно приглашение на коктейль в бутик Сhopard, твою путевку на Рублевку! Первые десять дозвонившихся гарантированно получат в подарок новый роман Оксаны Робски «Как правильно чистить бриллианты». Те, кто не дозвонился, будут до конца жизни гарантированно чистить унитаз в своей «хрущевке».
Кстати, надо бы сегодня сделать генеральную уборку. Последний раз я убиралась перед Новым годом, чтобы внести елку в чистую квартиру. Сейчас это надо сделать, чтобы начать новую жизнь, вымести из-под кровати остатки истлевших надежд.
Не могу сказать, что я пребываю в депрессии. С тех пор как я решила принять предложение Волковой, запретила себе рефлексировать.
Правда, как только я это решила, мне вдруг стало скучно. Как будто цель уже достигнута, осталось только сделать несколько шагов по дороге из желтого кирпича, ведущей на площадь, где брусчатка золотая. Я точно знала, какой бы я купила дом, как бы я в нем жила и кто бы приходил ко мне в гости.
Я даже зашла в автосалон Bentley (так, случайно, по пути из ГУМа). Хотела посмотреть, как эта машина выглядит в чистом виде. Разглядеть внутренности, не политые олигархической кровью. Я теперь собираю новые впечатления, нарядные и положительные.
Спросила, какие бывают цвета, рассмотрела кругляшки с образцами окраски кузова, потеребила в руках кусочки кожи и замши – предлагаемые варианты обивки салона, посидела за рулем. И ничего не ощутила. Ну машина, ну дорогая. И что?
Продавцы, увидев такой энтузиазм (необъяснимый ничем, кроме созревшего намерения о покупке), позвали генерального менеджера. (Самозванку во мне он не уличил – туфли Prada, сумка одноименная, джинсы DSquared2, плащ Burberry, нормальный буржуазный гардероб середины дня для девушки, которая решила пройтись по московским магазинам.)
– А где у вас тут Bentley Continental GTC? – спросила я деловито менеджера.
– Вам именно такая машина нужна?
– Именно.
– Можно посмотреть в Барвихе. Но в наличии машин сейчас нет. Хотите оставить заказ?
У папы был любимый анекдот постсоветских времен: разговор на улице – «Вы не разменяете сто долларов?» – «Нет, конечно, но за комплимент спасибо».
